Сергей Алексеев - Сокровища Валькирии. Земля сияющей власти

— Послушайте, Ирвин!.. Не знаю, кто вы! Может, сумасшедший или провокатор. Меня все время провоцируют. Я уже никому не верю!.. Ответьте мне: вы кто — тот добрый дядя? Добрая фея? — в голосе его зазвучала издевка. — Почему бы вам не стать президентом Соединенных Штатов? Если обладаете такими способностями? Если можете проникнуть даже на военную базу в Президио?.. Почему бы вам не попытать счастья?

— У меня другой рок, — сказал Мамонт. — И я повинуюсь своему року.

— Неужели власть не стоит того, чтобы испытать свою судьбу, пойти ей наперекор?

— Она не стоит того, Джейсон. Наперекор судьбе к власти идут одни лишь рабы. А к вольному человеку она приходит сама и падает в руки. И потому всегда кажется тяжелым бременем. Ты еще узнаешь эту ношу. Твое лицо появится на долларе. Но ты уже будешь горбатым.

Он закрыл дверь, оставив будущего президента Соединенных Штатов в полной растерянности.

Над Балканами вызвездило, и снег хрустел под ногами, отражаясь звонким эхом в пустом городке.

Во дворике двухэтажного особняка все оставалось по-прежнему: джип с космической антенной, черные окна, забранные решетками, и не тронутый ни единым следом белый покров возле запертых дверей.

В кабине сидели четверо, еще по крайней мере один был на чердаке — снег сбит со ступеней пожарной лестницы, ведущей к слуховому окну. Это уже были не пехотинцы — «легионеры смерти» в черных плащах. После захвата археологов охрану поменяли везде.

— Что с ними сделать? — спросила Дара.

— Все в твоей воле, — сдался Арчеладзе. Она подошла к машине вплотную, посмотрела сквозь стекло.

— Этих мне не усыпить. И не лишить памяти.

— В таком случае это сделаю я, — он потянул из-под куртки ствол «Бизона».

— Погоди. Наверху еще двое. Я их слышу. Опасно, — она вынула из волос четыре стрельчатые костяные заколки. — Отвернись.

— Я не барышня...

— Не поэтому, Гриф. Тебе не следует видеть, как это делается.

Он отвернулся, выждал несколько секунд. Слышал только, как открылась дверь джипа.

— Готово, — проговорила она со вздохом, словно вынырнула из воды. — Я заберусь на чердак. Жди меня здесь.

Все четверо в кабине оказались мертвыми. И ни капли крови...

Через минуту Дара спустилась вниз по пожарной лестнице, отряхнула от снега озябшие руки: в волосах исчезли еще две стрелы. Арчеладзе вынул из наплечного кармана одного из охранников пульт управления сигнализацией, разблокировал двери. Ключей, естественно, охрана не имела да и вряд ли знала, что стережет в этом мертвом особняке.

— С твоего позволения я расстреляю замок, — сказал он и, не ожидая ответа, выпустил очередь в крепеж замка. Выстрелы, укрощенные глушителем, однако же прозвучали громко в морозной тишине, но еще громче отозвалась на них дверь. Арчеладзе расшатал и выломал остатки замка — путь к «Дремлющему ангелу» был свободен.

Он лежал в открытом стальном контейнере в специальной металлической упаковке, снабженной петлями для строп и ручками, раскрепленный мягкими растяжками, как драгоценный груз, и по виду напоминал бочонок средней величины. Тут же, в контейнере, был установлен радиометр, показывающий лишь чуть повышенный фон.

«Дремлющий ангел» дремал, как непорочное дитя...

Арчеладзе склонился над ним, словно над колыбелью. Вынести его отсюда и погрузить в джип нечего и думать: потребуется минимум четыре человека. Под упаковкой была свинцовая капсула весом килограммов в двести, если судить по объему.

Вспомнил, как впервые вошел в четвертый энергоблок Чернобыльской АЭС, точнее, на пульт. Был запечатан в специальное снаряжение так, что сам весил не меньше этого бочонка, и шел, будто космонавт по Луне. А все оказалось лишним...

Человек вообще делает много лишнего, и в основном для того, чтобы уберечь хрупкую и короткую жизнь. А надо-то так мало — повиноваться року. Кому суждено сгореть, тот не утонет. И наоборот...

Стоит лишь отдаться на волю судьбы, как немедленно высвобождается своя собственная воля. И сила ее сравнима разве что с энергией ядерной реакции! Не жди смерти и не бойся ее — и ты готов уже совершить дела великие и бессмертные.

— «Дремлющий ангел»? — то ли спросила, то ли прокомментировала Дара, склоняясь над контейнером с другой стороны.

Арчеладзе расстегнул пряжки мягкого крепежа и стал отвинчивать барашки жестких металлизированных ремней, охватывающих тело «Дремлющего ангела». Под ними оказались длинные строчки инструкции, рекомендующей правила подъема и передвижения заряда.

— Вдвоем нам не вынести его отсюда, — прочитала его мысли Дара.

— Нет, не вынести, — подтвердил он и принялся расстегивать самозажимные замки металлической упаковки.

— Что ты собираешься предпринять? — еще без всякой настороженности спросила она.

— Повинуюсь року.

Это подстегнуло ее на резкий и властный тон.

— Ты повинуешься мне, Гриф!

Он разъединил упаковку на два сегмента, высвободил ее и выбросил из контейнера.

— Я выхожу из-под твоей власти. Уходи отсюда. Твоя помощь больше не требуется.

— Гриф?!

— Отставить! Я сказал, уходи!

Она услышала все — холодную решимость и приговор. Зашла с другой стороны.

— Эдуард! Эдик... То, что ты хочешь сделать — делать нельзя. Ты без меня не выйдешь из города!

— С этим «ангелом»? — сухо усмехнулся он. — С ним я выйду откуда угодно. Даже если по бокам будут стоять шпалерами все «легионы смерти». Они несут ее другим, но сами слишком любят жизнь.

— Эдик, милый...

— Все! — рявкнул Арчеладзе. — Ты отводила глаза охране, а я отводил их от стыда. Не хочу прятаться под твоим плащом. Уходи! Слишком мало времени на дискуссии.

— Не уйду! — в ней вновь заговорила Дара. Арчеладзе ощупал свинцовую капсулу, нашел углубление, из которого можно было вывернуть стопорное кольцо, соединяющее обе крышки.

И внезапно почувствовал, как немеют руки, спина, и голова начинает падать на грудь. Он стиснул кулаки и сам сжался вместе с ними, как делал это на чердаке.

— Закрой глаза, — приказала она.

Арчеладзе резко выпрямился — Дара отшатнулась.

— Вот этого не нужно, — тихо попросил он. — Не делай глупостей.

— Хорошо, ухожу... Прощай.

— Я уже простился с тобой, — он зацепил кольцо зубом пряжки и выдернул его из гнезда.

Брякнула разбитым замком входная дверь.

Он выждал пару минут — пусть уйдет подальше, — затем снял обе свинцовые крышки. Радиометр заверещал, замигала лампа опасного уровня излучения. Гриф попытался поднять заряд в оболочке, но не смог оторвать даже от его мягкого ложа. Впрочем, какой смысл надрываться?.. Он осторожно вытолкнул «Дремлющего ангела» из свинцовой пеленки — радиометр засвистел и красная лампа горела уже, как поминальная свеча. Бережно поставив совсем не тяжелый белый цилиндр на пол, он извлек из отдельного бокса, устроенного в контейнере, взрывное устройство, будильник «ангела» — цилиндр чуть меньше размером. Немедля соединил их.