Харитон Мамбурин - Блин комом

Подойдя к шатру пузана, я повернулся к нему:

— Я ж сейчас на твой шатер мочиться буду. Ты что, даже не будешь умирать за свой дом?! — знания, полученные в расовом и классовом сценарии, диктовали, что орк обязан убить оскорбителя только при намеке на подобное. Легчайшем намеке.

— Ты — не настоящий! — завизжал орк, тряся головой и выкатив глаза. Из его пасти полетела слюна, — Вы вне правил чести!

— Как и ты, раз стоишь и визжишь как свинья, — резюмировал я, достал необходимое и принялся орошать шатер. Не сбоку, а прямо на матерчатый полог входа.

Аливеолла засмеялась. Ну, сильнее оскорбить этого пузатика уже не получится при всем желании. Я посмотрел на молодежь, не отрываясь от своего занятия — в глазах ярко-зеленых парней горело странное выражение, но почему-то я был уверен, что пойди я к шатрам их матерей — они бы кинулись умирать.

— Остановитесь! — к нам изо всех немногих сил торопился очень старый орк. Опираясь на кривую и тонкую палку, увенчанную гроздью побрякушек, закутанный в лохмотья старик подковылял к нами, разбрасывая лаптями снег, и встал, пытаясь отдышаться. Тусклые выцветшие глаза, скрытые за надбровными дугами и спутанными седыми волосами, уставились на меня как на врага народа.

— Тупой верзила! — прокаркал старик мне, отдышавшись. Он начал тыкать палкой в сторону темного от злости пузатого орка и пенять мне, — Его прадед был последним, кто проливал кровь за честь! Восемьдесят девятую зиму орки не воюют! Протри глаза! Где черепа у шатров?! Где шрамы по убитым в бою братьям у орков?! Где рабы других рас в стойбище?!

Ох.

Я растерянно оглядывался, пока старик продолжал на меня напирать. Действительно, простые шатры из растянутых шкур, на которых не видны символы воинов племени. Потемневшие от времени деревянные тотемы без единой косточки и черепка. А столбы, к которым обычно орки привязывают рабов? Они же должны быть в центре стойбища, чтобы замерзших было удобнее оттаскивать к боевым псам племени? Тех же зимой кормить надо…

Лежбища боевых псов тоже не было. Офигеть. Это вообще… орки?

— Судя по твоему обалдевшему виду — тут многое не так, как должно быть? — привлек мое внимание голосок Аливеоллы. Вампиресса ткнула пальцем в курящиеся паром землянки и внятно проговорила, — Вот там нет ни одного орка!

Зимний полдень после этих слов резко перестал быть томным.

В руках обоих молодых орков появились тяжелые охотничьи копья, тут же пущенные ими в ход против вампирессы. Пузатый «зимний вождь» кинулся в прыжке на меня, а шаман что-то каркнул, ткнув в мою сторону посохом с побрякушками. Быстро. Чересчур быстро для орков.

По «железной рубашке» на моих ребрах заскрежетал короткий нож. Пузан взвыл и отскочил, доставая из собственного инвентаря здоровую шипастую булаву, но не успел. Закончив тормозить, я просто ударил плохо пахнущего орка ногой в плечо, не сдерживая силу и Ки. Опустив ногу, я достал из воздуха свой большой двухметровый гарпун и воткнул его в что-то завывающего шамана. Надрывные заклинания сменились хрипом и агонией.

Аливеолла, в отличие от меня совершенно не страдала гуманизмом — оба зеленокожих балбеса старательно куда-то ползли, таща за собой внутренности и стремительно теряя насыщенный оттенок кожи. Оглянувшись по сторонам и не увидев приближающихся воинов и сторожей племени, я добил смертных. Что тут вообще происходит!?

Иногда отсутствие прямой и явной угрозы заставляет обезьяну внутри тебя проявлять любопытство. Вместо того, чтобы как можно быстрее покинуть недоброе и подозрительное место, ты начинаешь… интересоваться. Пытаться понять. Суешь нос в разные щели, с риском, что его отхватит по самые плечи затаившийся противник, который бы ни за что не высунулся, реши ты уйти.

В раскрытых орочьих землянках лежали Бессы.

Там не было нижнего «традиционного» слоя из глаатов, животных, которых предпочитали пасти орочьи племена. На глаатах должны были располагаться спящие члены племени, закрытые сверху шкурами, на которых, впоследствии, сыпалась земля и снег. Вместо стандартной лежки зеленокожих тел, в выкопанных в земле канавах лежали Бессы, залитые какой-то прозрачной студенистой жидкостью, от которой поднимался пар.

Люди, гномы, орки, полурослики, эльфы. Мужчины и женщины. Невинные и преступники.

— Кирн, во что мы вляпались? — тихо спросила озирающаяся по сторонам вампиресса. В руках девушка сжимала обратным хватом два не виданных мной у нее ранее кинжала — длинных, целиком черных, с изгибающимися в разные стороны лезвиями. Крисы.

— Пока — ни во что. Наверное, — рассудительно ответил я, принимая решение, — Сейчас быстро убиваем тут всех бессмертных и валим отсюда со всех ног!

— Не выйдет, — покачала головой дель Каприцциа, — Из леса сюда бегут. Быстро. Один живой и с ним что-то еще.

— На тебе Бессы, на мне — лес, — поставил задачу я и рванул со всех ног в указанном вампирессой направлении, на ходу натягивая на себя последний плащ анонимности. Каких-то вопросов и мыслей уже не было. Я Бесс, а те, кто умеют и могут складировать бессмертных в такие братские могилы, чтобы хранить их как консервы — однозначно враги Бессов. Нужно дать вампирессе несколько минут, а затем свалить из этого подозрительного места со всей скоростью, что сможет выдать Бенедикт.

В лесу действительно сидел бессмертный-«колдун», в чьей власти действительно оказались трупы орков. Немного, всего пара десятков седых, сгорбленных, с выцветшей зеленой кожей, одетых в погребальные саваны. Они стояли сейчас между мной и самим Бессом, выглядевшим совсем не по колдунски. Молодо выглядящий эльф был среднего роста, худ и обряжен в белый шерстяной костюм, поверх которого была накинута белая пушистая шуба. Лицо бессмертного не выражало никаких эмоций.

«Аарон Йолк. Эльф. Колдун. Уровень 177». Сталь. Убийца. Садист. Гробокопатель.

Я ничего не понимал в колдунах, но вот его зомби меня насторожили достаточно, чтобы взглянуть и на их Статус.

«Одержимый труп орка. Уровень 85»

Будет весело. Это, блин — не зомби! Это одержимые демонами трупы, пялящиеся на меня, как студент на колбасу, с горящими глазами и оскаленными зубами.

Одержимые кинулись на меня молча, быстро и страшно. Двое в лоб и еще пятеро в стороны, стараясь окружить. Справедливо расценив, что переговоры завершены, не начавшись, я сделал резкий прыжок вперед и вверх, бросая в колдуна один из своих малых гарпунов.

Отличная идея, эффективное исполнение. Это как встав на холме, выстрелить в человека без брони из крупнокалиберной снайперской винтовки.

Неудача. Один из одержимых трупов, стоявших возле колдуна, взмыл в воздух, принимая гарпун на грудь. Удивиться я не успел, труп прыгал далеко не один — еще двое в прыжке догнали меня снизу и сжали мои ноги в захват собственных лап, дергая в разные стороны. Я мешком свалился на землю, судорожно пинаясь ногами. Кости одержимых хрустели и выворачивались из суставов, но протянули достаточно долго, чтобы меня облепила половина своры. Их замерзшие ногти и зубы стали скрести меня, пытаясь прокусить укрепленную кожу и разрывая броню.