Лариса Петровичева - Принцесса без короны. Отбор не по правилам [= Принцесса без короны. Неправильный отбор] [litres]

Когда девушки вышли из малого зала, то среди тех, кто подслушивал под дверью, Дайна увидела Аделарда и Гровира. Они подошли к ней, и Аделард с улыбкой произнес:

– Даже не знаю, стоит ли тебе посочувствовать! От такого отбора невест лучше держаться подальше.

Дайна только рукой махнула. Ей казалось, что с нее сняли очень тяжелую и неудобную ношу.

– Лучше меня поздравить, – сказала Дайна и вместе с остальными обернулась на удивленные возгласы.

Базиль, который успел принарядиться, сейчас стоял перед Клерой, держа в руках простенький цветок осенника. Он волновался и радовался, Дайна вдруг подумала, что ему, наглецу и задире, сейчас не по себе.

– Клера, – услышала принцесса. Базиль провел ладонью по лбу и решительно выпалил: – Клера, я очень рад, что ты не прошла этот этап. Ты теперь не выйдешь замуж за принца, ну и вообще… Я все это время думал о разных вещах и понял…

Губы Клеры дрогнули в улыбке. Ее взгляд был спокоен и холоден – а ведь несколько дней назад она смотрела на Базиля по-другому, ловила каждое его слово и хотела быть рядом с ним.

«Да, – подумала Дайна. – Отбор невест меняет тебя, даже если ты в нем не побеждаешь».

– И что же ты понял? – спросила Клера, и в ее голосе прозвучала далекая грусть.

Студенты замерли, боясь что-то пропустить – это ведь будет признание в любви, которого Клера добивалась так долго. Это может быть только оно. Базиль протянул девушке цветок и ответил:

– Ты мне очень нравишься. Давай сегодня сходим погулять? Без нашей компании, только ты и я. Пойдем?

Он, конечно, думал, что Клера согласится. Еще бы ей не согласиться, когда она всегда была рядом и смотрела на него преданной собачонкой? Но Клера взяла цветок, улыбнулась и ответила:

– Как жаль, что ты не предложил это в начале учебного года, Базиль. А сейчас уже поздно.

Кто-то из девушек ахнул. Петер, который стоял чуть поодаль, нахмурился. Он не понимал, как это девушка смеет отказывать тому, кто дарит ей цветы, признается в чувствах и зовет гулять.

«Ветреница!» – было написано у него на лице.

Базиль побледнел. Потом к его щекам прилил румянец, придав ему такой растерянный вид, что Дайне невольно стало жаль его.

– То есть… – пробормотал Базиль. – Ты мне отказываешь?

Это не укладывалось в его голове. Девушка же всегда была рядом, и теперь ей просто полагалось прыгнуть в его объятия – раз принца не получилось, так бери того, кто рядом, особенно если он тебя зовет. И сейчас эта девушка говорила ему: «Поздно».

Это было невероятно.

– Да, – кивнула Клера. – Я тебе отказываю, Базиль, ты опоздал.

Аделард усмехнулся и стал выбираться из толпы. Дайна с Гровиром потянулись за ним: впереди была пара по истории магии.

– Он теперь влюбится по уши, – заметил Аделард, когда они пошли по лестнице. – Таких отказ только раззадоривает и толкает на подвиги. Скоро будем слушать серенады под окнами!

Гровир усмехнулся.

– Только этого нам и не хватало!

После занятий Дайна хотела пойти в библиотеку – надо было готовиться к семинару по созданиям тьмы. Господин Марно, желчный и неприятный тип, славился тем, что никому из студентов не давал поблажек и готов был затравить незадачливого ученика за малейшую ошибку. Но на лестнице ее остановили Карин и Вильма.

– А ты куда? А хлебные жабы?

Дайна рассмеялась.

– Вы забыли? Я же не прошла на следующий этап!

Карин нахмурилась.

– Ты разве не слышала? – И, подойдя поближе, шепнула на ухо: – Господин Валентин сказал, что тебе нужно быть с участницами.

Дайна с недоумением посмотрела на Вильму, но та лишь кивнула.

– Да, все так. Он сказал, что после взрыва ты для нас система безопасности. Даже если не участвуешь.

Дайне не захотелось с этим спорить. Девушки стали ее подругами, и она была бы рада провести с ними время, даже если придется просто сидеть на стуле и смотреть, как они выпекают смешных хлебных жаб.

– У меня завтра семинар у Марно, – на всякий случай сообщила она.

Вильма махнула рукой.

– По созданиям тьмы? Водяницы и лесовики?

Дайна кивнула. От названий монстров тянуло болотной тьмой, и ей не хотелось думать о том, что эти чудовища испокон веков обитали рядом с людьми. Она подумала, что Марьен и Хэстера, например, были бы им только рады – жительницы Гнилых Болотищ, исконного магического края, наверняка успели свести с ними близкое знакомство.

– Пустяки, у меня остались записи, – ответила Вильма. – Марно тогда поставил высший балл. Я их тебе отдам.

– Отлично! – обрадовалась Дайна. – Тогда пойдем.

Для выпечки хлебных жаб крысы приготовили на большой кухне отдельный стол и печь. Огонь горел спокойно и ровно, и Дайна подумала: Валентин был прав, когда решил, что она должна быть здесь. За спокойствием пламени чувствовалось что-то давящее и хищное, словно откуда-то внезапно появилось первобытное чудовище и оскалило клыкастую пасть.

Но девушки были спокойны. Мин Ю смотрела хмуро и стояла так напряженно, словно ее длинную косу прикололи к пояснице, не давая расслабиться. Дайна подумала, что она, должно быть, никогда ничего не пекла и поэтому волнуется.

– Ну что, – сказала Иви, – давайте печь? Вы когда-нибудь видели жабу? Я ее только по картинкам знаю, у нас такого добра не водится.

– У нас водятся. – Мин Ю задумчиво взвесила на ладони бумажный пакетик с дрожжами. – Хорошее существо, очень полезное. Приносит здоровье и долголетие.

– И у нас! – Карин проворно повязала передник, и Дайна подумала, что сейчас она в своей стихии и будет делать то, что ей нравится. – У нас озерцо есть небольшое, так они там орут – ужас! На всю округу грохочут. Они нам ничего не приносят, просто так живут.

Вильма вздохнула и, признавая главенство Карин, спросила:

– Покажешь, как их печь?

– Конечно! – весело ответила Карин и приказала: – Берите-ка миски!

Девушки послушно взяли с полок большие глиняные миски и, повинуясь указаниям Карин, высыпали в них полтора стакана муки, дрожжи, сахар и немного соли. Дайна смотрела, как Карин осторожно разливает по мискам нагретую воду, молоко и масло, и вспоминала, как в детстве сидела вот так на кухне одного из своих родственников с юга и с восторгом смотрела, как смуглые руки поварихи месят тесто для пирожков с абрикосами.

Для родственника она была помехой в доме, но на счету Дайны тогда еще были какие-то жалкие крохи, и родственник милостиво терпел ее присутствие. Надо же, Дайна сейчас не могла вспомнить его имени! А повариху звали Женевьев, она искренне любила и жалела девочку, оставшуюся без родителей, и всегда рассказывала что-нибудь интересное, спрашивала, как Дайна себя чувствует, и учила отгонять дурные сны сухой куриной лапкой с красной нитью. А однажды принцесса готовила с ней пиклиз – острую маринованную капусту с перцем и луком, и Женевьев, попробовав то, что получилось у Дайны, с гордостью сказала: