Харитон Мамбурин - Блин комом

— Какая у тебя тут суточная выручка? Нет, не ограбление. Наоборот. Снимаю. Что? Всех. Комната темненькая есть? Чтоб совсем? Отлично. Вот как зайду, так по одной и запускай. Нет, не надо уже проснувшихся. Лучше разбуди тех… кто покрепче. Да, ты не ослышалась. Покрепче. Что? В булочной работает Ерма-полуогр? А оно тут причем? А, она и бесплатно? Крепкая? Хорошо. Тогда ее первую. Главное чтоб темнота была полная, слышишь? В твоих это интересах…

Бэ… «Брюс» угрюмо вздохнул и приложился к кружке с хлебным спиритом. Ну хоть не деревянная посуда, каким почему-то отдают предпочтение большинство Бессов, а вполне себе удобный глиняный сосуд. Да и спирит был хорош, ничем не напоминая попытки эйнурских кабатчиков представить высокоградусный алкоголь цивилизованным пойлом. Горит? Не воняет? И хорошо.

Герой-в-отпуске одиноко пил в подвернувшемся под глаз кабаке, страдая полнейшим безделием и одиночеством. Все разбежались по Октябрьску как вспугнутые ночью тараканы — по своим, сугубо личным делам, оставив «Брюса» на произвол судьбы. Можно было вернуться на «Фею», туда, где остались Умный Еж и его слишком живой зомби, но к кому стража не тянуло, так это именно к ним.

Джаргак, пугающий в последнее время всех до дрожи в коленях, усвистал решать свою проблему и тем самым сломал «Брюсу» планы, так как не сказал, куда именно. А соваться в веселые дома, где есть шанс повстречать орка, «Брюс» категорически не хотел. Особенно после того, как ему рассказали, каким образом серокожий убил Чемпиона.

С остальным было проще. Эдвард мотался по городу, оформляя новые заказы, Светлана отчитывалась руководству и ставила последнее в известность о своих планах, Аливеолла… отдыхала. Завтра они с вампирессой должны были пройтись по местным ювелирным лавкам для оценки выданных драконидкой драгоценных камней, но сегодня делать было решительно нечего. Стражник Эйнура решил безыскусно посвятить остаток дня выпивке.

Но умеренной.

Напротив «Брюса» сидела и расслабленно дула пиво женщина очень внушительных размеров. От нее вкусно пахло свежей выпечкой, но никаких больше общих деталей с тружениками печи и сдобы она не демонстрировала. Крупные грубые черты лица, мощные руки и необъятнейшая корма и здоровый нос явно не имели свои поклонников на… этом континенте. Тем не менее, мадам, уверенно весящая за два центнера, находилась в крайне благодушном настроении, мечтательно смотря сквозь людей, попивала пенистое пиво и лишь изредка морщилась.

«Брюс» был опытным извр… солдатом, поэтому приказал себе не обманываться безобидным внешним видом вкусно пахнущей громилы и не налегать на спиртное.

Дверь в кабак с треском распахнулась, и взгляды почтенной публики тут же скрестились на новом визитере. На пороге стояла немолодая смертная женщина, пребывающая в некотором беспорядке. Запыленная подранная одежда и волосы, сбившиеся в один колтун, ясно показывали, что странница только что прибыла в город. Из всей этой картины выбивался лишь взгляд — полный пугающего энтузиазма.

— Где он?!! — во всю мощь легких крикнула женщина. Оглядев мирно пьющих в кабаке разумных, она с какой то мрачной торжественностью заорала вновь, теперь с уточнением, — Где ювелир, мать вашу!

— Эть какой те лювелир, дурра… Это кабак! — вышибала встал перед запыленной бабой и раскинул руки в обе стороны, препятствуя нежелательному, а то и сумасшедшему элементу.

Тот, впрочем, не растерялся, а выглянув у вышибала из подмышки, победно проорал на весь зал:

— Волюк-«Ювелир» в Октябрьске!!!

Шум в зале стих на несколько томительных мгновений… и взорвался ором! Первыми, как самые трезвые, на выход ломанулись официантки, за ними большинство клиентов и сам хозяин заведения вместе со своим вышибалой. Отжатая к стенке вестница глубоко дышала, а «Брюс» с удивлением слушал все усиливающиеся вопли с улицы.

Огромная женщина, которую стражник усиленно боялся весь вечер, неспешно встала на ноги. Стоя допила свое пиво, сделала решительное выражение лица и строевым шагом пошла на выход. Внезапно та, что ворвалась ранее и приходила в себя у стены, кинулась навстречу гиганту:

— Стой! Остановись! — запыхтела запыленная, — Тебе нельзя! Ты! Не! Пройдешь!

Усилия были пронзительно тщетны. Большая дама не шевельнула даже пальцем, чтобы убрать помеху — та сама не удержалась на ногах и откатилась в сторону, стукнувшись головой о приземистый деревянный столик. Гигант покинул здание, а вслед ему с грязного пола неслось тоскливое:

— Тебе нельзяяяяя! Ты же его сломааааешь!

«Брюс» покачал головой и, заинтригованный, решил оплатить по паре кружек пива оставшимся выпивохам, явно знающим больше него. Платить было некому, поэтому стражник кинул деньги на стойку, собственноручно нацедил пива и приступил к расспросам.

История оказалась короткой и забавной.

Волюк Уккендорфин был обычным гражданином городка Ханнс, находящегося в теократии Фехал довольно далеко от Октябрьска. Подвизался этот Волюк на почве ювелирного дела, от чего и получил как то заказ на гравировку дарохранительницы для местного божества, чей главный храм в городе и стоял. Дарохранительница была чрезвычайно роскошная, а Волюк ювелир весьма посредственный. По слухам, ювелир отличался лишь двумя выдающимися чертами характера — тщеславен был безмерно и ходок редкостный. По бабам.

А тут дарохранительница самой Этты, Богини Плодородия!

На этом месте «Брюс» представил себе дальнейшее развитие истории — гадкий тип крадет у храма драгоценность и его ищут ярые почитатели столь полезной богини по всему свету…

Оказалось — нет! Наоборот, Волюк справился с украшением ящичка выше всяких похвал и гораздо лучше, чем мог от себя ожидать! Это была его лучшая работа за всю жизнь!

…и он нарушил одно из писаных-переписанных правил храмов и мест поклонения, втихаря выгравировав в дарохранительнице своё имя, что делать было строжайше запрещено. Результат — помещенная в дарохранительницу рушница, напитанная божественным благословением плодородия на весь город для одноименного ритуала потратила всю свою мощь на одного единственного ювелира.

Любая женщина, с которой спал Волюк, тут же беременела минимум тройней с высочайшим шансом благополучно разрешиться от бремени. Как это узнали? Ну… когда в несчастном Ханнсе порядка семи женщин родили в течение двух недель по три-четыре ребенка…

Уккендорфин успел удрать, усугубив ситуацию до предела. Легенда летела впереди него, за ним велась ожесточенная охота. Три ребенка без проблем за раз — это сумасшедшие налоговые льготы! Выплаты! Жилище бездомным! Беспроблемное замужество даже для самых страшных! Все сходили с ума. Все искали Ювелира. А тот, убегая все дальше и дальше, умудрялся в каждом городе на своем пути осеменять по несколько женщин.