Анастасия Никитина - Права и обязанности некроманта [litres]

– Но я не целитель, мой лорд, – опешила я. – Я не смогу ускорить восстановление.

– Целитель, Лира. Вы самый лучший целитель. Но только для одного-единственного мага.

– Мой лорд?

– Не разочаровывайте меня. У вас, конечно, не может быть той массы знаний, которая есть у меня. Но мне всегда нравилось ваше умение делать выводы. Итак, исходные данные. Магические браки нерасторжимы. Жена-очищающая – гарантия продолжения рода…

– До рождения наследника магия очищающей вытащит ее супруга, даже если он одной ногой уже за Гранью, – продолжила я, внезапно охрипнув.

– Совершенно верно, – одобрительно кивнул Лэнгли. – Поэтому мы с вами объявим о помолвке немедленно. Разумеется, вы станете супругой лорда Ланга. Профессор Лэнгли тихо скончается в своем особняке. Давно пора, кстати. Мне безумно надоело это обличье.

– Но… Э… – проблеяла я, не в силах вымолвить ни слова. Осознание истинной глубины той пропасти, куда меня угораздило свалиться, накатило на сердце ледяной волной отчаяния.

– Но? – переспросил он, тяжелым взглядом пригвоздив меня к полу.

– Но я не готовилась к такому событию, – судорожным усилием выкрутилась я. – Вы же знаете, я не придаю значения условностям вроде того, как и где положено выглядеть. Но рядом с королем должна стоять королева, а не…

Я демонстративно одернула экстремально короткий подол своего платья.

– Об этом я позаботился, – уголками губ улыбнулся Лэнгли. – Я же говорил, что присматривался к вам. И принес все необходимое. Вещи в спальне. У вас есть полчаса, чтобы… придать себе вид королевы.

«Сейчас?!» Едва не сорвавшийся от удивления вопрос я прикусила вместе с кончиком языка. Ручной вивисектор лидера радикалов не удивляется. Ручной вивисектор лидера радикалов не переспрашивает. Ручной вивисектор лидера радикалов выполняет приказы. Как же меня задолбала эта роль!

Мне оставалось только поклониться и уйти.

– Всегда ценил в вас отсутствие неуместного любопытства, Лира, – бросил мне в спину Лэнгли.

Я притормозила на долю секунды, чтобы уважительно кивнуть, и вышла вон. В спальне на моей кровати лежало роскошное платье. Рядом стояли изящные туфли. А в распахнутой шкатулке на туалетном столике искрились драгоценности. Сбросив с себя все, я распахнула неприметную дверь и встала под душ. Только тут, отвернувшись лицом к глухой стене, я позволила слезам вырваться из-под контроля. «Доигралась, спасительница миров? Допрыгалась, тиса Ланг, королева и полная идиотка?! Как же теперь выпутаться?!»

Тридцать минут спустя, обряженная в баснословно дорогое платье и еще более дорогие украшения, я предстала перед Лэнгли. «Как же ты вляпалась в это дерьмо, Ари?» – всплыло в уме полузабытое имя из прошлой жизни. Но ответа не нашлось, и я, едва заметно качнув головой, вложила пальцы в ладонь самого опасного волшебника современности с гладко зачесанными назад волосами, в расшитом серебром костюме.

Карета, поджидавшая сразу за воротами моего дома, доставила нас к роскошному особняку, сильно смахивающему на дворец. Вышколенный лакей, обряженный в ливрею со смутно знакомым гербом, повел нас к дому, и мне моментально захотелось провалиться под землю, а лучше еще куда-нибудь поглубже. У распахнутой настежь двери стояла тиса Тильвари, а рядом – Альв.

Пока мы шли по усыпанной темным гравием дорожке, к подъездной аллее подкатили еще несколько карет, и к парадному входу наша колоритная пара добралась уже в сопровождении небольшой свиты аристократов из тех, чьи радикальные взгляды уже давно перестали являться секретом. Профессор Лэнгли… то есть теперь уже окончательно лорд Ланг перестал скрывать свою политическую позицию – больше я никак это демонстративное шествие понять не могла. Хотя не сомневалась, что те, кому надо, и без того знали этот общеизвестный секрет.

Лицо тисы Тильвари оставалось бесстрастным, Альв же не посчитал нужным прятать свои чувства. Презрения, сквозившего в его взгляде, хватило бы, чтобы на месте сгноить парочку мелких форм жизни вроде червей.

«Замечательно… Виктор не стал скрывать то, что увидел, – с долей фатализма подумала я, раскланиваясь с хозяйкой приема. – Ладно, мы не гордые. Знал бы ты, Альв, какую рожу мне хочется скорчить, глядя в зеркало… Твои гримаски нервно стоят в сторонке. Главное, не суйся разговоры разговаривать».

Мое желание оказалось выполнить проще простого. Альв откровенно избегал бывшую подругу. А для меня слишком открыто демонстрировать интерес к известному последователю защитника справедливости Лерроя, находясь в окружении двух десятков радикалов и их лидера, было бы верхом глупости.

Я пыталась отрешиться от печальных мыслей, вызванных очередным дном, которое пробила моя репутация в своем стремительном падении, и с трудом улавливала, что происходит вокруг. Вроде бы прием устроили по случаю помолвки Альва, но с кем, я так и не поняла. Тильвари пытались удерживать нейтралитет, притормаживая излишне импульсивного наследничка, и потому в одном доме оказались и радикалы, и консерваторы, и престарелые болтуны из общественного совета, и еще Серая госпожа знает кто. Огромный зал, скорее всего опутанный чарами расширения, с трудом вмещал всех гостей. Именно этот базар Лэнгли и выбрал для одного из своих редких выходов в люди. Да еще притащил сюда и меня. Теперь даже до слепо-глухого тупицы дошло, к какой партии принадлежит самая молодая мастер-артефактор в истории и единственная очищающая нынешнего столетия. На останках моей доброй славы можно было поставить в качестве надгробия большой жирный крест.

Но на этом удары, припасенные для меня судьбой на сегодня, не закончились. Ближе к концу, слегка успокоившись, я с показным равнодушием оглядывала зал и заметила нескольких аристократов в дальнем углу за колоннами. Они о чем-то спорили, яростно жестикулируя, а потом один отделился от компании, вышел из тени драпировок и решительно зашагал в нашу сторону. И тут я его узнала.

Не веря собственным глазам, я моргнула. Сердце пропустило удар, а потом забилось в рваном заполошном ритме. Чуть ли не силой я заставила себя отвести взгляд от стройной фигуры в темном строгом камзоле. «Не смей! Не смотри на него! – мысленно орала я, пытаясь совладать с накатившим страхом. А где-то на границе сознания бились в агонии остатки мечты. – Почему?! Не хочу! Не хочу, чтобы он видел меня с ними! Не надо! Ну пожалуйста! Не подходи!..»

– Вы позволите пригласить вашу даму? – Дон безошибочно определил, с кем я сюда явилась. Бесы бы порвали его проницательность.

Лэнгли-Ланг нарочито медленно повернул голову. Я же продолжала смотреть сквозь, словно не видела новое действующее лицо абсурдного спектакля. Это было единственное, на что хватило моего самообладания. Смерив собеседника холодным змеиным взглядом, ходячий артефакт повернулся ко мне: