Роберт Мур - Птица счастья [СИ]

— Ты в порядке? — Вася не отводил взгляд от остолбеневшей девушки. — Ау! — Он потряс ее немного.

— Иди в жопу, дебил, — она вырвала свои руки из его, ударила по воде ладонью, окатив Васю водой в лицо и вышла из бассейна, — дальше веселитесь без меня.

Повисла пауза, лишь растревоженная вода в бассейне продолжала биться и плюхать об бортик.

— Зачем ты ее задираешь? — Сережа понял, что Леночку нужно проведать, и направился за ней.

— Хочу и задираю, — Вася стянул с себя мокрую футболку.

— Хочешь? — напрягся Сережа.

— Да не хочу, не в том плане, брат, она не так проста, как кажется, хочется ее расшевелить, вас обоих. У вас любовь или что?

— Ну, пока ты не приехал, все к тому шло…

— Да я тебе не про постель. Ты ее любишь?

— Отстань…

— О… любишь… Ну, не ходи, останься тут. Залайкай ее в инстаграме до оргазма…

— Я, конечно, рад, что ты приехал, но отвали. Пойду посмотрю, как там она.

— Серега, молодая семья, дети — это не актуально все в наши дни, остановись, брат, насладись жизнью. Тебе семнадцать.

— Сказал же, отвали, — прокричал Сережа уже из дома.

Василий выбрался из бассейна, сделал музыку погромче и принялся выпивать. Сережа не спустился в тот вечер к брату. Вася ощущал странную нехватку чего-то. Он не мог понять, что за тревога его бередила с момента обретения популярности. Но знал, что она гарантировано затихала с каждым бокалом алкоголя. С запуска проекта в нем всполохами поднималось беспокойство, когда он замечал людей, находящихся в связи друг с другом. И сейчас чувствовал, что брат его обрел доверительную близость в лице нежной Леночки. И стало ему тоскливо и грустно. И Вася решил больше не задирать подругу брата и отойти в сторону.

Поскольку на отдых у Васи была всего неделя, проводить ни одной минуты без развлечений не предполагалось. На следующий день они собирались отправиться в очередной портовый город.

Лена спустилась на кухню попить воды. Не замечая сидящего за столом Васю, наполнила стакан.

— Доброе утро! — поприветствовал он.

Леночка обернулась на голос.

— А… ты… Так рано… Сон алкоголика краток и чу́ток?

— Ой, ну не брызгай ядом. Давай объявим перемирие. Извини меня за вчерашнее.

— И в чем подвох?

— Никакого подвоха. Не хочу, чтобы мы испортили себе каникулы. Кофе налить?

— Оу, оу, оу! Идею поддерживаю, но не перебарщивай, а то так за приличного человека сойдешь.

— Ну вот и сойду, садись.

— Я его не пью, правда. Пойду собираться.

На лестнице они встретились с Сережей, тот в сомнамбулическом состоянии крался на запах кофе.

— С добрым утром, держи, — протянула ему свой стакан воды и нежно погладила по животу.

— А ты куда? — он выпил все залпом и вернул пустой стакан.

— Пойду одеваться, скоро выезжать пора, забери его, — стакан вновь перекочевал в руки к Сереже.

— Ой, прости, все выпил, — увидел он наконец, раскрыв глаза.

— Иди уже на кухню, там брат твой.

— Вы как, все норм?

— Да, не переживай, у нас мир.

Заигравшаяся в своем разнообразии, опьяненная морским воздухом и избалованная мягким климатом природа повсюду проявляла непокорный нрав и безмолвно приглашала насладиться своим великолепием. Сквозь эти щедроты бежала дорога, и пузатые троллейбусы один за другим гнались за ней от города к городу. Романтикой путешествия на рогатом транспорте в полной мере наслаждались юные туристы. Они блуждали по полуострову и уже который сезон налегке, кто в одиночестве, кто парами, путешествовали на перекладных, а иногда пешком. Молвили люди, что полуостров тот насильно к стране великой присоединили. Молвили другие, что он испокон веков государству принадлежал.

Многие же семейные отдыхающие страдали от нехватки сервиса: вынужденные находиться здесь по причине закрытия прямого авиационного сообщения с далеким древним государством, где испокон новых времен они проводили отпуска в пятизвездочных отелях. Их скорбь и боль застыли в построенных на пляжах пирамидах и сфинксах из песка и камней. Руки подросших младенцев, вскормленных на молоке от шведских столов гостиниц далекого Красного моря, самопроизвольно воздвигали миниатюры гробниц фараонов. Память рисовала детские картинки о своем былом раздолье у комфортных бассейнов с бирюзовой водой и родительских безудержных вечеринках в барах с неиссякаемым местными напитками.

Сережа с Леночкой уже пресытились видами и путешествовали только по тем местам, куда изъявил желание попасть их недавно прибывший незваный гость, не проявляя собственной инициативы. А у незваного гостя был четкий список мест для посещения: все достопримечательности полуострова, где есть историческое подтверждение присутствия поэта. Собранный контент планировали выложить пиар-менеджеры по его возвращении в столицу. Прежде чем сделать фото, Вася снимал с себя шапочку и очки, под которыми прятали его шевелюру, глаза и сходство с самим собой. У Сережи не было подобных проблем. Он жил здесь и не боялся быть признанным за брата, поскольку и стрижка у него от Васиной отличалась, и бакенбарды он не отращивал, и в целом выглядел иначе.

Один из вечеров компания устроила пикник на горе Святого Петра. Расположились они подальше от мест людных, за татарскими деревнями, стеной закрывающими от суетного туриста спуски на пешие прогулочные тропы. Там, где люду простому запрещалось проезжать на автомобилях, по предварительной договоренности с лесничеством Валерон с помощью чуткой Агаты организовал площадку для отдыха с видом на Большой Каньон К.

Город раскинулся у подножия горы Святого Перта по побережью, словно бабочка, присевшая напиться воды. Но сколько бабочка ни пила — соленое море не утоляло ее жажды. Так и люди каждый день высыпали на пляж и не могли насытиться своим отдыхом. А строители — хлынувшими инвестициями, от которых «крылья» города, разрастаясь, покрывали все большие территории.

Ребята разглядели, где дом их стоял, сделали селфи, панорамы вида и принялись мешать Валерону разводить костер. Все занимались мясом, пока Леночка прогуливалась окрест и вдохновлялась видом. Снизу поднимался ветер и развевал подол ее платья, поднимая ее в ощущениях легкости до состояния перышка над долиной. Под ногами хрустели иссушенные под конец лета травы.

Бывший вояка Валерон, прошедший кампанию чеченскую, неожиданно ловко умел не только вкусно приготовить свежайшего барашка, но и сыграть на гитаре, которую предусмотрительно взял с собой. То ли ему Агата приглянулась, и он перед ней красовался, то ли давно на природе не был, но вдруг из-под его рабочей маски вырвался «походник». И после плотной трапезы он пел долго и упоенно.