Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

– Ты не спрашивала, – рассудительно отозвалась я, и она на мгновение остановилась, отложила книгу, а затем шагнула вперед.

– Ты совершенно права. Я думала это не так важно, а ты, оказывается, находишься у источника. С моей стороны было слишком высокомерно не спросить об этом. Я уберегла бы себя и не порвала бы чулки о кусты роз, когда лезла сюда через окно, – выпалила она, и я окинула ее сомневающимся взглядом. У нее была склонность к преувеличению и театральности.

– Элиза, зачем ты залезла в библиотеку? – Я прервала ее бессмысленный поток речи, и она удивленно посмотрела на меня.

– Чтобы взять книги! – сказала она, словно это было само собой разумеющимся. – Наша библиотека просто шутка по сравнению с этой. У нас есть сотни книг о ведении домашнего хозяйства и искусстве. Но по праву, политике, философии всегда у кого-то на руках, потому что их очень мало, либо их вообще нет, – пожаловалась Элиза, и я села на стул. Я взяла еще один и поставила его рядом со мной в надежде, что Элиза прекратит бегать и сядет рядом.

Но она, казалось, была слишком расстроена, чтобы последовать этому молчаливому призыву.

– Они дают нам знания в таком малом количестве, словно мы настолько глупы и не сможем понять больше. Я готова рвать на себе волосы, но тогда моя покровительница будет упрекать меня, что я выгляжу как проститутка.

Это не должно было быть смешным, и все же я не смогла удержаться. Именно эта оригинальная манера, с которой она объединяет важное и неважное в одном предложении, делает ее такой остроумной.

– Ах, не смейся, Анимант, – упрекнула она, но в ее голосе уже был слышен смех.

– Прости, – попыталась извиниться я и взять себя в руки. – Значит, ты вломилась сюда, чтобы прочитать книгу, – продолжила я, не в силах подавить улыбку. Я была без ума от книг, и все же мне не пришло бы в голову лезть за ними через окно здания, вход в которое мне был запрещен.

Наконец Элиза упала на стул, который я пододвинула ей, и громко вздохнула. Эта беготня меня сильно раздражала.

– Да, я сделала это, – призналась она и тоскливо взглянула на фолиант, лежащий на краю стола. – Я хотела прочитать пару предложений, хотя на самом деле мне, возможно, понадобилась бы все книга. И затем появился этот парень, – выругалась она, и, хотя она выглядела спокойно, я видела, в каком отчаянии она была за этой маской спокойствия. Должно быть очень неприятно, что ты не можешь прочитать то, что тебе хочется или что тебе нужно.

И во мне возникло желание помочь ей. Так несправедливо, что ей запрещено входить сюда, что я просто не могла допустить подобного.

– Я выдам ее тебе, – сказала я, и взгляд Элизы устремился в мою сторону.

– Ты не можешь, – резко возразила она, но в глазах затеплилась надежда.

– И? Кто узнает? Я дам тебе ее на неделю, и потом ты вернешь ее мне, – предложила я, и Элиза недолго думала, как на это возразить.

– А если кто-то заметит, что она исчезла? – спросила она, и я пожала плечами. Нет ничего проще, чем это.

– Я напишу в карте, что ее кто-нибудь взял, тогда никто не будет ее искать, – объяснила я, но она все еще не выглядела полностью уверенной.

– И под каким именем ты ее запишешь? – поинтересовалась она и потянулась за книгой, чтобы взять ее.

– Ты можешь его придумать, – ответила я, спросив себя, не разрушит ли все моя безрассудная смелость, заставляющая меня почувствовать воодушевление в этот момент.

Эдвард Тич [3] Эдвард Тич (англ. Edward Teach ) по прозвищу Черная Борода – английский пират, действовавший в районе Карибского моря в 1713–1718 годах. – имя, которое мы написали на читательском билете Элизы, и я чувствовала себя обеспокоенной и хитрой, как пират.

Я не могла вспомнить, что когда-либо совершала столь запрещенное, и мое сердце бешено застучало от страха, что мистер Рид увидит следы злодеяния на моем лице, когда я столкнулась с ним.

Но сколько бы я ни думала об этом, с какой бы точки зрения ни смотрела на него, я не жалела о своем поступке и знала, что сделала бы это снова. Несправедливо, когда женщине препятствуют получить образование, доступное при этом мужчинам. Что бы ни предписывало общество, оно руководствовалось только мнением мужчин.

Я убрала оставшиеся книги на полки, отнесла почту мистера Рида к двери его кабинета и проверила, что везде все в порядке. Пообедала в кафетерии с Элизой, которая составила мне компанию и угостила куском пирога. Она была настолько радостной и воодушевленной, что мне пришлось сдержать ее от покупки для меня целого шоколадного торта.

Когда мы вышли из кафетерия, начался моросящий дождь, и так как ни у кого из нас не было зонта, мы быстро попрощались.

Мне нравилось проводить время с Элизой, и я надеялась, что мы будем чаще видеться.

Дружба с кем-то была для меня редкостью. Но в Лондоне просто были не такие люди, как дома.

Когда Биг-Бен пробил пять часов, я отложила работу, попрощалась с мистером Ридом и Оскаром, который недовольно посмотрел на меня. Очевидно, ему не понравилось, что я влезла в его работу, и ему пришлось мне подчиниться. Впрочем, меня это совершенно не беспокоило.

Я под дождем добежала до дома, где меня встретил буйный дядя Альфред, который из-за рабочих дел отсутствовал дома до сегодняшнего дня. Тетя Лиллиан была рада возвращению мужа, и они шутили весь вечер, пока я дочитывала « Путешествие Джексона Троуга в Индию», а потом слушала рассказ дяди Альфреда о его поездке. Он старался не задавать вопросы о моей работе, и я также не упоминала о ней, чтобы он еще немного потерпел муки совести.

Я рано легла спать, слушая усиливающийся дождь. Он звучал не так, как дома, и не давал мне уснуть, заставляя мысли вертеться в голове.

Хотя прошла всего половина недели, я чувствовала себя гораздо лучше, чем в начале. Мне действительно удалось освоиться, и я не была уже такой медлительной. Благодаря Генри, я больше не пыталась произвести впечатление на библиотекаря, делая все как можно быстрее, и некоторые вещи мне даже стали приносить удовольствие. Распаковывать новые книги или смотреть, насколько различны темы экземпляров, которые брали студенты. Мне нравилась спокойная атмосфера, как проникал свет сквозь стеклянный купол и тихое гудение двигающихся в поисковой машине шестеренок, которое со вчерашнего дня снова заполонило читальный зал.

Только архив все еще вызывал во мне страх, и, только я думала о нем, по мне начинали бегать неприятные мурашки.

Через некоторое время мои мысли превратились в сны. Прежде, чем дождь превратился в море, моя кровать – в лодку, а запах потухшей свечи слился с индийскими пряностями.

Дождь все не заканчивался, и дядя попытался уговорить меня доехать до библиотеки на карете. Но запрягать лошадей ради такого небольшого расстояния было крайне глупо. Поэтому я попросила принести мой зонт, в очередной раз заверила, что справлюсь сама, и отправилась в путь.