Лариса Петровичева - Принцесса без короны. Отбор не по правилам [= Принцесса без короны. Неправильный отбор] [litres]

– Поскольку по академическому протоколу в случае добровольной отставки ректор сам должен назвать кандидатуру преемника, – сказал Валентин и посмотрел на Кристиана, – то я предлагаю поставить на голосование кандидатуру господина Кристиана Готто, главы отделения боевой магии. Кто «за»? Прошу поднять руки.

Тишина сделалась еще глубже. Ханвиль смотрел на Валентина так, словно не мог решить, что же сделать: вырвать ему глаза или задушить. Должность ректора академии магии – лакомый кусок. Отправляясь сюда, Ханвиль уже предполагал, что разнос Валентина за взрыв на отборе закончится его отстранением, и успел прикинуть, кому из министерских принести в зубах такой подарок, как единственная на материке академия магии.

– То есть… под-подождите, Валентин! – Начав заикаться от волнения, госпожа Эмилия поднялась со скамьи, снова села. – Как же так? Вы нас оставляете?

Валентин прикрыл глаза. Подумал, что обязательно скажет госпоже Эмилии, насколько он благодарен за ее доброту и душевное тепло.

– Я вынужден это сделать, госпожа Эмилия, – ответил он. – Так как в моей жизни случилось еще кое-что.

Валентин иногда представлял, как это сделает и никогда не верил, что когда-нибудь все-таки снимет маску. Он понимал, что однажды позволит себе роскошь быть собой и не закрываться от мира и своего прошлого, но не верил в это. А потом в его привычное одиночество свежим весенним ветром ворвалась Дайна, и у Валентина появилось будущее.

И маска стала не нужна. Он больше не хотел прятаться.

Валентин провел ладонью перед лицом, и маска рассыпалась серебристыми брызгами. Какое-то время все с испуганным удивлением всматривались в его лицо – кажется, никто не мог поверить в то, что видит обычного человека на месте привычного таинственного призрака. Возможно, преподаватели академии думали, что у Валентина вообще нет лица. Наконец Хасимин улыбнулась со вполне определенным кокетством и промолвила с самой обаятельной из своих улыбок:

– Да, я вас именно таким и представляла!

– Мой отец – Леон Саалийский и Мизеанский, и прочая, и прочая, приказывает мне жениться в этом году, – произнес уже бывший ректор. Конечно, Леон не мог ему приказать то, что имело отношение к личной жизни, а не к безопасности страны, но сейчас Валентин решил все свалить на отца. Эжен встрепенулся, удивленно посмотрел на брата: такого поворота он точно не ожидал. – Как вы все прекрасно знаете, ректор академии должен быть холостяком, тогда ничто не мешает ему посвящать себя науке. А семья в таких случаях это, к сожалению, отвлекающий фактор. Поэтому… кто за то, чтобы поддержать кандидатуру главы отделения боевой магии – прошу поднять руки.

– Нет! – все-таки ожил Ханвиль, который до этого рассматривал заявление Валентина об отставке примерно с таким же разумением, с каким баран смотрит на новые ворота. – Вы можете уйти в отставку, но не смеете выдвигать кандидатуру без согласования с министерством магии! Я как представитель министерства не даю разрешения на выборы!

«Конечно, не даешь, – мысленно ухмыльнулся Валентин. – Ты уже прикинул, кому притащишь такой лакомый кусочек. Но тебе остается только сидеть и слушать».

– Я имею такое право, господин Ханвиль, – равнодушно сообщил он. – Устав академии магии в данном конкретном случае выше министерских постановлений, и вы об этом прекрасно знаете. Итак, господа, прошу вас голосовать. У нас еще четвертая пара впереди.

Ханвиля одарили весьма выразительными взглядами. В академии не любили министерских ставленников, очень четко знали, где могут настоять на своем и не собирались упускать этого своего.

Кристиан, который до этого сидел, сосредоточенно разглядывая собственные пальцы, посмотрел по сторонам – он считал, что после сегодняшних взрывов ничего хорошего его не ждет. Это ведь его обвели вокруг пальца, подменив содержимое ларца на настоящие бомбы. Какой уж тут ректорский пост – скажи спасибо, что не уволили с позором. Однако все преподаватели подняли руки, и Валентин, ободряюще улыбнувшись другу, сделал то же самое и произнес:

– Единогласно. Будем считать выборы состоявшимися. Если ни у кого больше нет вопросов, то заседание закончено. Кристиан, я введу вас в должность в течение недели.

Все кончилось. Валентин даже не предполагал, что его жизнь изменится настолько быстро. В голове сделалось холодно и звонко, как бывает, когда морозным зимним днем выйдешь на улицу и какое-то время не видишь ничего, кроме белого безмолвия. Ханвиль поднялся со скамьи и подошел к Валентину – его взгляд был полон ледяной жестокости. Будь его воля, он перегрыз бы бывшему ректору глотку прямо сейчас.

– Не думал, что вы из саалийской династии, – процедил Ханвиль.

Валентин усмехнулся, собрал забытые бумаги Шайло в аккуратную стопку.

– Об этом не надо думать, – ответил он, – это надо знать. О своих идеологических противниках я знаю все.

Ханвиль нервно дернул носом, как собака, которая почувствовала добычу, но пока не знала, что это за добыча и где она. И Валентину это не понравилось. О чутье этого сухощавого лысеющего типа, похожего на сверчка, ходили легенды. Валентин знал, что он ни к чему не сможет подкопаться, но все же ему стало тревожно на какой-то миг.

Краем глаза он заметил, как Эжен и Кристиан подходят к ним справа – Кристиан что-то заподозрил и теперь готов был прийти на выручку. Одной из его положительных черт была благодарность за сделанное добро.

– Я вам не враг, Валентин, – каким-то монотонным, гипнотизирующим тоном заметил Ханвиль. – Но рядом с вами ходит смерть. И вы затеяли опасное дело, когда взялись с ней играть.

Ханвиль никак не мог узнать, что в академии была некромантка – окутывая Дайну заклинаниями, Валентин стер все ее следы из общего магического поля. Валентин провел по шраму на подбородке и сказал:

– Я уже играл с ней. И выиграл. Желаете пообедать перед тем, как отправляться в обратный путь? У нас сегодня прекрасная баранина на обед.

– Министерство этого вам не простит. – Губы Ханвиля дрогнули в улыбке, которая не сулила его врагам ничего хорошего. – И все же будьте осторожны.

– Хорошо, – ответил Валентин, радуясь тому, что его отставка и выборы нового ректора прошли настолько быстро. Все могло бы быть совсем по-другому. – Я постараюсь.

Раскроить ткань не получилось.

Несколько минут Дайна рассматривала большие ножницы и кусок белого хлопка на своей кровати, а потом махнула рукой и решила не рисковать. Не умеешь кроить – так и незачем портить ткань. И, собрав все необходимое для шитья, принцесса отправилась в комнату Карин. Если она помогает Вильме, то, возможно, подскажет и Дайне, как быть с тканью.

– Я поговорю с Эженом, – вспомнила девушка слова Валентина. – Он выберет другую девушку, но ты дойдешь до конца отбора. В замке есть кто-то, кто хочет стравить большую часть государств материка между собой – и он не оставит участниц в покое.