Марина Александрова - Осколок его души

Однажды всё изменилось. В его серый мир, укрытый ото всех туманом безразличия и апатии, пришла боль. Огнём горела вся левая сторона тела. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Эта боль застала его врасплох, просто накрыв с головой однажды ночью, лишив способности дышать и кричать. Она взорвала реальность, внеся в неё первую яркую краску. Ужасающий мазок, на смену которому пришел гнев. Сумасшедший, безжалостный, яркий, словно открытое пламя. Но именно этот гнев вытащил его тогда, когда мир вокруг застыл где-то в безвременье, и бессмысленности».

Смотря на серый туман, в котором растворились все звуки, образы и, кажется, даже мысли, он неожиданно вспомнил те дни. Кажется, его душа тогда затерялась где-то здесь в этом странном месте между мирами. Быть может, его осколок до сих пор сокрыт под слоем тумана?

Глубоко вздохнув, он на мгновение прикрыл глаза и вновь посмотрел перед собой, когда ему показалось, что туман вдруг пришел в движение. Возникло странное ощущение, что даже температура вокруг вдруг повысилась. Стало теплее. Но разве такое возможно? В месте, где всё замерло, превратившись в непроглядную серость? Но с тёплым ветром пришло и ещё кое-что… Прикосновение. На его шею осторожно легли теплые ладони, принося с собой тепло и радость, разгоняя кровь в венах, заставляя сердце биться чаще, замирая в ожидании лишь одного единственного эвейя на всё белом свете.

— Ив, — прошептал он, узнавая её без лишних слов.

Только она могла одним своим присутствием раскрасить мир вокруг него.

Он не успел ничего сказать, когда она легко поцеловала его в губы, обжигая своим дыханием кожу.

— Прости, я немного задержалась, — тихо сказала она.

Легкая улыбка сама собой вдруг коснулась его губ.

— Иногда, стоит немного задержаться…

— Вышло дольше, чем я предполагала, Китарэ, — он почувствовал, как она вновь перевела дыхание. — Прости, что так долго, — сказала она, а когда он хотел было возразить, Ив положила свою ладонь ему на грудь и Китарэ забыл как дышать.

Лёгкий укол, странное ощущение парения, головокружение. Он слегка пошатнулся, пытаясь найти точку опоры, когда она сжала его предплечья.

— Что это? Что ты… — мысли путались, язык заплетался, точно он хорошенько выпил.

— Всего лишь вернула самый большой подарок на свете, — прошептала она ему на ухо, пока он не мог обрести равновесие. — Спасибо.

Она крепко обняла его за талию, пока Китарэ приходил в себя. В какой-то момент он ощутил, будто в его глаза попал песок. Он часто-часто заморгал, тогда как туман вокруг него всё сильнее истончался, и к нему постепенно возвращалось зрение. Совсем скоро мир вокруг приобрёл ясные очертания. Он сделал вдох, затем ещё один почти не веря ни тому, что видит, ни собственным ощущениям.

Его стопы утопали в мягкой зелёной траве. Воздух был таким тёплым и пряным, наполненным ароматами разогретых на солнце цветов. Казалось, это была летняя ночь, но небо над его головой, было наполнено тысячами кружащихся звёзд, отчего тут было светло, как днём. Они стояли на берегу лесного озера. Он помнил его из воспоминаний Ив.

«— Я подарю тебе звезду», однажды сказала она.

Похоже, она сделала это на самом деле. Иначе как объяснить то, что он испытывает сейчас? Казалось, что прежде, даже рядом с Ив, он не понимал и половины того, что чувствовал. Сейчас же… он не мог подобрать слов, чтобы описать то чувство наполненности и целостности, которое испытывал.

— Как такое возможно? — продолжая обнимать её, спросил он.

— Тебе лучше узнать это у того, кто сделал это таковым.

Китарэ лишь слегка отстранился от Ив, чтобы заглянуть ей в глаза, в то время как она смотрела на неподвижную зеркальную гладь озера, в которой продолжали отражаться парящие вокруг них светлячки.

— Он достаточно ждал, — перевела она дыхание и взглянула в глаза Китарэ, — оставшись там, где расколол себя, чтобы спасти меня.

Её пальцы вдруг коснулись его щеки.

— Ты достаточно ждал, — прошептала она чуть улыбнувшись.

Он смотрел на женщину перед собой, словно срисовывая её образ в своем воображении, стараясь запомнить каждую черточку её лица. Пытаясь насытиться теми чувствами, что рождаются в его сердце от одного лишь взгляда на неё.

— Ты же подождёшь меня? — поинтересовался он, не сдержав улыбки.

— Ну, — пожала она плечами, — зависит от тебя, — усмехнулась Ив. — Надеюсь, мне не придётся вас разнимать?

— Я тоже, — кивнул он и без лишних слов просто нырнул в воду.

Время страхов, сомнений, неуверенности и слабости ушло. Он всё ещё не знал, что ждёт его там, но именно в этот момент чувствовал себя готовым. С каждым гребком погружаясь всё глубже и глубже на самое дно. Туда, где однажды уснула та часть его, которой Китарэ был обязан тем, что имеет сейчас. Похоже, его отражение гораздо умнее его самого, а вовсе не безумно, как он привык думать.

«Я никогда не был безумцем» тихая мысль, словно шелест волн.

Такой знакомый голос. Его голос, хотя вовсе не похож на него.

«Я всегда видел то, на что ты боялся смотреть».

Ещё одна мысль, пришедшая к нему откуда-то из глубин.

«Я никогда не отворачивался от той, что выбрал раз и навсегда».

Холодная мысль. Такая же холодная, как и тьма царящая вокруг него.

«Ты никогда не желал быть со мной одним целым. Сама мысль об этом была противна тебе!»

Гнев. Ясный, яркий, ослепляющий.

Мир за Полотном живет лишь привычными для сознания образами, которые порой оборачиваются совершенно невероятными картинами. Он плыл до тех пор, пока не понял, что на самом деле летит. А вокруг лишь черный бархат ночи и серебряные звезды, что слепят его. Привычные движения, что помогали плыть вначале вдруг стали бесполезными, ведь теперь он парил в невесомости. Ориентиры исчезли. Куда ему двигаться, если вокруг пустота? Как ему двигаться, если даже оттолкнуться не от чего?

На миг стало немного страшно, что он так и останется в этом странном месте, зависнув между мирами, так и не сумев найти способ добраться до своего отражения. Он постарался осмотреться, но куда бы ни падал взор, всюду было лишь бескрайнее ночное небо.

Китарэ прикрыл глаза, призывая себя к спокойствию и позволяя разуму очиститься от любых сомнений.

«Это не то место, где можно найти путь, подвергая всё сомнениям и логике», подумал он, позволяя своим мыслям раствориться в глубоком дыхании.

Всю сознательную жизнь, каждый раз, когда речь заходила о его отражении, казалось, где-то в сердце он сам закрывал очередную дверь. Всякий раз он внушал себе, что должен избегать встречи с ним. Что это небезопасно и сулит только неприятности. Что стоит кому-то увидеть его половину, как его заклеймят сумасшедшим. Он так долго отгораживался от той части себя, что теперь не в состоянии увидеть даже перед собственным носом!?