Танит Ли - Игроки Зимы (Сборник)

Они услышали равномерный шум камней по всей двенадцатиметровой длине шахты, а затем тяжелый, глухой звук упавшего тела Нема. После этого уже ничего не было слышно.

Хоук наклонился над шахтой, а затем отошел назад и остался сидеть возле нее на корточках. Никто не задавал ему вопросов, а Хоук ничего не говорил. Это было ненужно.

Здесь наверху они едва слышали грызню собак, и кричали птицы, кружившие над ними. Сами они молчали.

Смерть выбрала свой час — тот, о котором говорили легенды.

Внизу дым медленно рассеивался. Охотники из Еловой Рощи разделились на две группы. Одна из них, человек из пятнадцати, медленно искала дорогу к пещере.

С восхода солнца прошло три часа. Час с тех пор, как погиб Нем. Шон все это время наблюдал за людьми из Еловой Рощи, не из страха или интереса, а по обыкновению, по необходимости наблюдать что-нибудь вокруг себя. Теперь его лицо вновь ожило. Он мысленно вернулся к своему запутанному положению, как если бы час назад все случилось по-другому. Слова были фальшивы, но в конце-концов он должен был это сделать.

— Дирн! Они войдут вовнутрь. Если они подумают о камине…

Дирн ничего не ответил. Хоук сказал, помедлив, бесцветным голосом:

— Нем блокировал камин.

Шон тяжело сглотнул.

— Я тоже так думаю. Но это будет для них указанием. Они вынут его, потому что они помешались на том, чтобы поймать меня. Они могут попробовать так же вскарабкаться сюда.

Дирн очумело уставился на него, как будто он заговорил на новом языке.

— Один убит, — сказал Шон. — Но трое-то живы. Да здравствует жизнь!

Хоук вздохнул.

— Ты прав, — он прервал молчание и обернулся к Шону. — А что теперь?

Шон был уверен, что смерть Нема вызвала в нем необычное, твердое чувство собственной безопасности.

— Мы обладаем особыми силами. Мы должны научиться их применять.

— Не неси чепухи! — сказал Хоук.

Шон принял наклонное положение. Он ощутил перемену в себе и фактически слился с ней. Он выпрямился. Теперь он смотрел на Хоука, но почти не видел его.

— Мы одержимые. Мы одержимы злыми духами, но они волшебники и могут сделать волшебников из нас. Зачем же это отрицать?

Шон представил себе, как его ноги покидают каменную плиту, как его тело, невесомое и все же полное сил, поднимается в воздух. Лицо Хоука начало вращаться и исчезло из поля зрения. Яркие краски брызнули в глаза Шону. Он думал: я сделал это однажды, и теперь я должен это сделать, и я сделаю это. Однако каменная плита была как будто приклеена к его подошвам.

— Шон… — проворчал Хоук, и тут в первый раз Дирн свирепо прервал его. — Оставь его в покое!

Вдруг откуда-то взялась волна, произошел какой-то перелом внутри Шона. Как будто кровь потекла по-новому, и взгляд его прояснился. Он почувствовал, как легко, без видимых усилий, воспаряет над скалой.

Ты и я, сказал он духу одержимости, мы с тобой приятели.

Спускаться было легко. Он низвергся на Хоука, схватил его и крепко обнял.

Хоук замычал, его ужас был забавен. Шон поднял его над землей, и Хоук стал сопротивляться.

— Нет!

Шон отпустил его, и Хоук, упав с высоты полуметра, забился между каменными осколками; он ругался и скалил зубы, как испуганная собака.

— Дурак! — сказал Шон. — Как и все остальные. Овца, трясущаяся от страха.

Он отклонился в сторону и улегся в воздухе горизонтально. Он смотрел на Дирна.

— А ты?

Дирн кивнул с белым лицом.

— Ничего не имею против. Но как это делается?

— Ты должен этого захотеть. Не сомневайся, в том, что обладаешь силой, перестань ее отрицать. Пожелай этого, и оно произойдет.

Дирн закрыл глаза и опустил золотую голову. Он кисло улыбнулся, и улыбка застыла на его губах. Ничего не произошло. Хоук подошел к Дирну и сердито закричал на него. Дирн отодвинул его в сторону. Он поднял голову и сказал Шону:

— Дай мне твою руку.

Шон нагнулся вниз и обхватил Дирна, а затем поднял его в небо. Дирн, висевший в его объятиях обладал весьма солидным весом, он казался гораздо тяжелее, чем в камине.

— Унеси нас прочь от скал! — прокричал Дирн. Хоук глядел на них во все глаза. — Когда мы будем за склоном, отпускай!

— Падение убьет тебя, — сказал Шон почти презрительно.

— Как Нема? Я заслужил это. Но я уже больше не мальчик из деревни хижин. У меня есть замысел. Риск упасть, возможно, вернет мне силу, и я смогу спастись.

Это не составляло труда — сбросить его на скалы. Теперь Дирн казался легче. Внизу проплывали серые сланцевые плиты в волнующимся море листьев. Слабые крики доносились оттуда: воины Еловой Рощи, стоявшие на скалах и под деревьями, увидели что-то в небе.

Какая-то птица взметнулась со скалы прямо перед глазами Шона. Невольно он разжал свои объятия, и выпустил Дирна. Дирн падал боком с широко раскинутыми руками. Хоук на скале закричал так, будто его пронзило копье. А потом Дирн неподвижно повис в воздухе, не падая.

Как пловец, он лениво повернулся в голубой воде атмосферы и поднялся вверх к Шону. Он ласково толкнул его и смотрел, как Шон, перевернувшись через спину, снова выровнялся. Дирн засмеялся.

Воины Еловой Рощи выли внизу от ужаса, беспомощно показывая вверх руками.

— Хоук, — сказал Дирн с невыразимым сочувствием в голосе, — этот дар сделал нас богами. Стань и ты богом, Хоук!

— Не подходи ко мне близко! — сказал Хоук. Он вжался еще глубже между каменными глыбами. — Ты не мой брат, не Дирн. Ты тварь, чудовище. Проваливай! Ступай к папе Крею в лес!

Дирн презрительно надул губы.

— Я послушаюсь с удовольствием, глупец. Счастливо оставаться в камнях!

Он развернулся, двигаясь в воздухе, как орел — элегантно и беспощадно. Его глаза были полны гордости и одиночества. Шон повернул вслед за ним. Мир исчез под ними и вместе с ним исчезли друзья, родные, все люди.

— Что еще может нам помешать? — спросил Дирн.

— Ничего.

Два орла, они поднимались вверх. На восток.

С неба долина выглядела, конечно, по-другому. Она походила на котел с зеленовато-бирюзовым содержимым, частично загроможденная горами, частично покрытая лесами. Все выглядело зыбким и ненастоящим. Зато в небе все казалось более вещественным. Облака, поднявшиеся высоко в голубизну, были плотными и имели четкие очертания. В противоположность тому, что было на земле.

Двое летящих держались на восток, затем повернули к югу; под ними плыли лишь темные и светлые пятна лесов, тоже похожие на облака.

Шон был так захвачен полетом, что едва мог соображать. Впрочем, нужно было только следовать воздушным потокам, совершая плавательные движения и отдаваясь восхитительным порывам ветра. Конечно, под горячим солнцем он был рад иметь товарища, с которым можно было разделить это необычное путешествие, который не боялся его и которому это, по крайней мере, не казалось странным.