Роман Гриб - Засланец Божий 4

— Дурак ты, вот что не так. — отвесила мне легкого подзатыльника Лиса и шагнула в на миг открывшуюся воронку портала, исчезая с нашего привала.

— Лех, че происходит? — упавшим голосом спросил я у гугла.

— Обычный культурный конфликт. — пожал плечами воин, помешивая содержимое котелка. Ну, того, что на костре, а не на плечах. — Главная причина изолированности разных местных регионов. У народа, из которого происходит Эдюффт, девочки считаются совершеннолетними с приходом первых месячных, это, само собой, не привязано к конкретному возрасту. С этого момента они могут вступать в брак и половые отношения, по их понятиям. Юноша же считается совершеннолетними, когда он сможет выдернуть свой ус. То есть, усы достигнут такой длины и жесткости, что их можно зацепить и выдернуть пальцами. При этом, подтверждает этот факт УнИнРаЛ, так что сжульничать тут невозможно.

В этот миг где-то неподалеку раздался визг Юффт. Я было дернулся в сторону источника звука, но Шииран опередила меня, танком скрывшись в зарослях, совершенно игнорируя густую поросль кустарников и молодых деревьев. Были заросли — стала просека. И дело даже не в том, что она помогала себе мечами прокладывать путь, нет. Она просто игнорировала их наличие, мчась сломя голову к источнику звука. Затормозила она об огромный камень, двигавшийся ей навстречу.

Скъяаррл. Тролль шел из той стороны, откуда доносился визг. И тащил в одной руке за собой посох, словно дубину, а в другой руке держал малявку за ноги, вниз головой. Из портала рядом со мной спокойным шагом вышла наемница, заложив руки за спину и отвлеченно разглядывая округу. Словно че то натворила.

— Следи за своим гаремом. — хмурым голосом сказал каменюка и бросил мне под ноги девчонку. Та в полете извернулась и, приземлившись на руки, перекувыркнулась и прямо из кувырка уселась на землю, скрещивая ноги и виновато опуская голову. Тролль же продолжал: — Сижу значит, никого не трогаю, нужду вонючую справляю. А тут она мне на спину запрыгивает, как горная пантера! Чуть предкам душу не отдал.

— Я думала, это большой камень… — виновато надулась мелкая, ковыряя своим метательным жалом землю перед собой.

— И где ж ты видела кряхтящие камни? — огрызнулся великан.

— Мир большой, чудес в нем немало. — пожала та плечами.

На поляне повисла неловкая пауза, и я, присев возле швыркающей носом Юффт, положил той руку на плечо.

— Юффт, давай без обид. Просто… — блин, ну умею я с детьми общаться. — Ай, Леха! Ты ж препод, у тебя есть опыт по чтению лекций разным тупням! Давай, залечи ей про культурные конфликты эти свои, как умеешь только ты!

— Миюффт. — успокаиваясь, остаточными соплями хлюпнула мелкая. — Я теперь «Исцеляющая Юффт».

— Тоже неплохо. — похлопал я ее по плечу и поднялся. — Лех, давай лекцию.

— В общем. В нашем мире, в нашей стране, совершеннолетие наступает в восемнадцать лет. — начал объяснять завкаф. — Соответственно, и брак так же идет с этого возраста, и полное вступление в права и обязанности. Если ты хочешь чего-то подобного добиться от Дениса, то ожидай восемнадцатилетия. Своего. Он вырос в своих краях, он воспитан в своих традициях, и тебе тоже придется немало изучить наших понятий, прежде чем решиться на отношения с… С ним. Думаю, что лично он считает хорошим, а что плохим, он тебе сам расскажет.

— Но при чем тут ваши традиции, ведь мы не на вашей родине! — привела Миюффт вполне себе аргумент.

— Родина, она не где-то там. — неожиданно ответил за нас тролль и похлопал себя ладонью по груди. — Она вот тут. — Родина — это предки, воспитавшие тебя, как их воспитали их предки. Предать родину — это предать предков. Твои земли могут захватить, тебя могут угнать в рабство. Но родина всегда с тобой. Она у тебя в сердце. Она у тебя в голове. Бесспорно, твоя родина достойна уважения. Но и ты уважай чужую родину. Убить того, кто оскорбил твою родину — не грех, поэтому думай, прежде чем высказаться о чьих-то традициях пренебрежительно.

— Я поняла. — нахохлилась Миюффт, как воробей зимой у пустой кормушки.

— Вот и славно. — потрепал я ее по макушке. — А теперь хватит дуться, у нас гость.

После чего повернулся в сторону странного кузнеца и помахал ему рукой:

— Хей, добрый человек. Поговорим? А то я вчерашний день плохо помню. В общем, давай знакомиться. Я Денис, прозванный Веселителем. А кто ты такой и зачем нас искал?

— Я Енор, старший кузнец из деревни Звонкой, что находится на стыке этого княжества и соседнего графства. — на этих словах лысый бородач стукнул кулаками друг об друга костяшками, как боксеры стучат перчатками друг о дружку. — Ты наверняка о нас не слыхал, Велхенст сказал, что ты из иных земель. Местные нас зовут кузнецами-колдунами. Мы же зовем себя жрецами-кузнецами. Бог наш, Велхенст, пропал сотни лет назад, как и многие другие старые боги. Но он жив, и даже может посылать нам свое благословение. Раз в год, он посылает нам вдохновение, и сообща, мы выковываем изделие с его благодатью. Две недели назад, он послал мне весть, что в этом городе в прошедший день я отыщу посланца, что призван освободить его, и его собратьев. И что мы должны помочь ему и его спутникам выковать себе оружие, или доспехи, или иные вещи, какие они сочтут себе нужными. Так что, кто-то из вас — тот самый посланец.

— Лех? — перевел я на взгляд на напарника?

— А? — переспросил он.

— Рифму на! — огрызнулся я. — Че за Велхенст? Че за жрецы-кузнецы?

— Ааа. — кивнул тот и, подув на ложку похлебки, снял пробу, после чего покачал головой и продолжил говорить, параллельно подсыпая каких-то приправ в котел. — Велхенст — брат Мардукора, бог огня, металла и, как следствие, покровитель кузнеческого мастерства. Кузнецы, видимо, одни из немногих последователей его забытого во многих местах культа. В общем, как Енор сказал, так и есть. Мардукор тебе говорил, что пропавшие боги могут посылать своим искренне верующим в них свои чудеса, так же, как и собирать их души.

— А, ну окей, Енор, пошли. — пожал я плечами. — Щас только позавтракаем, пивка вчерашнего хряпнем, если осталось, да пойдем.

— Что? Так вот легко? — растерялся мужик.

— А че мы, телки что-ли, ломаться? А, ну да… — осмотрел я, как выразился Скъяаррл, гарем. — Ну, в любом случае идти куда-то надо. Кстати, а где желтоглазик, Лех? Че то и на пиру я его тоже не видал.

— Так ушел в Гильдию к себе. — пожал плечами воин. — Отчитался князю, что это мы с Субботой разобрались, да ушел по своим делам. На вот лучше, супчика моего отведай! В нашем мире такого не откушать!

С этими словами он протянул мне ложку густой похлебки. Я попробовал. Ммммм! Объедение! Не знаю, где он тут всякие глутаматы раздобыл, но рецепт надо вытребовать!