Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 2

Он притянул Малику, обнял её за плечи и прошептал на ухо:

— Твой голос — шелест листьев.

Глаза — как бархат ночи.

И чувства с синей выси

К твоим ногам я бросил.

В озёрах ли застудишь.

Укроешь снегопадом.

Сметёшь с пути, забудешь.

Прошу — топтать не надо.

— Уходите, Вилар.

— Наша история ещё не закончена.

Малика высвободилась из его рук:

— Нет никакой истории.

В дверь постучали.

— Советник Латаль! Вас вызывает правитель, — донеслось из коридора.

Вилар обхватил ладонями её лицо:

— Ты ещё не знаешь, на что я способен.

— Уезжайте, пока не поздно. Уезжайте навсегда, — сказала Малика и вышла из комнаты.

В центре стола на серебряной подставке лежал поддельный алмаз. Обложившись справочниками по геммологии, Адэр производил расчёты. Мави Безбур и Малика терпеливо ждали.

— Бесцветный, без трещин, совершенно прозрачный… Единственный недостаток — алмаз не настоящий. — Адэр вывел на листе цифру и прикрыл рукой глаза. — Боже мой… Чем я занимаюсь?

— Вы спасаете страну, мой правитель, — сказал Безбур и не сдержал улыбку.

Адэр откинулся на спинку кресла и расхохотался:

— Стоило оставить страну на месяц, как её уже надо спасать. — Вытер ладонью слёзы. — Ладно, горе-советники, говорите, что будем делать.

— Печатать деньги, — откликнулся Безбур.

— Это я понял. Что дальше?

— Все камни с приисков складываем в хранилище до тех пор, пока их стоимость не станет соразмерной стоимости алмаза.

— В итоге стеклянный банк станет драгоценным. Дальше.

— Продолжаем складывать камни и печатать деньги.

— Вы хотите ввести драгоценный стандарт, маркиз?

Безбур вытащил из кармана платочек, промокнул пот над верхней губой:

— Драгоценный — слишком пространное слово. Я проговорю кое-какие понятия, чтобы Малике было легче уловить ход моих мыслей.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Она кивнула:

— Буду признательна.

— Экономика Тезара и Ракшады построена на золотом стандарте. Это значит, что каждая банкнота в этих двух странах — не просто клочок бумаги, это кусочек золота, который хранится в их хранилищах и который по первому же требованию выдаётся любому человеку в обмен на бумажные деньги. Это понятно, Малика?

— Понятно.

— Поэтому валюты Тезара и Ракшады признаны мировыми. Валюты стран Краеугольных Земель жестко привязаны к тезарским терам, а стран Лунной Тверди к ракшадским шиирам. Теры и шииры, в свою очередь, привязаны к золоту. Благосостояние всех государств зависит от двуглавого монстра. А он поднимает цену на золото и продолжает печатать деньги, которые обесцениваются с каждым годом и, по сути, превращаются в бумажки. Возродить экономику Порубежья и спасти её от инфляции и кризисов иноземного происхождения можно, лишь создав стабильную национальную валюту. Для этого необходимо ввести свой — внутренний — стандарт. Это тоже понятно?

Малика кивнула.

— И вводить надо такой стандарт, какого нет ни у кого, чтобы никто не мог навязывать нам свои правила игры, — продолжил Безбур. — Первое время будем складывать в хранилище все драгоценные камни. Затем постепенно заменим их на те, которых у нас больше. Не знаю, может, законодательно закрепим сапфирный стандарт или алмазный, а может, рубиновый.

— Стандарт может привести к кризису ликвидности, — заметил Адэр.

— Как его избежать — моя забота, — произнёс Мави.

— Стоимость золота зависит от пробы, стоимость драгоценного камня зависит от многих параметров, — не успокаивался Адэр. — Как с эти быть?

— Введём эталон качества.

— Грядёт денежная реформа. Я правильно поняла? — спросила Малика.

— И не одна. Не буду углубляться в детали, скажу только: для того чтобы наш мор признали во всём мире, надо производить нечто такое, чего нет в других странах, или есть, но в малом количестве. И это нечто продавать только за наши деньги.

— Утопия, — сказал Адэр.

Безбур пожал плечами:

— Любая идея неосуществима, если не пытаться её осуществить.

Адэр указал на поддельный алмаз:

— Эту идею рано или поздно затребуют на экспертизу.

Безбур покосился на Малику:

— Мы что-нибудь придумаем.

Адэр спрятал камень в ящик стола и нажал кнопку вызова секретаря на переговорном устройстве — новшество, внедрённое в замке во время отсутствия правителя:

— Гюст, пригласи графа Кольхааса.

Через две минуты в кабинет вошёл человек с волевым лицом и глубокими залысинами на висках. Усевшись на стул рядом с Безбуром, советник по экономическим вопросам направил на Адэра угрюмый взгляд.

— Как будем возрождать экономику, граф? — спросил Адэр.

— Я заканчиваю работу над программой поддержки малого и среднего бизнеса. Борьба с монополиями сейчас как никогда кстати.

— Позвольте сказать пару слов, — откликнулась Малика и поведала о своём разговоре с князем Дамиром Плутаем.

— Если монополии возьмут Порубежье в долю, борьба с ними потеряет всякий смысл, — произнёс Кольхаас. — Порубежье, по сути, само станет монополистом. Ни одно вновь созданное предприятие не выдержит конкуренции.

— Выдержит, если мы освободим его от налогов, — вставил Безбур.

— В казну не поступит ни мора, — возразил Адэр.

— Два года. За это время предприятия окрепнут. Потом мы обложим их щадящим налогом и разорвём монополии изнутри.

— А нам как продержаться эти два года?

Безбур раскрыл лежащую на коленях папку:

— Разрешите ознакомить вас со своим видением налоговой реформы.

Обсуждение затянулось до позднего вечера. Наконец Безбур сложил бумаги в папку.

Адэр покачал головой:

— Для населения страны наступят тяжёлые времена.

— Куда уж тяжелее? — отозвался Кольхаас, растирая пальцами виски. — Но маркиз Безбур прав. Без этих мер нам не поднять страну.

Отпустив советников, Адэр обратился к Малике:

— Пока существуют резервации, я не могу проводить реформы: они должны касаться всей страны. Я не готов к отмене Указа Великого, хотя понимаю, что экономика, которая опирается только на добычу драгоценных камней, асбеста и гранита — больная экономика. Ей необходим полный первичный сектор: сельское хозяйство, рыболовство, лесоводство.

— Вы говорили, что мы должны доверять друг другу.

Адэр подпер щёку кулаком:

— Говорил.

— Вас долго не было. Что вы делали у климов?

Адэр рассказал Малике о своей поездке. Рассказал всё, без утайки — скрывать было нечего.

— Они не подумали, что меня могут ждать родители, жена. Их не волновало, что у меня могут быть дети, которым нужен отец, а не беспамятный овощ. Если бы они знали, кто я — их нелюбовь ко мне была бы обоснована. А я был обычным человеком, таким, как Мебо. Мы ничего плохого не делали. Я хотел лишь понять, почему отец создал резервации. Ты когда-нибудь была у климов?