Томаш Низиньский - Танец марионеток [litres]

– И ты обменяла бы нечто столь ценное на историю о названии наемной банды?

– Ну что я могу сказать? Седьмой полк возбуждает мое любопытство.

– Это неинтересная история. На самом деле она даже немного неловкая…

– На это я и рассчитываю.

– И в ответ я узнаю, где бьет источник святой воды?

– Равный обмен.

– Пожалуйста, – откашлялся я, чувствуя себя чрезвычайно глупо. – История Седьмого полка началась вскоре после Континентальной войны, когда после подписания Вестхааленского мира огромные массы бывших солдат были внезапно демобилизованы и не знали, чем заняться. Поэтому они стали делать то, что лучше всего умели, – грабили деревни и маленькие, плохо защищенные города. Ситуация в приграничье ухудшилась настолько, что регулярная армия получила приказ рассматривать любую более-менее крупную вооруженную группировку, не относящуюся к действующей армии, как враждебных захватчиков. Иными словами, если армейская рота встречала стаю оборванных, демобилизованных ветеранов, возвращавшихся с войны, то она вырезала их под корень, просто для уверенности и душевного спокойствия.

– И как в эту идиллию вписывается Седьмой полк?

– Наш нынешний командир, Герард, был во время войны офицером королевской армии, а после Вестхаалена сколотил роту наемников из более-менее компетентных и дисциплинированных людей, решив попытать счастья на новых полях сражений. Однако, продвигаясь по разоренному пограничью, они наткнулись на крупный отряд регулярной армии. Их командир был настолько милосерден, что, окружив ветеранов, задал Герарду несколько вопросов, вместо того чтобы сразу начать мясорубку, как следовало из общепринятой практики. Наш полковник безупречно сыграл роль рапортующего офицера и доложил, что его подразделение, относящееся, разумеется, к королевской армии, столкнулось с ордой мародеров, орудующих в окрестностях, и теперь, утомленное ожесточенным сражением, возвращается со щитом в лагерь. Многие люди Герарда по-прежнему носили старую форму королевской армии еще со времен Континентальной войны, и он сам произвел очень убедительное впечатление, поэтому командующему королевской армией было трудно принять решение. Он спросил Герарда, к какому полку относится его подразделение. И тот сымпровизировал без колебаний: «Мы из Седьмого полка, господин капитан!»

– И это вся история?

– Я предупреждал, что она ужасная. У меня есть еще продолжение: капитан был по-прежнему подозрительно настроен, но решил отвести отряд в штаб, где намеревался кому-то другому поручить проверку, насколько искренен Герард. Как выяснилось, Герарду повезло, и настоящий Седьмой полк вышел из лагеря за неделю до этого, после чего слух о нем пропал. Таким образом, все безоговорочно приняли объяснения нашего командира, который не только вдохновенно лгал, но еще и сумел быстро научить одной и той же версии событий весь свой отряд.

– То есть миф о вашем происхождении сводится к наглой лжи?

– Признай, случайным образом собранная кучка оборванных солдат, которые врут в один голос в самом сердце враждебной армии, производит на тебя определенное впечатление.

– Я признаю, что такая организованность требует некоторых навыков.

– Нам очень помогло то, что полковник Виттченсен, настоящий командир Седьмого полка, был ужасным мерзавцем, и немногие офицеры сожалели о его потере. Мало того, люди даже подозревали, что Герард сам его и убил, чтобы принять на себя командование, и отнюдь не упрекали его за это. Наоборот, отряд получил новую униформу, вполне приличную еду и жилье, а наш командир напивался каждый вечер за счет заклятых врагов Виттченсена. И все было хорошо, пока до него случайно не дошел слух, что пропавший полковник все еще жив и направляется обратно в лагерь с сильно потрепанным, но все еще существующим полком. В ту же ночь Герард тайком вывел своих людей из лагеря, и несколько месяцев мы бежали на юг, не оглядываясь. Но везде представлялись Седьмым полком, направлявшимся со специальной миссией на другой конец Королевства.

– Поистине героическая эпопея.

Я пожал плечами.

– Так что там с тайной лабораторией, производящей святую воду?

Араи тяжело вздохнула.

– А ты не можешь просто уйти? Ну что ж, ты заслужил награду.

– И что?

– На холме, расположенном в трех милях к северу от Королевских ворот, находится старая, заброшенная сторожевая башня. Ты знаешь это место?

Я на минуту задумался.

– Да, кажется, я понимаю, о чем ты говоришь.

– Она довольно долго стояла пустой, там иногда ночевали бродяги и мелкие воришки, но в последнее время туда въехала более серьезная команда, а движение вокруг башни вдруг стало куда организованнее. Что касается брошенной развалины, там останавливается много повозок, загруженных до краев, и столько же тележек выезжают оттуда регулярно на склады в городе. Что интересно, вся эта деятельность идет исключительно в ночное время и под мощной охраной вооруженных до зубов здоровяков. Но самое интересное то, кто руководит этим предприятием. Его возглавляет мерзкий вампирический барон…

– Да иди ты к черту!

Араи продемонстрировала в улыбке свои идеально белые зубы.

– История за историю. Равный обмен, как я и обещала.

– Нет никакой фабрики святой воды, так что ли?

– Нет.

– А если я поеду в ту башню, то найду там только мышиное дерьмо и пьяных подмастерьев?

– Я не думаю, что мыши выберут столь неприятное место для проживания. Они придерживаются определенных стандартов.

Спустившись по лестнице, я увидел, что Винон и Парша сидят идеально прямо именно в том самом месте, где я их оставил. Это было подозрительно, я ни на секунду не поверил, что эти двое могли усидеть неподвижно столько времени. Единственный вопрос был: как сильно они успели набедокурить? Знаком я велел им подойти, и только тогда заметил, что Парша слегка прихрамывает, а левая сторона лица у Винона покраснела, как от пощечины. А потом обратил внимание, что ковер на полу главного зала успели заменить, а занавеска, скрывавшая проход в соседнее помещение, в нескольких местах разрезана ножом. Я направился к выходу, прикусив язык. Знать, что тут произошло, пока я оставался наверху, мне совсем не хотелось.

Когда мы вернулись в монастырь на Речной, прямо у входа я наткнулся на Оуангу. Тот выглядел не лучшим образом, лицо опухло, а его правое плечо было перевязано окровавленным бинтом.

– Ты выглядишь ужасно, Оуанга, – продемонстрировал я свою наблюдательность. – Что с тобой случилось?

– Ифрит, блядь, случился, – ответил он раздраженно. – Этот ублюдок дал нам наводку на логово бунтовщиков, но забыл упомянуть, что такую же наводку подкинул и Городской страже. Мы ворвались посреди ночи в указанный дом и наткнулись прямо на стражников, обыскивающих помещение. В темноте цвета не различить, мы бодро раздали друг другу пиздюлей, и я потерял двух человек, прежде чем мы поняли, с кем деремся. А знаешь, что хуже всего?