Владимир Аренев - Охота на героя

Но этот вопрос отступил на второй план, когда в пещеру вошла Кирра. Ренкр не хотел прикидываться беспамятным и поэтому просто молчал, наблюдая за ее движениями — женщина что-то искала на широких каменных полках, высеченных прямо в стене. Там были сложены медицинские препараты и инструменты, которыми пользовалась хозяйка пещеры — как-никак целительница. Вдовая словно почувствовала этот взгляд, обернулась:

— В чем дело? Что-то не так?

— Нет-нет, просто… — Ренкр запнулся. — Когда мне можно будет ходить?

Она всплеснула руками:

— Вот ты о чем! И не думай. По крайней мере, ближайшие несколько дней. Ты же только-только выкарабкался. Хочешь, чтобы снова все началось сначала? Или думаешь, что ты великий герой древности и все твои раны — пустяки? Знаю я вас, мужчин: никогда не желаете признаваться в собственной слабости, даже перед самим собой. Вечно тянете до последнего, а когда становится слишком поздно, умираете с таким видом, будто совершили Создатель знает какой подвиг! И не думай даже, что тебе это удастся.

Ренкр смущенно кивнул: «Ты, конечно, права, госпожа. К сожалению, я не великий герой древности. Им-то все эти проклятые подвиги давались значительно легче. Но — как знать? — может, легенды — тоже ложь и на самом деле прежние герои так же мучились от ран и замерзали от одиночества».

Кирра ласково посмотрела на него («как мать — она смотрела на меня точно так же, когда я, провинившись, прибегал к ней») и сказала:

— Лучше попробуй уснуть. Это самое главное, что тебе сейчас требуется: сон и пища. Пройдет несколько дней, и я со спокойной душой позволю тебе встать на ноги и ходить где только вздумается. А пока — отдыхай, набирайся сил.

Она вышла в другую пещеру, видимо так и не отыскав нужной вещи, а Ренкр снова вспомнил, что устал и хочет спать. Он укрылся одеялом, отвернувшись к стенке, чтобы блики огня не проникали под веки, и мгновенно провалился /в колодец/ в сон.

Здесь было все как всегда. Почти все как всегда, потому что вдруг справа из каменной кладки возникла и протянулась к нему тонкая хрупкая рука:

— Держись! Я помогу тебе.

Ренкр не мог поверить своим глазам. Ему предлагали помощь — то единственное, что было сейчас так нужно, о чем он не мог и мечтать. Но принять эту помощь он не смел, он боялся даже прикоснуться к этой руке, чтобы она не рассыпалась в прах.

— Нет, — прошептал он. — Нет…

И почему-то вдруг стало на душе так тоскливо, так тошно, что захотелось завыть диким зверем, а потом остановиться и разнести проклятый колодец по камешку. Но вот как раз остановиться-то было невозможно.

Тьма.

— Он спит, — тоном, не терпящим возражений, заявила Кирра. — И я не знаю, с какой стати ты заявился сюда с этим чудовищем.

— Скарр не чудовище, — спокойно произнес Одмассэн. — Скарр — тролль, и тебе сие прекрасно известно.

Ренкр приподнялся на локте, зевнул и посмотрел на сцену, разыгравшуюся в пещере. У самого входа, уперев в бока сжатые кулаки, замерла Вдовая, пронзая взглядом непрошеных гостей. Ее длинные седые волосы были аккуратно собраны в пучок, темные глаза смотрели возмущенно и уверенно, тонкие губы сжались в одну прямую черту. Напротив женщины застыл нерушимым камнем Одмассэн, чуть позади смущенно топтался молодой тролль.

— Что здесь происходит?

Все обернулись и уставились на больного, как на чудо природы. Ренкр с запоздалым сожалением понял, что тон, пожалуй, он выбрал чересчур властный. Ну да ладно, если уж Одмассэн привел сюда тролля, то всякие притворства наверняка закончились.

Одинокий, кажется, думал иначе. За спиной Кирры он подал Ренкру знак, чтобы тот молчал, а потом обратился к Вдовой:

— Нам нужно поговорить с ним. И не кричи так, словно мы пришли его убивать!

— Что же ты придумал на сей раз? — Кирра все-таки оттеснила горянина к выходу и возмущенно зашептала: — Мальчик только пришел в себя, а ты приводишь к нему тролля. Зачем? Что происходит?

— Скажи, женщина, неужели ты считаешь, что я способен причинить парню зло? — так же тихо спросил ее Одмассэн.

Он заметно нервничал из-за этого разговора, как обычно в таких случаях терзая свою инеистую бороду.

— Да, — ответила Вдовая, вскидывая голову. — Если ты сочтешь, что так будет лучше для селения… или по каким-нибудь другим причинам, которые, на твой взгляд, окажутся достаточно убедительными.

— Посмотри мне в глаза, — велел ей горянин.

Их взгляды пересеклись и замерли в немом противостоянии.

— Я не причиню ему вреда, — тихо произнес Одинокий. — Веришь?

— На сей раз — да, — сдалась Кирра.

— Я, разумеется, должна уйти, — добавила она с полунасмешкой-полугоречью.

— Прости, — развел он руками, — но это необходимо.

— Ложь, — отрезала Вдовая. Одмассэн дернулся, словно неожиданно получил пощечину.

— Но я уйду, — добавила седая женщина. — Даю тебе час, потом я вернусь и повыгоняю вас, что бы вы ни говорили мне о необходимости и прочей чуши. Мальчику нужен отдых.

Одинокий проводил ее взглядом и облегченно вздохнул, когда шаги Кирры затихли в глухом коридоре.

— Знакомьтесь, — сказал горянин, присаживаясь на краешек кровати больного. — Ренкр, это Скарр, сын Хлэмма.

— Что-то стало известно о Мнмэрде? — обрадовался парень.

Из всего разговора Одмассэна и Кирры он не расслышал ни слова, но лица и жесты говорили сами за себя. Только теперь долинщик внимательнее присмотрелся к своему необычному гостю. Тролль чувствовал себя скованно, но сейчас, кажется, немного успокоился. Они пожали друг другу руки, коричневая ладонь Скарра выглядела непривычно, но пожатие было крепким и дружеским. Потом тролль принес себе стул и присел рядом с кроватью Ренкра.

Тем временем Одинокий печально кивнул, отвечая на вопрос парня:

— Да. Он мертв.

По просьбе горянина тролль рассказал о том, что произошло.

— Бумаги? — переспросил Ренкр. — Там были бумаги Ворнхольда?

— Были, — подтвердил Скарр. — И кажется, на одном из запечатанных свитков я видел твое имя.

— Я должен прочесть эти свитки. — Долинщик приподнялся и сел, даже начал оглядываться в поисках одежды, но потом сообразил, что это-то как раз ничем не поможет, все равно ведь ходить он почти не в состоянии, и уж тем более ему не добраться до пещеры Ворнхольда.

— К чему такая спешка, парень? — одернул парня Одинокий. — Ты разве не слышал: через час по наши души придет Кирра? Не хотелось бы ее разгневить, она и так готова разорвать меня на мелкие кусочки и собственноручно скормить льдистым змеям. Не будем давать ей лишний повод, а?

— Ты не понимаешь, — вздохнул Ренкр. — Ворнхольд знал, что произойдет после его смерти. Почему-то он не смог открыть нам всю правду тогда, при жизни, вот и оставил свиток как завещание. Мудрец догадывался, что нам потребуется его помощь. Необходимо раздобыть свиток…