Евгений Кустовский - Укрощая Прерикон [СИ]

Ковбой отбросил палку в сторону, снял шляпу и кивнул. Он вертел свою десятигалонную в руках в нерешительности, которая была ему несвойственна. Засовывал в нее пальцы и касался ее изнутри. Так продолжалось какое-то время, и Мираж терпеливо ждал, потом ковбой присел перед ним на корточки и заговорил:

— Да, сэр, я ее украл! Но все по порядку… Дело было уже по возвращению домой из Брэйввилля. Во весь путь назад братья постоянно о фем-то шептались за моей спиной. Форрест настаивал, а Трентон возражал и злился. Потом они, кажется, примирились и Трентон успокоился. Я в это время на Энни пялился, а она прятала глаза, строила из себя недотрогу, понимаешь? — улыбнулся Пит.

— Мы опять заехали в Стамптаун по пути на ранфо и нофевали в «Тихом омуте» — гостинице, которая славится своим негостеприимством, — увидев, что Мираж нахмурился, Пит поспешил объяснится. — Да, сэр! Именно так: негостеприимством, я тоже снафала не понял! Как это так, фтобы гостиница и гостей не принимала? На фто же она тогда нужна такая? — Как выяснилось, гостей в «Тихом омуте» все-таки принимают, просто им не рады! — сказал Пит с таким выражением лица и тоном голоса, словно открывал собеседнику ответ на одну из сложнейших загадок сфинкса.

— Ну, я уснул, а братья меня бросили, пока я дрых. Уехали с Энни и не заплатили даже за постой. Они сказали хозяину гостиницы, фтобы с меня спросил деньги, которых нет! Когда я проснулся, их уж и след простыл. Ну, я вниз сбежал, а там этот хозяин, фто да как, спрашивает. Он объяснил мне ситуацию. Когда, говорит, мне заплатят! Я сунул руку в карман, а там ветер гуляет! Вынул, посмотрел, а в ней перекати поле — клубок из ниток, понимаефь? Слипшихся вместе, как комок кошачьей шерсти. Штаны-то старые были! Они на родео пофти в рвань превратились. Как раз новые хотел купить, — Пит посмотрел на свои новые штаны, — мне ж тоже фасть от выигрыша прифиталась, а братья решили пересмотреть наш уговор. Этот старый ферт из «Тихого омута» едва взгляд мой увидел, так сразу и рассвирепел, сказал: «У нас, в Стамптауне, таких как ты, лодырей, бревнами давят!» Будто я не знаю, как в Стамптауне дела делаются…

— Это правда? — поинтересовался Мираж.

— Не! — отмахнулся Пит, — Враки! Это для тех дураков и юмористов, которые Стамптаун с Дамптауном путают в разговоре, специально, в шутку, или слуфайно. Только в Дамптауне не бревна, а кирпифи на пузо ложат, южане. Кирпифи бедолагу к углям прижимают или раскаленной решетке, пока последний дух из него не выйдет от боли или веса груза у него на животе. Кажется, южане называют такую казнь: «Цыпленок табака» или фто-то вроде этого. Ума не приложу, прифем здесь табак-то? — недоуменно почесал затылок Пит. Услышав заветное слово «табак», Билл опять проснулся и беспокойно заерзал у себя под телегой. — Хотя раньше и в Стамптауне было пару слуфаев кровной мести, когда убийцу или его родственника в один ряд с бревнами ложили, а вторым рядом его накрывали. Утром рабофие находили труп. Если голова наружу торфала, а такое слуфалось фасто, то у нее из всех отверстий кровь софилась, — жуткое зрелище, скажу я вам. По всему миру горбы гробами правят, а у нас бревнами ровняют! Да, сэр, так вот!

— Да прекратите вы болтать, наконец?! — раздался шорох и из-под телеги сверкнули разъяренные глаза Старины Билла, — уж петушиный час не за горами, а они все воркуют, голубки! Пекло, табак, гроб, — у вас что других тем для разговоров нету в самом деле?!

— Говорят тебе, уймись, старый хрыч! — Мираж запустил в старика любимой монетой, та прилипла к его веку с громким шипением, как когда шмат мяса кладешь на раскаленную поверхность, и упырь, разразившись проклятиями, уполз к себе во тьму. Будто не золотой монетой в него запустили, а серебряным распятием. Деньги не терпели Старину Билла, и спустя секунду Мираж уже перекатывал монетку пальцами как ни в чем не бывало. Он достал ее из-за уха ковбоя, как делают фокусники на ярмарках. Пит улыбнулся, словно дите малое. Он подумал, что монетка другая. Между тем это была та самая монетка, которую Мираж в Билла запустил. Ковбой продолжил рассказывать:

— Теперь так говорят фяще всего всяким бродягам, фтобы запугать их. Они насмотрятся на местных и их развлефения, варварами, как вот ты, называют, а после верят во всякую ерунду. Жалеют, фто вообще к нам забрели!

— Охотно верю этому… — сказал Мираж.

— Просто рабофие на сплаве фасто гибнут, в том фисле и так, зажатые между берегом и бревнами, славившись в воду во время вылавливания леса, или когда грузят его, тоже бывает… Этот хозяин уж хотел законника звать, но я руки ладонями вместе свел, знафится, как Матушка уфила, и взмолился, фтобы он простил меня бедного сироту, брошенного своими, во имя Единого! — сказав это, Пит свел ладони вместе, показывая, как именно он умолял хозяина гостиницы.

— И как? Помогла молитва? — спросил Мираж.

— Не-а… Он из староверцев был, оказывается, и как у них принято, увидев реформатора, сразу же за ружьем потянулся. Хотя какой я ему реформатор? Ни разу с малых лет в приходе не был! — Пит взмахнул рукой с зажатой в ней шляпой, — так, понадеялся не пойми на фто! Но там уже не переубедить было, вот я и говорю ему, понимая, фто щас меня нафаршируют: «Дед, ну фего ты? Не стреляй, пожалуйста, дед! Пожалей сироту!» А он свои ферные, как смола, брови свел, знафит. Глаза выкатил, как вол, которому только фто яйца отрезали, и скороговоркой выпал: «Какой я тебе дед, пропащий? Мы здесь, в Стамптауне, таких как ты не терпим!» Вот… Хорошо еще, фто из-под прилавка стрелять не стал, а то с них станется. Горяфий люд там у нас, скажу я тебе! Да ты и сам знаешь… — Пит надел шляпу на голову. — Он уж было курки спустить хотел, фтобы дуплетом дроби меня поперфить, да только ко мне подскофил вдруг тощий паренек с метлой, который в «Тихом омуте» на побегушках, поруфения всякие мелкие выполняет, знафит, с такими же ферными бровями, как у хозяина, — подскофил и крифит: «Хелло, мистер! А это не вы фасом наш фемпион по боксу новоиспефенный?» Ну, я степенно стал сразу в позу победителя, поняв куда дело клонится, и говорю: «Да, сэр! Он самый!» Парень обрадовался, сказал своему деду не стрелять, а это и правда его дед был, и автограф у меня еще выпросил. Если б не он, то клянусь, там бы и спекся от огнестрела!

— Ого, автограф? И ты дал? — Мираж и сам был бы не прочь подписаться под какой-нибудь из своих авантюр, да только род деятельности у него был отнюдь не тот, при котором дают автографы, но ему противоположный.

— Еще бы, первый раз в жизни просили! Он, представь себе, под роспись не простую бумажку мне пододвинул, а так фтобы дед не видел, розыскную листовку, которая гласила: «Особо опасен. Взять живым или мертвым!», с моим лицом на ней, именем и наградой… Ну, я под именем и чирканул поверх награды такую финтифлюшку, вроде лассо, букву «П» под ней и жирную тофку!