Артем Каменистый - Набирая силу

Перспектива сражения с двумя десятками крысоволков не казалась мне легким делом. В памяти еще свежа единственная встреча с этими бестиями. Не успей мы тогда забраться на сосну, тут бы и конец моей второй жизни приключился.

И первой жизни Бяки.

Хищники эти считались неопасными только в сравнении с прочими обитателями Лихолесья. И так считалось только здесь, на территории Пятиугольника и прилегающих к нему районов. На юге, за Красноводкой, их уважали. Наши шудры зимой нос боялись за дверь высунуть, если слышали голодное завывание хвостатых тварей.

Стая в два десятка голов — это повод для объявления тревоги на всю округу. Да и не припомню, чтобы такие объявлялись. Даже три-четыре особи, перебравшиеся через реку, считались опасным событием, ради такого устраивалась массовая облавная охота, где хищников загоняли все, кто способен ходить и держать оружие.

И вот сейчас мы собираемся напасть именно на пару десятков. Звучит нагло и безрассудно, от одного такого предложения глаза сами начинают бегать по сторонам, высматривая удобное дерево.

Стоп! А ведь это идея.

Я догнал Мелконога, шагающего вперед с прямолинейной целеустремленностью бульдозера, у которого отказали тормоза, руль и мозги водителя.

— Послушай, у меня тут идея возникла.

— Твоя идея не может малость подождать?

— Нет, она касается этих крысоволков.

— Этих крысов сейчас мой топор коснется. Не нужна моему топору идея в помощь, он и сам справляется. Тут все, что надо делать, — это жестоко их мочить. Мочить всех, пока ни одного не останется или не разбегутся. По-другому они не понимают. Такие же тупые, как собутыльники моего покойного папаши.

— Да нет, я тут недавно с ними сталкивался. Есть способ. Когда они на нас напали, мы залезли на дерево. И потом спокойно подстрелили одного, пока они внизу нас караулили.

— Всего лишь одного? — насмешливо уточнил Мелконог.

Я не мог рассказать лесовику все подробности. Ведь тогда бы пришлось признаваться в том, что мы столкнулись как минимум с одним тсурром и вышли из этой стычки победителями. Неизвестно, как Мелконог отнесется к тому, что пара хилых подростков справилась с таким чудовищем. За врунов примет или начнет допытываться, почему мы такие непростые. Даже упырь меня быстро на чистую воду вывел, а уж этому прожженному мужику я и подавно лапши на уши не навешаю.

Значит, общение на такие темы придется сводить к минимуму. Потому выдал ему подкорректированную версию:

— Да, одного. Остальные отбежали.

— Умные попались, или вы сильно тормозили, — ухмыльнулся Гурро. — Обычно таким способом двоих успевают взять, а то и троих.

— Это что, известный способ? — уточнил я.

— На севере про него даже младенцы знают. Или ты считал, что в Лихолесье все круглые дураки, кроме тебя, синеглазого? Только забудь про деревья. Это большая стая, она это дело так не оставит. Убьем одного или двоих, а остальные просто отбегут и станут поблизости крутиться. Раз мы их не трогаем по-честному, значит, мы трусы. Так они думают. А тот, кто боится, это добыча. Подставляться под выстрелы не станут и даже вряд ли кинутся, когда слезем. Но сядут на хвост и нападут при первой удобной возможности. Давить их надо. С ходу давить. Только так.

— Если они порвут нам ноги, тебе не кажется, что это слишком высокая цена за мясо?

— За мои ноги не волнуйся, ты, главное, свои не подставляй. Спокойно, Гед, я не первый раз с ними дело имею. Не бойся, и все будет хорошо.

— Я, может, и не боюсь, а вот эти трое, по-моему, даже от комариного писка в обморок падают. Как бы не запаниковали.

— Да плевать нам на них. Главное, чтобы Фенс правильно нарисовал шахту. Так что следи, чтобы ему голову не отгрызли и руку. С головой и одной рукой шахту он нарисовать сможет. И за собой присматривай. Если ноги погрызут, никто тебя нести не станет.

Сказав это, Мелконог залихватски засвистел и перешел с быстрого шага на бег, оставив меня позади. Я, обернувшись, оценил напряженный вид Бяки и перепуганный у всех невольников, после чего припустил следом, отбивая лезвием ари ветви, потревоженные лесовиком. Раскачиваясь, те так и норовили впиться в лицо.

Но долго выдерживать атаки растительности не пришлось. Густорастущие ели расступились, открылось чистое пространство, затянутое ковром из ярко-зеленого мха, сквозь который продирались миниатюрные кустики черники. Дальше, шагах в тридцати, поблескивала тонюсенькая лента ручейка, за ним местность круто повышалась.

Но самое интересное происходило чуть левее, на полосе между ельником и ручьем. Там в окружении десятков крысоволков бился зверь, которого я раньше никогда не видел, но тем не менее узнал бы сразу, даже без подсказок Мелконога.

Очень уж специфический облик.

Похож на матерого дикого кабана, облаченного в роговые доспехи. Система крепких пластин полностью прикрывает спину и бока, частично голову и только сверху шею. Лапы не защищены, как и плеть хвоста, именно эти места крысоволки и выбирали для атак. И делали они это мастерски, сообща, будто заранее не одну неделю тактику отрабатывали. Зверюга весом в полтонны, если не больше, мог легко порвать клыками или затоптать в несколько секунд любого, но только если один на один. Против стаи он смотрелся жалко.

Вот один хвостатый бросился слева с явным намерением вцепиться в заднюю лапу. Секач крутанулся в отчаянной попытке достать противника. Но тот проворно отскочил, пока в это время два его сородича атаковали с другой стороны.

Зверь истошно завизжал, разворачиваясь уже к ним. Однако те тоже отскочили, скалясь окровавленными пастями.

Черные твари рвали громадного секача со всех сторон, а он лишь бестолково крутился. В сторонке отползал один крысоволк, волоча за собой выпущенные внутренности. Похоже, это единственный успех загнанного зверя, сумел достать, покуда силы были. Но сейчас все четыре конечности изорваны, да и с хвоста хлещет кровь. Заметно, что секач вымотан, движения его судорожные, отчаянные, скорости и продуманности не хватает. Вот-вот, и свалится, подставив незащищенное брюхо, в которое тут же вцепятся челюсти тварей.

Мы подоспели почти к занавесу. Еще минута, и на поле могла остаться всего лишь одна сторона.

Теперь их стало три: стая хищников, израненный секач и мы.

Мелконог, выскочив из зарослей, резко ускорился и промчался по краю кругового построения крысоволков, трижды взмахнув топором. Тяжеленным оружием он работал небрежно, будто разминаясь, но два крысоволка с визгом отлетели в сторону, пуская фонтаны крови, а еще один отправился за ними в разделенном виде: голова отдельно от туши.

Попав под удар, хищники тут же потеряли интерес к почти добитому секачу. Одновременно задвигались, разрывая кольцо окружения, злобно скалясь в направлении новой угрозы. Причем ни один не торопился атаковать в ответ. Лесовик и вправду разбирается в повадках зверья, его самоубийственная атака сработала.