Лариса Петровичева - Принцесса без короны. Отбор не по правилам [= Принцесса без короны. Неправильный отбор] [litres]

Валентин посмотрел на Аделарда. Вот, значит, чей облик принял Южанин. Молодец, ничего не скажешь. Изначально в шаннийском принце не было магии, но Южанин занял его место, и государь отправил сына в академию. И без Южанина не обошлось, когда шаннийцы начали маневры.

«Если мы вернемся в академию, то его там уже не будет, – подумал Валентин. – Ну не дурак же он оставаться там после того, как его морок сгорел, а я улетел на драконе на виду у всех». Южанин уйдет, сбросит чужой облик, как змея сбрасывает кожу, а потом вернется уже с новым лицом.

Возможно, за его спиной будут шаннийские когорты. Или летучие отряды оркувенов.

– А потом я отправила Гама за тобой, – сказала Дайна и вдруг провела рукой по плечу Валентина и с дрожью в голосе спросила: – Что с тобой? Ты горел?

Маг покосился на мантию – да, действительно, на ткани красовалось прожженное пятно, словно погон.

– Да, разбирался с подарочком от этой сволочи, – ответил Валентин. – Если бы не твой дракон, я бы не разобрался.

Глаза Дайны удивленно вспыхнули. Валентин увидел, как дракон легонько толкнул Аделарда в плечо и подставил голову для чесания. Принц медленно провел ладонью по надбровьям, и дракон довольно зафырчал.

– Что же он сделал? – спросила Дайна.

– Драконье пламя убивает порождения тьмы, – ответил Валентин. – Он испепелил ту тварь, которая приняла твой облик.

И тут же пожалел о сказанном: лицо девушки дрогнуло, и Валентин испугался, что она заплачет. Сколько бед за один день – сначала ее убили и сбросили в расщелину в компанию к трупу, а в довершение всего выяснилось, что кто-то позаимствовал ее внешность.

– Ты знаешь, я думала об этом, – призналась Дайна. – Если я тут, в горах, значит, в академии есть кто-то вместо меня.

Валентин прикрыл глаза и мысленно перенесся в академию. Вот замок, вот серебристые пряди магической сети – он нахмурился, пытаясь выцепить лже-Аделарда среди обитателей академии.

– Он в замке, – произнес Валентин. Головная боль усилилась, он провел ладонью по лбу и сказал, что сейчас не надо делать резких движений. Южанина нельзя спугнуть – маг такой силы просто может взять и испепелить академию вместе с ее обитателями, если что-то пойдет не по его плану.

– И что же нам делать? – шепотом спросила Дайна. – Возвращаться? Всем троим?

Аделард обернулся, и усмешка, которая заплясала на его губах, не обещала Южанину ничего хорошего.

– Я не боец и не маг, – произнес он. – Но я готов рвать эту дрянь голыми руками. Распоряжайтесь мной, как сочтете нужным, господин ректор.

Валентин улыбнулся – ему понравилась эта решительность.

– В седле хорошо держитесь? – спросил он. Аделард кивнул.

– Смею надеяться, что да.

– Тогда станете драконьим всадником, если понадобится, – сказал Валентин и объяснил: – Сейчас я уйду отсюда. А перед этим попытаюсь достучаться до Южанина и выманить его из академии.

Видение, которое на мгновение всплыло перед его глазами, было настолько ярким и сильным, что Валентину захотелось зажмуриться. Он увидел огонь, вырывавшийся из окон и жадно пожиравший башни, сад, объятый пламенем, мертвецов, лежавших во внутреннем дворике. Он увидел свой мир разоренным и погубленным и понял, что спасет его. Погибнет сам – но академия выстоит.

– А мы? – испуганно спросила Дайна. Валентин вдруг понял, что она сжимает его руку так сильно, что кости начинают хрустеть. – А что будем делать мы? Ты же не пойдешь к нему один?

– Пойду, – твердо сказал Валентин и, сумев-таки освободить руку, погладил Дайну по плечу. – Я предложу ему дуэль. Здесь.

Девушка побледнела так, что маг испугался, не упала бы она в обморок. Аделард вопросительно поднял левую бровь.

– А мы прикроем вас на драконе, зайдя с тыла, – произнес он и поинтересовался: – Вы уверены, что он придет?

– Придет, – кивнул Валентин. – Ему нельзя не прийти.

Он подумал и добавил:

– Я знаю его. Я его вспомнил.

Дайна подумала, что никогда не видела ничего более красивого.

Они с Аделардом и драконом устроились среди камней так, чтобы их не было видно с места дуэли, хотя принцесса понимала, что Южанин все равно почувствует их присутствие и можно не прятаться. Валентин спустился ниже по склону, где как раз был широкий уступ, словно специально созданный для дуэли, и поднял руки к вечернему синеющему небу.

Вокруг него поплыли голубые искры. Их становилось все больше и больше, и вскоре над горами уже мела сверкающая метель, в центре которой искрились молнии, взлетая с ладоней Валентина. Глядя на это удивительное по красоте зрелище, Дайна невольно вспомнила, как один из родственников, в доме которого она встречала Рождество, подарил ей стеклянный шарик на подставке. Там, внутри, был домик с садом, и стоило качнуть шарик, как вокруг домика принималась кружиться метель.

Дайна закусила губу. Страх, с которым она боролась с самого утра, снова поднимал голову. Аделард накрыл ее руку своей и негромко произнес:

– Я с тобой. Мы победим мерзавца.

– Гам, – так же негромко произнес дракон и толкнул принцессу лбом в плечо: дескать, я тоже здесь, не забывай об этом.

«Приди, – услышала Дайна призрачные слова, зазвучавшие в ее голове. – Приди на мой зов. Я узнал тебя».

Слова повторялись и повторялись, и на какой-то момент пугающе красивая синяя метель сгустилась так, что фигура Валентина почти исчезла.

– Как думаешь, он придет? – спросила Дайна.

Аделард кивнул.

– Придет. Он именно этого и добивался.

Постепенно метель стала униматься: искры поднялись над горами, озарив их таинственным сиянием, и вскоре Дайна увидела Валентина, который стоял, спокойно опустив руки, и смотрел, как по почти незаметной тропинке к нему поднимается человек. Всмотревшись в его лицо, Аделард выругался, негромко, но очень нецензурно, и принцесса вполне разделяла его гнев.

Будешь тут ругаться, когда увидишь человека с украденным у тебя лицом.

Дайну начало знобить. Вот тот, с кем она сидела рядом на занятиях, с кем смеялась и шутила в столовой, кому верила, как своему другу. Вспомнилась шутовская дуэль с Гровиром и то, как лже-Аделард потом заступился за него перед Базилем. Все они считали его другом, все ему верили, а он лишь играл с ними, преследуя собственные цели.

Они были для него кем-то вроде насекомых под стеклом натуралиста.

И Валентин вспомнил его. Почему-то это пугало Дайну сильнее всего.

– Добрый вечер! – произнес Валентин, когда Южанин остановился, не доходя до него. – Может быть, снимешь эту дрянь?

Так его отец, король Леон, говорил, когда видел сына в маске. Дайна не знала, откуда к ней пришло это понимание. Южанин усмехнулся.

– Как пожелаешь, – ответил он, и Аделард снова выругался.