Тимур Рымжанов - Слуги ветра

Вся знать жила далеко за городом, в своих уютных резиденциях, окруженных садами, и вытащить их в столицу, пусть даже по такому важному делу, было не просто. Я же готов был нести убытки, принимать этих вельмож в своем доме, снимая с себя всяческие подозрения и заводя полезные знакомства. Министр-докладчик остался в восторге от уютных и скромных пенат, теперь уже моего дома. Ему также понравилось жреческое вино и вода в роднике. Его собственные слуги быстро освоились и делали все возможное, чтобы хозяин не беспокоился по пустякам. Позже к министру присоединился судья со свитой писарей да охраной, риторы и еще какие-то праздные богатеи, явившиеся в мой дом просто полюбопытствовать.

Все это продолжалось три дня. Судебное разбирательство, слушанья. Я умудрился убедить всех, что тоже пострадал в этом грязном заговоре, и судья со мной не мог не согласиться.

Погибшая команда капитана не была гражданами Валадарии, оказалось, что у них не был даже оплачен гостевой налог, который я тут же компенсировал. Убийц, конечно, клеймили и кляли, но в честь праздников решили не казнить, а приговорить к каторжным работам. На самом деле, как потом мне рассказал судья, никакой каторги не будет. Наемников запрут в темном подземелье, будут кормить, поить и при необходимости станут использовать в грязных дворцовых интригах. Такое было всегда. Пускать в расход опытного и тренированного солдата было верхом неразумности. Способ держать их в повиновении был довольно прост. Придворные алхимики, лекари или аптекари готовили сильный яд, который действовал не сразу, а постепенно. Наемника поили этим ядом и отправляли выполнять грязную работу. Если все проходило гладко и наемник возвращался, ему давали противоядие, а если дело не выгорало, и наемника хватали, то через некоторое время действие яда было уже необратимым. Так что каторжные работы, к которым приговорили наемников, были только ширмой.

Пока шел суд и в моем доме вились вельможи со своими прихвостнями, я тем не менее занимался делами. В заседаниях не участвовал и в подробности не вдавался. Азара и старика Трома я отправил на поиски людей для своей новой команды. Пусть в наших землях таких было немного, но поискать стоило. Оставшиеся у меня золотые грифы еще позволяли разменять их на серебро и заманить часть людей звонкой монетой. Но что толку от сапожника или рудокопа, если корабельное дело им не знакомо.

Когда страсти после суда и громких разбирательств немного улеглись, я запряг двух лошадей и вместе с Азаром, который так и вернулся ни с чем, отправился в крепость Кахар. Дальний гарнизон королевства, где был единственный на все южные земли рынок рабов. Королевские законы не признавали рабства, но товар пользовался спросом. Рабовладельцы совершали грязные сделки с посредниками — танахами. Это что-то вроде свах, некие поставщики, которые по заказу богатых и состоятельных людей выбирали им новых наложниц, слуг и работников. Сами вельможи и богачи таким грязным делом себя не пачкали.

Мы въехали в крепость уже на закате. Там было шумно и людно. Вдоль внутренней стены караванщики разбили шатры и мило улыбались каждому танаху, отличительной особенностью которых был красный тюрбан и золотой браслет со жреческим благословлением. Работорговцы стояли смиренно, возле расшитых шатров нервно теребя в руках семихвостые плети. Для совершения сделки можно было договориться заранее или приступить к ней сразу, войдя в палатку с незапахнутым пологом.

В своих прежних скитаниях я много повидал караванов, которые вели рабов в южные земли, зная многие обычаи и традиции, принятые у купцов, и потому чувствовал себя довольно уверенно, в отличие от Азара, попавшего, похоже, на подобное торжище впервые.

Я спешился и шел неторопливо, ведя лошадей под узды. Нужно было отыскать войлочный шатер, отороченный тиснеными красными лентами с зеленым орнаментом. Такие шатры использовали северные кочевники, всегда любившие поторговаться. Чтоб не остаться в накладе, они тащили через степь вдоль границы пустыни только дорогих, отборных рабов. Такой шатер нашелся не сразу, он стоял чуть поодаль от остальных возле караульной башни.

— Добрых духов в твой дом, хозяин, — сказал я, заглядывая под тяжелый войлочный полог, — примите гостя?

— Входи, добрый человек, — кивнул кочевник, сидящий на ковре возле большого сундука, облокотившись на подушки.

Лицо его было наполовину скрыто под обмоткой бурнуса, грудь украшал шелковый передник с замысловатым узором. Так же как и старик Тром, кочевник курил длинную харидскую трубку и пил травяной отвар на молоке.

— Неужто в крепости нашелся кто-то еще, кроме жадных танахов, — спросил кочевник, вытирая пот со лба.

— Не доверяю их ремеслу, свой глаз — хозяин.

— Будь гостем, дорогой, дело подождет.

Кочевник сбросил накидку с лица и поджал ноги, давая тем самым понять, что рад визитеру.

Я был один, Азара оставил стеречь лошадей, вручив ему, чтоб не скучал, кувшин полынного вика. Сам же собирался подойти к делу тщательно, не беспокоя кочевника излишней городской суетливостью.

— Какие заботы привели вас, уважаемый, к кочевому стану? — поинтересовался смуглый кочевник, наполняя отваром чашку и для меня.

— Правду сказать, проезжал поблизости и решил найти надежный ночлег да посмотреть, чем нынче богата крепость Кахар с ее давними традициями.

— Видать, на то воля духов, коль привели вас в мой шатер. Я давно тут стою, два камня кряду, товар добротный, цену держу большую, иных танахов в шею гоню. Шакалы паршивые!

— И верно, хозяин, воля духов. Я бы приценился, посмотрел, чем богаты.

— Угощайтесь, друг мой, а я пока товар представлю.

Хозяин привстал, хлопнул в ладоши, и опять откинулся на подушку, поднося серебряную трубку ближе к светильнику, неторопливо раскурил.

Задний полог отбросили в сторону, и двое помощников втащили в шатер крытый паланкин, поставили рядом с хозяином, чуть отступили. Кочевник сам потянулся и сдернул покров с деревянной клетки, отбрасывая его одному из нукеров.

— Полхийский кузнец, — указал кочевник на одетого в лохмотья бородатого здоровяка. — Силен как бык, зубы как капкан, мясо ест с костями. Нам в кочевье кузнец обуза, а этот еще и оружейник, ювелир, неплохой мастер. Попал в рабство за долги. Выкупил я его у одного полхийского старосты, который также не знал, что делать с таким работником. Много за него просить не стану, таких мастеров, видать, полная Филадея.

— Золотых дел мастера и в столице не жируют, а этот по всему еще и сельчанин. Опять в долги загонит.

— Верные слова, друг. Приберегу этого для Асур-Валада, там его быстро к делу приучат. Его крепость, как есть прорва. Сразу после праздников весенней воды туда и отправлюсь.