Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего

— Так… Что от меня требуется? — блею, как овечка на заклании.

— Просто знай, что ты на заметке, — мужчина пожимает могучими плечами, — Помни, что мы — не враги! Ты и я — мы на одной стороне, о чем бы не бредил твой любимый Август. Можешь продолжать игры в террористов, но от правды все равно не убежишь…

Теперь Виктор Семенович рассуждает, медленно прохаживаясь между кресел. Мне некуда вставить слово, да и найдись место — сказать все равно нечего. Остается только подобострастно внимать.

— Не скрою, я бы хотел… подружиться, — улыбается мужчина, — Не с тобой, конечно… А с тем, кем ты можешьстать. Но это процесс долгий и сложный. Нельзя просто взять — и затащить индивида наверх за уши! Тем более против его воли. Самое страшное преступление — не убийство, даже не разрушение личности. Манипуляции с Индексом — вот что карается Системой беспощадно! Предупреждаю — чтобы ты поостерегся!

Киваю, как игрушечный болванчик; остановить подергивания головы стоит значительных волевых усилий. Чувствую, что еще немного — и я сломаюсь окончательно, утратив последние остатки самостоятельности.

— Если сомневаешься, подумай вот о чем, — продолжает, меж тем, Виктор Семенович, — Действительно ли Август хочет помочь? Ведь как только ты обретешь память, с вероятностью в девяносто девять процентов — сразу же оставишь всю эту дурь с Сопротивлением, забудешь его, как страшный сон. Так что, как ни крути, восстановление твоей матрицы — не в интересах Нэша!

Мужчина усмехается, будто припомнив забавную шутку. Мне сразу хочется хохотать до упада.

— Узнаю старую школу… Он уже использовал тебя в темную, и — уверяю! — будет продолжать делать то же самое. Ну, время от времени станет подкармливать всяческими небылицами да мифами, чтобы с крючка не сорвался. А тем временем, развитие… Впрочем, выбор все равно за тобой! Думаю, сказано достаточно…

Виктор Семенович отворачивается, мигом утратив ко мне всякий интерес. Он уходит вглубь квартиры, совершенно позабыв о незадачливом госте. Я с облегчением понимаю, что аудиенция закончена.

Иду к двери, словно сомнамбула, а там уже поджидает Джон. Он выпроваживает, я останавливаюсь, тяжело привалившись к стене. Только теперь понимаю, чегомне стоило эта беседа!

Наваливается изнеможение, как после многочасовой тренировки. Слабость в ногах и руках, головокружение, потливость. Ощупываю себя — одежда мокрая насквозь! Будто вышел из бани, а не в гостях побывал.

Еще б ольший сумбур в голове. Трудно сосредоточится, тяжело мыслить, невозможно ухватиться хоть за какую-то идею. В ушах до сих пор звучит уверенный баритон Виктора Семеновича, не терпящий возражений и пререканий. Кажется, он сказал столько, поделился такой мудростью, что свой разум просто не нужен — довольствуйся заемным!

Джон-один смотрит с легким интересом и даже сочувствием. Не говоря ни слова, мужчина протягивает бутыль воды, я жадно пью, осушив тару почти полностью.

Меня ведут под руки — и это отнюдь не лишняя предосторожность. Ноги вроде бы и слушаются, но в то же время чувствуют себя крайне неуверенно. Только развалившись на сиденье флаера, начинаю, наконец, оживать. Медленно возвращается способность к аналитическому мышлению и критическая оценка ситуации.

Смотрю за окно — мы уже летим. Тем же составом, на том же аппарате, только в противоположную сторону. Скучиваю взгляд на собственных пальцах — так проще думать. Стараюсь подвести итоги, сделать хоть какие-то полезные выводы из нежданного приключения.

Сказано вроде бы так много всего, а вот конкретики-то никакой! О чем вел речь глава Комитета? Сказал, что и Сопротивление, и банды — неотъемлемая часть Системы. Намекнул, что ничем повредить они не могут. Предостерег от манипуляций с Индексом. Уверял в собственном расположении. Рекомендовал больше учиться. Критиковал Августа.

Все? Пожалуй. Можно ли преобразовать этот поток информации в какие-то практические действия? Посмотрим.

Во-первых, Нэш и Сопротивление. Как ни прискорбно, Виктор Семенович прав в том, что меня использовали в темную, как разменную фигуру, не посвящая не только в план, но и даже в его значимые части. Хорошо это или плохо — судить пока рано; знаю лишь одно: такой расклад мне не по душе! Если так будет продолжаться и дальше — с Сопротивлением придется расстаться.

А уходить ох как не хочется! Это же почти единственные люди, не считая Лолы, кого я знаю! Только-только вроде бы начали появляться зачатки дружеских отношений. Ну и, конечно, Анна! Эта девушка будоражит мысли, заставляет сердце биться быстрее, разгоняет кровь по жилам! А ее недоступность и холодность только подливают масла в огонь…

Итак — покидать Сопротивление пока что рано, но и быть безвольной марионеткой я не согласен. Значит, нужно серьезно поговорить с Нэшем. Расставить, так сказать, все точки над «ё»! И, обязательно — держать ухо востро!

Вспоминаю, как Виктор Семенович пенял меня необразованностью, прямо как несмышленого щеночка в лужу рожицей макал! Это тоже нужно исправить. Как там? Меритократия, Совет Архонтов, еще что-то? Архиважная информация, как и политическое устройство Системы вообще. Обязательно все выяснить! Если не у Нимфы, так у того же Нэша и выспросить!

И, кстати, сам Виктор Семенович — та еще тайна! Впрочем, эта загадка явно не моего уровня. Мне ее не постичь, да и не охватить даже. И все-таки… Зачем я ему? Дружба? Бред! Если уж так не терпится узнать, кто моя матрица — помог бы вернуть воспоминания! Неужто это не в его силах? Есть ли вообще что-то, недоступное могуществу главы Комитета?

Задумчиво смотрю на сидящего рядом Джона. Он молчит, бесстрастно глядя прямо перед собой. Попробовать что ли у него выспросить? Попытка не пытка…

— Джон… — голос получается настолько хриплым, что я вынужден прокашляться, — Ты ведь давно работаешь с Виктором Семеновичем. Скажи, какой у него ранг?

Комитетчик снисходительно улыбается. Ничего такого он не скажет. А вполне возможно, что и сам не знает. Не ровня Джон своему начальнику, совсем не ровня.

— Он вроде неплохой человек, — мягко добавляю я, — Крайне незаурядная личность.

Улыбка собеседника становится холоднее; он долго молчит, подбирая слова.

— Я удивлен, что Виктор Семенович проявил к тебе интерес, — заявляет, наконец, мужчина.

Как ни странно, это довольно ценная информация. Значит, ранее глава Комитета не утруждал себя подобными встречами. Да и то — не по рангу ему общаться с подобной шелупонью. Раз уж даже Джон удивлен, то, получается, и вправду произошло нечто из ряда вон? Черт! Вот так вот глядишь — и поверишь в собственную избранность!

— Почему тогда он просто не поможет? — разочарованно замечаю я, — К чему эти разговоры?