Артём Сергеев - Самый Лучший Ветер

Я обессиленно съехал на пол, радостно улыбаясь и ощущая, как черная мерзость за дверью в смертельном ужасе заметалась, а потом и вовсе исчезла без следа, по-видимому, спрятавшись в своем ящике-обиталище. Далин согнулся, выпустив огнетушитель и прижал руки к ушам, изрядно ошалев от происходящего. Бежавший по коридору Антоша навернулся от неожиданности, опрокинув на себя тележку с красными баллонами, и лишь только чрезвычайно воодушевившийся Кирюшка в боевом запале выскочил перед Лариской. Он победно тряс кулачонками, пинался и плевался в закрытую дверь, изредка оглядываясь на нас, как бы приглашая присоединиться.

Я опять почувствовал не себе какую-то скверну, особенно в левой израненной руке. Крутил-то я болты не щадя собственной плоти, практически костями. Лариска обернулась, оценивающе смерила меня внимательным обеспокоенным взглядом, и вдруг прыгнула мне на руки. Затрещала обугливающаяся повязка, запахло запахом горелой плоти, а я сидел и улыбался как дурак, с облегчением ощущая, как под напором жестокого жара исчезает из меня вся пакость, что успела набраться. Две-три секунды посидела у меня на руках Лариска, а потом метнулась обратно в тигель и внимательно уставилась мне в глаза. Я благодарно ей улыбнулся и тут же сомлел, как кисейная барышня. Слишком уж много событий за одну ночь даже для тридцатилетнего мужика. Успел только перед отъездом в беспамятство заметить, как Далин направил мне на горящую повязку струю пены из огнетушителя, и все.

Очнулся я уже под утро от топота чужих ног по полу дирижабля и чужих же недовольных голосов. Кто-то на чем свет стоит ругал Далина на гномьем, а тот извиняющимся и успокаивающимся тоном оправдывался. Продолжалось это, впрочем, недолго, похоже, что я очнулся к завершению разборок. Неизвестная компания гулко протопала к выходу и удалилась, на прощанье громко ахнув дверью. Далин злобно сплюнул и от души выругался на родном языке, упоминая Арчи всуе. Я постучал по переборке, привлекая внимание экипажа, и в открытой двери показалась вся неразлучная троица.

– Очнулся? – с сочувствием спросил усевшийся на краешек диванчика гном. – А нам штраф выписали. За нарушение, мать его за ногу, общественного порядка.

– Больше ничего не случилось? – уточнил я и облегченно выдохнул, – ну тогда нормально.

– Нормально? – взвился раскрасневшийся гном, – полтыщи рублей серебром, не ассигнациями это, срань эльфийская, это нормально?

– Ого, – уважительно подивился размеру штрафа я, – не шутят местные власти. А чего так много?

– Пропорционально нанесенному ущербу, – передразнил кого-то неведомого гном, усаживаясь обратно на диванчик. – Честно говоря, дали мы дрозда.

– Весь аэродром разбудили, – застенчиво улыбнулся мне Антоша с затаенной гордостью. – И Семишахтинска половину.

– Сам же Лариску слышал, – подтвердил Далин и вдруг захохотал. – Представляешь, там у них вся охрана и экипажи от страха чуть не пообосрались. В городе переполох жуткий. Один баклан с поста дезертировал, до сих пор найти не могут. Начудили, да. Лариса Ивановна, как ты говоришь, не шутила.

– Повезло нам, – сообщил я внимательно слушающему меня экипажу. – Если б не она, кончились бы мы сегодня.

– Ты это, расскажи толком, – попросил меня Далин. – Непонятно ж совсем. Мы Кирюху пытали, но кроме того, что злое-плохое-нехорошее наказано было, он и сам не знает ничего.

– Ладно, – вздохнул я начал по порядку рассказывать события сегодняшней ночи, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Экипаж внимательно слушал, в изумлении раскрыв рты. Один Кирюшка подтверждающе попискивал и кивал головёнкой, с гордостью поглядывая в сторону моторного отсека, где сидела Лариска. Дослушав до конца, Далин выругался уже не на гномьем, заставив Антошу покраснеть.

– Бить! – рубанул он рукой по воздуху. – Буду бить! Буду бить придурка топором, как ты и просил. Уму непостижимо, что за дебил, притащить такую погань на борт.

– Да он и раньше, похоже, этим занимался, – задумчиво проговорил я. – Но только все с рук ему сходило, вот и оборзел. Как ты думаешь, с чего бы нам Лара такие выплаты делала? И заметь, именно когда на острова ходили. Так что мы тоже хороши.

– Ты говори, да не заговаривайся, – рыкнул на меня Далин. – Это что же, по-твоему, выходит? Я теперь от вас обоих должен подстав ждать? Подозревать друг друга начнем?

– Ну да, – поразмыслив, пришлось согласиться мне. – Это я загнул. Вина целиком на Арчи.

– Придумал тоже, – пробурчав, начал успокаиваться гном. – А то, может, такими темпами заставим Антоху с Кирюхой карманы вывернуть, для проверки? Ну, Арчи, морда магическая, подожди, сегодня я тебе ее начищу.

Кирюшка спрятался в углу, замерев от страха и уже не надеясь на Лариску. Он, как я понял, очень не любил междоусобных свар. Вообще домовые заточены на сохранение мира в семье и доме просто потому, что когда всем хорошо, то и их никто не шпыняет.

– Не боись, – потыкал я пальцем домового, – это шутка была. И пойду-ка я, наверное, на улицу, Арчи караулить. Спать чёт неохота.

– С такими снами, – буркнул Далин, выходя из каюты, – я бы неделю спать не ложился. Погань первостатейная. Антоха, вытащи Артему шезлонг раскладной, пусть посидит в комфорте.

– А я чай принесу! – высунулся радостный Кирюшка. – Вкусный!

– Сервис на уровне, – оценил я, – можно богатеев привлекать, за новыми впечатлениями. Летающий дом с привидениями, мать его.

Пока я нудил, медленно пробираясь вдоль стеночки к выходу, баюкая израненную и обожженную руку, новобранцы успели приготовить на улице для меня небольшой пикничок. Около полотняного на легкой деревянной раме шезлонга выставили небольшой столик, загруженный чайным набором и печеньками. Кирюха метался еле различимой в утренних сумерках тенью от столика до кухни и обратно, таская все новые и новые разносолы.

– Угомонись, – попросил я его. – Хотя спасибо, конечно. И контору не пали, а то бегаешь тут на всеобщем обозрении.

Кирюха опомнился и тревожно пискнул, оглядываясь. Потом развернулся с полдороги, не донеся до столика вазочки с пряниками, и дунул обратно на кухню от греха подальше. Я с кряхтением упал в кресло, стараясь не тревожить левую руку и устало вытянул ноги. Чувствовал я себя после всего так, как будто всю ночь не спал, а разгружал баржу с солью, но спать не хотел категорически. Потом может быть, но не сегодня и не завтра. Или даже не на этой неделе. Или только у Лариски под боком, с ней не страшно. А пока что я боялся даже закрывать глаза надолго.

Экипаж был занят, Далин с Кирюшкой возились с чем-то, Антоша лег досыпать, я остался один и задумался о своей странной чувствительности. Ежу понятно, что события этой ночи не прошли для меня бесследно, но вот что со мной стало, я не понимал. Раньше я мог ощущать, но немного, на грани восприятия, колдунство Арчи. Когда он работал рядом со мной с силовым щитом, то есть магичил на полную, ощущалось что-то вроде небольшой щекотки, и все. Нечисть всякую я не чуял даже близко, домовые могли под носом у меня хороводы водить, и я их не видел в упор. Но не я один, Далин и все остальные тоже. Теперь же я чётко ощущал присутствие Кирюхи и Лариски на "Ласточке". Мог даже показать, где они примерно находятся. Мало того, черная мразь, устроившая мне ночной кошмар, ощущалась тоже, но сейчас была безопасна, я это чувствовал. Саламандра постоянно контролировала весь дирижабль, особенно держа под контролем всю активность в каюте Арчи, и я это не просто осязал, я это видел практически!