Такаббир Кебади - Трон знания. Книга 3

— Мы говорим о разных людях.

— Мне показалось…

— Тебе показалось, — перебила Малика. Запрокинула голову, потрясла волосами. Мокрые тяжёлые пряди хлестнули Иштара по щекам. — У ваших женщин есть кинжалы?

— Нет.

— Как они наказывают своих обидчиков?

— Мы оградили их от неприятностей.

— Заперли в домах?

— Иногда они покидают дома. В паланкинах и под охраной.

Малика поёрзала, усаживаясь удобнее:

— В Ракшаде так опасно ходить по улицам?

— А по вашим улицам ходить безопасно?

— Зато мы свободны.

— Малика! — прозвучал старческий голос.

— Я здесь, Мун. Я с Иштаром.

— Иди к нам, дочка.

— Всё хорошо, Мун. Спи.

Опустив подбородок Малике на плечо, Иштар зашептал в ухо:

— По официальным данным в Тезаре каждая двенадцатая свободная женщина подвергается изнасилованию. В Партикураме — каждая десятая. В Росьяре — каждая шестая. В отвергнутых странах и того больше. А сколько женщин молчат? Вам свобода дороже чести. В моем мире изнасилований нет. Как думаешь, почему?

— В Ракшаде самые жестокие законы.

— Когда в мужчине просыпается животный инстинкт, он забывает о законах. Им управляет нечто большее, чем разум. Наши женщины это понимают. А вашим женщинам плевать на себя и на мужчин. И тебе плевать, поэтому ты сидишь на мне и меня возбуждаешь. Ракшадка никогда бы так не села.

— Ты хочешь меня унизить?

— Мне кажется, я уже сделал это.

Малика попыталась отодвинуться. Иштар сжал её ещё крепче.

— Мне больно, — просипела она.

— Я хочу кое-что объяснить.

— Не надо. Ты уже всё сказал.

— Не всё.

— Дальше мне не интересно. Отпусти меня!

— Ты клей.

— Что?

— Ты клей. Я не могу оторвать от тебя свои руки. Я попался. Тебе нельзя подпускать мужчин так близко. А ты подпускаешь. Специально или неосознанно?

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Понимаешь. Тот, кто ставил на тебе метки, тоже попался. Он не отступится. Ты в опасности.

— Я смогу за себя постоять.

— Самая большая ложь.

— Ты меня не знаешь.

— Хорошо. Покажи, на что ты способна. — Иштар подмял Малику под себя и всем телом вдавил её в днище. — Начинай. Ну, что же ты?

— Это всё неправда.

Иштар засунул руки под куртку Малики, сжал её грудь:

— А так? Правда?

— Иштар!

— Ты ахнуть не успеешь, как я сдёрну с тебя штаны.

— Иштар, посмотри на меня.

— Нет, женщина. На эту удочку я больше не поймаюсь.

Малика засучила ногами, но вылезти из-под груды мышц не смогла:

— Я закричу.

— Кого ты позовёшь? Этих полудохлых вшей? Кричи. Пока ты доползёшь до трапа, я раздавлю их. Если бы я в этом сомневался, я бы сделал так. — Иштар зажал ладонью Малике рот. — Но я в себе уверен.

Убрал руку. Упёрся лбом Малике в скулу и повернул её голову набок:

— А так ты не сможешь меня укусить. Но это ещё не все. Эта поза мне не нравится. — Иштар перевернул Малику на живот. — Я возьму тебя, как жеребец кобылу.

Вцепился в пояс её штанов, потянул вверх. Приподнял над полом девичьи бёдра и подпёр их коленями:

— Сейчас начнётся самое интересное.

— Малика, — раздался старческий голос.

Иштар прошептал ей в ухо:

— Началось.

— Малика! Иди к нам, дочка.

— Я сверну им шеи, — предупредил Иштар.

— Я сплю, Мун.

— Тебя не тошнит?

— Нет, Мун. Всё хорошо.

— Умница, — прошептал Иштар и ещё глубже затолкал пальцы под пояс штанов Малики. — А когда я с тобой натешусь, ты будешь молчать, как молчат тысячи свободных женщин.

Упираясь лбом в днище, Малика завела руки назад и обхватила его локти:

— Не всё так просто, Иштар.

Он переместил ладони ей на плечи и вздёрнул её, как на дыбе. Малика застонала.

— Всё очень просто. Ты себе даже не представляешь, насколько всё просто. — Выпустив Малику, Иштар улёгся на спину. — Если бы ты родилась мужчиной, мы бы говорили с тобой на одном языке, и мне не пришлось бы объяснять очевидные истины.

Малика села. Обхватила себя за плечи:

— Ты мерзавец.

— Почему? Если бы я хотел тебя взять, я бы с тобой не разговаривал. Неужели ты не поняла?

— У меня не осталось сил, а ты этим воспользовался.

— Неделю назад я тоже был сильней. Мы в равных условиях.

Малика всхлипнула.

Иштар похлопал её по спине:

— Успокойся.

— Ты унизил меня, а теперь говоришь — успокойся?

— Никогда не говори мужчине, что можешь за себя постоять. Ложь возбуждает. Я преподал тебе урок. Скажи спасибо. — Иштар заложил руку за голову. — Я мог бы тебя многому научить.

— Ещё один урок я не переживу.

Иштар вцепился в её куртку и повалил Малику на одеяла:

— Давай спать.

Малика ворочалась. Иштар смотрел на крошечный огонёк в лампе и слушал, как волны бьются о борт шхуны. Каждый удар был чуть слабее предыдущего.

— Меня снова тошнит, — пробормотала Малика.

— Как же с тобой тяжело.

— С тобой легко.

— Не огрызайся. Представь, что видишь горизонт или неподвижные огни.

— Не получается.

— Подумай о чём-нибудь приятном.

— Надо быть идиоткой, чтобы рядом с тобой думать о приятном.

— Или ракшадкой, — добавил Иштар.

— Идём на палубу.

— Ну, уж нет. Мне сейчас очень хорошо. Я лежу в горячей ванне и наблюдаю за тобой.

— И что я делаю? — спросила Малика вкрадчиво.

— Ты сидишь на бортике ванны. Ты принесла мне вино. Подогретое, со специями, в глиняной кружке. Сто лет не пил. А ты пила подогретое вино?

— Я и холодное ни разу не пила.

— Не обманывай. Я вижу, как ты тайком делаешь глоток.

— На краю ванны сижу не я. Ты ошибся, Иштар.

— Ты пришла, потому что я не бросил тебя, переодел, согрел, провёл урок и уложил спать. Ради тебя я забыл свои принципы.

— За что мне такая честь?

Иштар обнял Малику одной рукой, другую руку подсунул ей под голову:

— Ты человек моей стаи. Теперь в моей стае два одиноких человека-волка.

— Тогда я не волк, я волчица.

— Да, волчица. Когда Всевышний раздавал тела, твоей душе надо было встать в другую очередь.

— Некому было подсказать.

— За час я сделал для женщины столько, сколько не делал за всю жизнь. В благодарность за это ты принесла мне вино. Ты не могла не прийти… Ты же придёшь?

Малика вздохнула.

— Это да или нет? — спросил Иштар.

Выдержав паузу, она ответила:

— Я принесу вино. Но в ванную не зайду.

— Я пошёл против всех своих принципов, а ты не можешь поступиться всего одним?

— Не могу.

— Волчица должна чем-то жертвовать ради волка, если волк ради неё жертвует всем.

— Я не из твоей стаи.

Иштар вытащил руку из-под головы Малики. Приподнялся на локте:

— Вставай, женщина.

— Это ещё зачем?

— Слышишь, как тихо? Мы в раю.

Малика подтянула плед к подбородку:

— Иди. Потом расскажешь, как там.

Иштар вышел на палубу. Над головой раскинулось огромное небо. Игривые волны перекидывали друг дружке отражения звёзд. Моряки сидели под фальшбортом и глядели через прорези в сторону кряжа. В свете бледнеющей луны по зыбкому морю летели лодки.