Келли Маквильямс - Агнес на краю света (ЛП)

Она отстранилась от Иезекииля, ее кожа покрылась мурашками. Она потянулась за рюкзаком и дневником Бет, быстро пролистывая секреты своей потерянной сестры до первой чистой странице.

Слова собирались в ее голове, как грозовые тучи.

Ручка. Ей нужна была ручка.

Она зажгла свечу и прокралась в вестибюль. Все было тихо, если не считать тиканья часов. В библиотеке, как всегда, пахло бумагой и пылью.

На кухне — экстренные запасы: сухие пайки, палатки, спальные мешки, дополнительные одеяла, рюкзаки, вода. Матильда была готова ко всему. Даже готовилась к какому-то ужасному дню, когда им придется расстаться с библиотекой.

Агнес схватила ручку из банки и села за стол, потирая руки от холода. Желание писать было настолько сильным, что руки сжимались. Оно потрясло ее, желая, чтобы мышцы расслабились.

Агнес нацарапала:

«Мне снятся человеческие гнезда. Я вижу сны так неотступно, что знаю: в них есть некое послание. Но, Боже, какое?»

Ее сердце сильно билось, думая обо всем, что она видела; обо всем, что знала.

Церковь, которую построил Иеремия Роллинс, должна была объединять людей в утешении единения. Вместо этого он оцепил их стенами страха и ненависти. Но в пространстве молитвы все было наоборот. Пространство молитвы, богатое силой взаимосвязи, было светом. Оно медленно рисовало ей портрет Бога. Только вместо мазков кисти и цвета его носителем был звук.

Держа ручку, ее рука начала дергаться и дрожать.

В Библии только горстка людей знала Бога так лично.

Все они были Пророками.

«Так вот почему я должна была сбежать? Ты спас меня, чтобы я могла быть твоим Пророком?»

Ей хотелось выплюнуть эту мысль, как кусок прогорклой пищи. Это казалось слишком жестоким. И все же с каждым днем эта вера в ней все больше укреплялась. С учётом её снов и пространства молитвы это казалось неизбежным.

Но это вовсе не означало, что ей это должно нравиться.

Она задрала подбородок к потолку и закричала:

— Ответь мне только на один вопрос: почему ты не спас детей?

Потом она уронила ручку и зарыдала.

Агнес кое-что знала о Пророках — этих страшных созданиях, оставивших тяжелые следы в Ветхом Завете. Они появились во времена кризиса, когда отношения между людьми и Богом были напряженными, и когда люди боролись с последствиями своего существования. Слыша так, как другие не могли слышать, Пророки истолковывали Божьи послания для мира.

И ещё, все они были мужчинами.

«Господи, — взмолилась она. — Ты же меня знаешь. Ты же знаешь, что я недостаточно сильна».

Потом она вспомнила, как бежала за пекари с садовой лопатой в руке. Ее живот затрепетал от болезненного, нервного страха.

— Агнес?

Она подняла глаза и с удивлением обнаружила, что Дэнни наблюдает за ней с учебником подмышкой.

— Что случилось, Агнес?

Она покачала головой, желая, чтобы он не видел ее слез.

Он придвинул к себе стул.

— Послушай, мне очень жаль. Я был совершенно не в себе, крича на Макса от твоего имени. В свою защиту скажу, что дело было не только в тебе. — Его губы дрогнули. — Знаешь, я не выношу этого парня.

На мгновение у Агнес перехватило дыхание. Мужчина никогда прежде не извинялся перед ней, и она знала, что он говорит это от всего сердца. Импульсивно она положила свою руку поверх его ладони.

— Все в порядке. Я плачу не из-за того, что ты сказал.

Он взглянул на их руки и покраснел. Но не шевельнул ни единым мускулом, и она тоже. Поразительно, как немного темноты могло подбодрить одинокий дух.

Глаза Дэнни, как всегда, внимательно следили за ней.

— Ты боишься? Тоскуешь по дому?

— У меня сердце за них болит, — призналась она. — И я боюсь.

— Что я могу сделать?

Она вспомнила расстояние, которое почувствовала между ними, когда впервые приехала сюда. Как остро она ощутила, что он всегда будет Чужаком, а она — девушкой из Ред-Крика. В мерцающем свете свечей она поняла, что расстояние было иллюзорным. Разве они оба не проснулись и не испугались посреди ночи? Разве они оба не чувствовали себя одинокими и неуверенными в будущем?

— Дэнни, — прошептала она. — Ты веришь в Бога?

Он виновато посмотрел на потолок.

— Нет. Я бывал в церкви. Но никогда не верил.

Она моргнула, пытаясь представить себе такое.

— Разве это не одиночество?

— Не совсем так. — Тени ярко заплясали на его лице. — Я верю в людей, в доброту и в важность облегчения страданий.

Агнес просияла.

— Я тоже. Я тоже во все это верю.

Он кивнул, бросив взгляд на учебник.

— Вот почему я хочу стать врачом.

Теперь она поняла, почему он не спит.

— Тебе опять приснился кошмар. О необходимости кого-то спасать?

— Если возникнет какая-то чрезвычайная ситуация, когда моей мамы здесь нет…, - она почувствовала, что его беспокойство усиливается.

— Когда придет время, ты будешь готов, — сказала она ему. — Я знаю, что так и будет.

— Ты действительно все еще веришь в Бога? — удивленно спросил он. — Даже после Ред-Крика?

Она улыбнулась.

— Мне очень легко в Него верить. Я слышу его повсюду.

— Неужели? — Он поднял бровь. — И даже здесь?

Вздрогнув, она поняла, что их лица были очень близко. Если бы она захотела, то смогла бы пересчитать веснушки на его носу.

«Господи, грех ли это?»

Она закрыла глаза и погрузилась в пространство молитвы. Время остановилось, и ночь расширилась. Она слышала нежный шепот книг и пение луны снаружи. Она слышала, как Чужаки овеяны снами, ка Бенни надеется, что этот новый мальчик будет теперь его хозяином. Все звуки покоя и краткого забытья.

И она слышала Дэнни. Его сердце бешено колотилось.

Она открыла глаза. Что-то изменилось в лице Дэнни, в самом воздухе.

Она вдруг поняла, что он собирается ее поцеловать.

«Относитесь к другому полу, как к змеям».

Слова Пророка хлестнули, как плеть. Она отодвинулась, громко стукнув стулом об пол. Дэнни вздрогнул.

— Я не хотела…, - начала она.

— Все в порядке, — сказал он слишком быстро. — Я понимаю.

Он схватил книгу и, покраснев, встал.

— Дэнни. — Она была в панике, отчаянно желая удержать его рядом. — Ты можешь мне кое с чем помочь?

Облегчение разгладило его лоб. Помогая ей, он ступил на знакомую почву.

— В чем угодно.

Она дернула себя за воротник платья, не желая показывать всю глубину своего невежества.

— Ты можешь показать мне, как пользоваться библиотекой? Как искать что-то?

— Конечно. — Если ее невежество и удивило его, то он хорошо это скрывал. — Но я должен предупредить тебя, что я не пользовался библиотекой, чтобы посмотреть что-нибудь с начальной школы. Всё всегда было… ну, в интернете.

— Что ты хочешь знать?

Боже, этого было так много. Почему её наделили пространством молитвы? Почему ей позволили покинуть свой смертоносный культ только для того, чтобы войти в разрушающийся, страдающий мир?