Владимир Аренев - Отчаяние драконов

— Ты же не думаешь всерьез, что будешь жить у нас задарма. Необходимо делать что-то, нужное всем. Вот я и спрашиваю, что ты умеешь?

Несколько следующих минут он слушал длинный перечень возможностей долинщика. Когда Ренкр закончил, Одмассэн только безразлично пожал плечами:

— Половину из того, что ты назвал, я и знать не знаю: у нас не чинят крыши домов и не рубят лес. Коровы были, но когда-то давно, еще при переселении, а потом поиздохли, так что это тоже отпадает. Ты умеешь воевать? Отлично. Но сейчас никто не возьмет тебя в охрану — ты новичок. Посему… пойдешь убирать коридоры, с этого начинают все новички.

Сперва Ренкр хотел возразить — уж он-то, прошедший Дом Юных Героев, убивший дракона, имеет право на большее, чем следить за чистотой горянских коридоров, — но потом передумал. Все-таки Одинокий был прав, когда говорил, что в охрану Ренкру не попасть. И потом, многие, наверное, считают его всего лишь враждебным долинщиком, шпионом, чужаком, а стремясь оказаться в числе охранников входа в селение, он лишь подтвердит эти подозрения.

Снаружи постучали.

— Войдите, — устало молвил Одмассэн, откладывая в сторону секиру.

На пороге возник пожилой горянин среднего роста, с седыми волосами и обильной сетью морщин на лице. Внезапно, сам не зная почему, Ренкр проникся симпатией к вошедшему. И не то чтобы тот обладал особо располагающей внешностью, вовсе нет. Длинный шрам, проходивший через все лицо от правого уха до левой скулы и вниз, к горлу, не делал гостя привлекательным, но…

— Это ты… — хмыкнул Одинокий. — Присаживайся, Ренкру все равно пора возвращаться к себе. Ступай, — обратился он к парню, — утром я отведу тебя на место работы.

Ренкр поднялся, на мгновение встретился взглядом с вошедшим (тот долго и пристально рассматривал парня, потом отвернулся) и уже у выхода поразился, услышав следующие слова Одмассэна:

— Садись, Монн, садись и рассказывай, зачем явился.

Парень покинул пещеру и остановился неподалеку от входа, делая вид, что поправляет завязки на таццах, изрядно потрепанных в результате событий последних дней.

— …даже не спрашиваю, зачем ты сделал это и думал ли о последствиях,

— говорил тем временем Монн намеренно сухим и отстраненным голосом. И еще: усталым и обреченным. Впрочем, наверное, Ренкру просто показалось. — …явился я за тем, чтобы сообщить: люди возмущены твоим поступком. Более чем возмущены. Отец пожертвовал собственным сыном ради чужака. Сам понимаешь, терпеть подобное… дело даже не в терпении!

— Давай-ка уточним, — вмешался Одмассэн. — Дело на самом деле, уж прости за словопляску, в другом. В Совете. Очередной раз попраны основы основ — законы, Советом принятые и одобренные. Вот что вас не устраивает. А люди… люди, как мне кажется, понимают: никто никем не жертвовал. Просто так уж получилось. От предназначения не уйдешь.

— Как хочешь, так и понимай. — В этот момент вэйлорн, наверное, пожал плечами. — Только учти, еще одно нарушение законов станет для тебя последним.

— Это официальное сообщение, которое ты делаешь как представитель Совета?

— Нет, я пришел к тебе… на правах старого друга. Ты отлично знаешь, что Совет не делает предупреждений многократно. На сей раз они согласились проигнорировать твой поступок, но, упаси Создатель, если этот Ренкр натворит что-нибудь. Думаю, тогда речь пойдет об изгнании. Двойном.

— Кто будет вторым, я догадываюсь, можешь не говорить. Спасибо, что зашел, старина, но, боюсь, обещать ничего не могу.

— Не обещай. Просто помни о том, что Рианна… — голос Монна вдруг сорвался, и Ренкр сердцем почувствовал: эта самая Рианна была небезразлична и Монну, и Одмассэну, — Рианна бы опечалилась, если б ты оказался изгнан.

Одмассэн вздохнул.

— Хорошо, я буду помнить об этом, — медленно произнес он.

— В таком случае мне лишь остается попрощаться с тобой, — заявил вэйлорн, и было слышно, как он встал со стула.

Долинщик поспешил вернуться в свою пещеру — та располагалась рядом с пещерой Одинокого. Звуки из коридора сообщали: Монн покинул Одмассэна и направляется сюда, к Ренкру. У входа вэйлорн остановился и постучал. Опешивший парень собрался было проговорить: «Войдите», — но Монн опередил его и сделал это без приглашения.

— Хорошо, что ты подслушивал, — заявил горянин, не тратя времени на вступления, — теперь мне не нужно пересказывать, что произойдет с тобой и с ним, если будешь вести себя неподобающим образом. Ах да, ты же не знаешь, что такое «изгнание»!..

— Догадываюсь, — проронил Ренкр.

Монн удивленно вскинул брови:

— Что ж, тем лучше. Надеюсь, ты окажешься достаточно благоразумен, юноша. Мне будет жаль, если тебя изгонят. — С этими словами вэйлорн развернулся и ушел — только качнулись шкуры на входе.

«Ну и дела! — подумал Ренкр. — Ну и дела…»

Ближе к вечеру в пещеру долинщика — мысленно он называл ее уже не иначе, как своей, — кто-то постучал. К тому времени Ренкр успел обследовать окрестности, отыскать отхожее место, выяснить, что несколько пещер по соседству пустует (вход в них не был завешан шкурами) и что Центральный тянется в обе стороны довольно далеко (настолько юноша не решился отдаляться, опасаясь враждебно настроенных к нему горян). Во время своих мини-путешествий он не встретил ни одной живой души, за исключением двух-трехткарнового малыша, при виде чужака испуганно шмыгнувшего обратно за шкуры.

Теперь вот кто-то стучался.

— Войдите, — пригласил удивленный парень.

Оказалось, это Одмассэн. В левой руке седой горянин держал стопку аккуратно сложенной одежды.

— Возьми-ка да переоденься, — скомандовал он.

Не дожидаясь, пока Ренкр примерит обнову, Одинокий сунул ему подарок в руки и, сообщив, что один комплект предназначен для работы, а другой — на остальное время, ушел.

Еще днем долинщик обратил внимание, что его нынешняя одежда находится в плачевном состоянии: спереди куртка выпачкалась, когда он спускался с уступа на скале в проход; одна пуговица оторвана Трандом, еще две — во время падения, штаны порваны то ли в пяти, то ли в шести местах. Остальные части одеяния сохранились не намного лучше после всех головокружительных происшествий. Наверное, пробудь Ренкр в бессознательном состоянии подольше, с него сняли бы одежду и привели в приличный вид, а так… В общем, подарок Одмассэна пришелся как нельзя кстати.

Ренкр переоделся. Он немного опасался, что сшитая низкорослыми горянами одежка будет ему катастрофически мала. Однако, к удивлению долинщика, оба комплекта пришлись впору. Ренкр обратил внимание на то, что кто-то до него носил эти вещи. Кто же? Внезапно парня осенило: разумеется, погибший Бефельд! Поэтому-то горянин и вышел с такой поспешностью. Он боялся увидеть в Ренкре сходство с сыном, убитым льдистыми змеями. С сыном, которого он, как считают многие, подставил под удар ради чужака долинщика.