Тальяна Орлова - Катастрофа на драконьем факультете [СИ litres]

– Что угодно! – обрадовался Орин.

– Мия вернулась? Начните с того, чтобы перед ней извиниться. Она, конечно, та еще заноза, но в душе хороший человек, а вас и самих есть в чем упрекнуть. Мои друзья не могут водить между собой ссору.

Лисы покорно поплелись стучать в ее спальню. Я не боялась теперь огласки – лисы наглые, но не глупые. Им уже не нужны доказательства, что любую мою маленькую проблему Сат обернет для них бедой. Мне не надо просить его помощи, но уже только глупый не понял, что мне и не потребуется просить.

Подошла к Сату:

– Стараюсь вырабатывать в себе драконье высокомерие. Получается?

– Честно говоря, не очень. Ты бьешь сразу с оглядкой, не слишком ли больно ударила, – он смеялся, снова неконтролируемо прижимая меня к себе. – Но так даже лучше – необычней. Оставайся такой же, Лорка, я привыкну.

– Тогда спокойной ночи! Это был чудесный вечер.

– Стоп, – он отодвинулся и серьезно посмотрел в глаза. – Куда? У нас стопка пособий. Теперь-то мне стало понятней, почему ты некоторые простые вещи не можешь уловить. Потому учимся еще усерднее.

– Надо же, а так меня расхваливал! – напомнила я. – Кто здесь поднял неподъемное? Кто из драконов действительно доказал, что достоин быть драконом, а?

– Ну… – Сат с иронией вскинул глаза к потолку. – Я буду хвалить тебя, когда что-то нужно мне. И я буду говорить правду, когда что-то нужно тебе.

– По рукам, – после недолгих раздумий согласилась я.

Это были самые продуктивные выходные – в плане и учебы, и личных отношений. Уж не знаю почему, но мне стало проще дышать, и даже появилась неохота тратить время на сон или еду. Оказалось, что как только я смирилась – разрешила себе чувствовать симпатию, как она тут же развернулась во все стороны, словно этого момента и ждала. Сат не может не нравиться! Он потрясающий: умный, внимательный, серьезный, когда надо, ироничный, когда ситуация располагает, невероятно привлекательный и заботливый. И ведь всегда таким был, хотя я не позволяла себе раньше замечать. И теперь все наши предыдущие ссоры выглядели лишь забавной прелюдией к главному действу, а детали постоянно врезались в память и подчеркивали, что Сат никогда ко мне не был равнодушен. Как и я никогда не была равнодушна к нему. Сат вперемешку с учебой – если бы меня попросили описать идеальный мир, то он был бы именно таков! Единственное, что я из идеального мира исключила бы, – слово «мое», оно какое-то напористое, инородное для людей, которые и без того разрешили влюбленности быть. Наверное, нужно время, чтобы и это принять.

Лисы продолжали заискивать, но Сат теперь делал вид, что их не слышит. Тоже, кстати, неплохое наказание: они так хотели получить его расположение, а выиграли лишь равнодушную холодность. Но их и не выпроваживали. Наоборот, пусть мучаются, осознают последствия собственных же действий. Природу не изменишь, но это не означает, что всякую природу нужно терпеть. Теперь я уже забеспокоилась, как бы Мия не рассмотрела в Орине приветливого и приятного паренька, которым он вновь начал успешно притворяться. Но ничего подобного – Мия на любое его слово кривилась и отворачивалась. Неприятная у нее натура, бестактная и агрессивная, но если честно, то очень целостная – уж если Мие что-то или кто-то поперек горла, то только слепой и глухой об этом не догадается.

Больше всего внимания мы уделяли самым сложным предметам, простые оставили на потом, но я уже чувствовала себя увереннее. Нет, конечно, и близко не освоила нужную программу, но начала в нее вовлекаться и уже без труда разбирала, где включать логику, а где требуется запоминание. Запоминать тоже лучше вместе с Сатом – у него на каждую ошибку найдется веселое заклинание. С Сатом вообще все лучше. Ах, эта немыслимая свобода, когда разрешаешь крыльям расправиться – или позволяешь себе ненадолго почувствовать себя под чужим крылом!

К нашему возвращению в академию здание отремонтировали, а я ощущала приятную дрожь от того, как Сат на глазах друзей-драконов мягко поцеловал меня, проводив до комнаты. Ему хочется наши чувства афишировать, вывешивать их как знамя, так отчего же это не будет нравиться мне? Зато сразу после пришлось вспомнить о делах насущных и, повторяя позу корпящей над учебниками Лайны, я тоже готовилась к предстоящим урокам, успевая проклинать себя за то, что много часов потратила на веселье и поцелуи – этим завтра, похоже, и буду открещиваться на практических занятиях…

Тем не менее, некая уверенность все-таки появилась. Глыба все еще оставалась неподъемной, но я уже обустраивала тросы, чтобы со временем ее поднять. А после лекций спешила то в библиотеку, то на встречу с Сатом, чтобы задать ему сотню накопившихся за день вопросов.

Вот на таком небольшом свидании нас однажды и застукал ректор. Я же успела только обрадоваться, что мы как раз не держались за руки, сосредоточившись на учебном параграфе. Почему бы высокопоставленному господину не покидать иногда кабинет, не выходить на улицу ради глотка свежего воздуха? Вроде бы причин нет, однако до сих пор вне ректората или не на местах происшествий мне его видеть не доводилось. Потому я и подскочила со скамьи, услышав в стороне голос:

– Не слишком ли часто вы бываете вместе?

Показалось, что ректор смотрел без злости, а лишь с хмурым любопытством. Успокоил его и умиротворенный ответ Сата:

– Так выполняем твой приказ, эйр. Сказано – сделано. Радовался бы рвению.

Ректор отреагировал тем же тоном:

– В таком случае, эйр, почему твоя подопечная сегодня тестовое задание едва-едва выполнила?

– Ответ очевиден, эйр. – Мне их перекличка с одинаковыми обращениями казалась забавной в своей неестественности. – Потому что для нее «едва-едва» – колоссальный прогресс в сравнении с «полным ничего».

– Тоже верно, – наконец-то согласился ректор и вдруг перешел на имя: – Сат, это единственная причина?

Сат открыл было рот, и я будто смогла предсказать, что последует дальше – он не хочет скрывать наши отношения и прямо сейчас честно признается во всем. И что сидеть здесь рядом вдвоем, под любым предлогом, – это именно то, чем он и хотел бы занять свое свободное время. Его, может, и не слишком беспокоит мое возможное отчисление в конце курса, когда он сам покинет стены академии, но пока он здесь – он будет находиться как можно ближе к тому месту, где нахожусь я. Потому и выкрикнула, перебивая его реплику:

– Это единственная причина, господин ректор! Я очень благодарна вашему племяннику за помощь! И вам – за то, что к этой помощи его обязали.

Ректор недоверчиво хмыкнул, но все-таки поспешил дальше – вряд ли у него полно времени, чтобы дышать свежим воздухом. Однако напоследок заметил: