Rakot - Апостол Новой Веры. Том 1 [СИ]

Капитан тоже с охотой шёл на сотрудничество, возможно, причиной тому было едва ли не вбитый на подкорку рефлекс подчиняться магам. Хмурый мужик с драконами, приказы которого исполняют сразу пять неслабых волшебников, ведь все мои ведьмы и не мой колдун были упакованы в лучшее, что мог предложить Ферелденский Круг, а проведший всю жизнь в магократии моряк давно научился оценивать уровень колдунов по их одежде и оружию… в общем, такой хмурый мужик прочно ассоциировался у него с матёрым магистром, а то и кем-то из ближнего круга самого Архонта. Последним доводом стал предъявленный овощ, раньше бывший хозяином судна и самого капитана. После таких аргументов моряк полностью уверился в моём авторитете и был готов ответить на любые вопросы и выполнить любые пожелания, вплоть до прыжка за борт. Подозреваю, что последнее он бы исполнил с особенным удовольствием, поскольку оставаться на одном корабле со «все ещё немного огорчённым» милордом Кусландом явно не желал.

Но вернёмся к вопросам. Весь экипаж корабля составлял триста пятьдесят человек, большая часть оставалась на судне, меньшая пошла с Кладриусом и уже отчалила на тот свет. Да, команда весьма урезана, поскольку штатно данный корабль подразумевает шесть сотен моряков, а по расширенному варианту и все восемь, но это слишком много «лишнего» провианта и загрузки полезного объёма. Магистр упускать прибыль не хотел, потому вместо людей почти везде, где возможно, использовались чары. Паруса сами опускались и поднимались, корабельные баллисты взводились и управлялись лёгким прикосновением, и один матрос вполне мог вести артиллерийский обстрел противника сразу из десятка орудий. Да и в бою маг предпочитал полагаться на силу своих чар, а не отточенную сталь команды. Фактически, все моряки нужны были ровно для трёх вещей: навигация, присмотр за живым товаром и источник крови для колдуна, если дела пойдут совсем плохо.

Оставив своих людей присматривать за пленными, чья судьба будет решаться позже, я вместе с денеримскими эльфами, Мерриль и Ирис спустился на нижние палубы, где содержались захваченные магом граждане Ферелдена. Гражданских ушастых их сородичи признавали и освобождали на месте, в общей сложности таких набралось почти четыре сотни – все «скончавшиеся больные», но одними ими дело не ограничилось. Логейн был весьма практичным человеком, да и магистр от него не отставал. Лечебница и обман эльфов – действенная схема, но всё же не самая простая. Использовать её стали после того как передали магу полторы сотни постояльцев денеримских застенков. И вот что делать с этими постояльцами было решительно непонятно. Большая их часть – это классические разбойники, воры, убийцы, насильники, мой любимый подопытный материал, короче говоря. Но он уже «засвечен» и использование его по прямому назначению без серьёзной необходимости вызовет не то, чтобы недопонимание с моими спутниками, но некоторый неприятный осадок точно. Но и просто вешать их или отправлять обратно в камеру как-то глупо. Бессмысленная трата ресурсов. Хм… в штрафбат и пусть «идут в атаку первыми»? Как черновой вариант, сгодится. Большую часть морячков можно будет туда же направить, а немного магии от Авернуса и заградотряд из ушастеньких стрелков, чьих сородичей они хотели отправить рабами и смазкой для ритуальных ножей в Тевинтер, послужит хорошим мотивирующим фактором. Мои мысли по причинению добра и нанесению справедливости были прерваны восклицанием рыжей лучницы эльфийского происхождения.

– Дарриан! – девушка рванула к одному из пленников, прикованному к переборке. Это само по себе было странно, других рабов просто держали в клетках, но этот был самым натуральным образом скован. Стоп. Дарриан? Случайно не тот самый…

– Табрис? – подскочила к молодому парню и Ирис. Да, тот самый. К тому же… он был просто в отвратительнейшем состоянии. От всей одежды – драная набедренная повязка, следы побоев по всему телу, характерные надрезы на руках и ногах говорят о том, что его не просто пытали, но целенаправленно калечили, уж взрезанные мышцы я узнаю. Парень больше никогда не то, что ходить или держать в руках меч не сможет, обычная ложка для него будет непосильным грузом. Очередной пример бессмысленной жестокости. Видимо, солдаты в тюрьме очень огорчились тому факту, что этот эльф вырезал порядочно их «коллег» и оторвались по-полной. Выстави они его после этого на всеобщее обозрения я бы ещё понял, показательный пример и запугивание, но они оставили его просто гнить в тюрьме, а потом, скорее всего, в общей куче, продали тевинтерцам. Правда, не ясно, с какого перепоя моряки его так заковали? Или боялись, что свои добьют, чтобы не мучился?

– Как же так… за что, братик… – рыжая лучница прикусила губу до крови и беззвучно лила слёзы.

– Elgar'nan, – донесся сквозь разбитые губы глухой голос эльфа, его затуманенный взгляд скользнул по мне. Порезы воспалены, у него явно начинается лихорадка и бред, – Elgar'nan… Yrwyfyn’apelio… ichi’yn…chwilioamdial… achyfiaw’nder, – кое-как прохрипел пленник. Фраза была на языке Арлатана и произнесена с ужасной дикцией, полностью её разобрать я не смог. Что-то о мести и справедливости. А вот на рыжую и Мерриль его слова произвели впечатление. Обе явно испугались.

– Что он говорит?

– Он взывает к Эльгарнану, – начала отвечать ученица Хранительницы, параллельно накладывая на несчастного лечебные заклинания, но… прошло слишком много времени, тут явно требовалось уже что-то более мощное, чем «лёгкое исцеление», но девушка ещё слишком мало училась у Авернуса и сделать могла немногое. – Давным-давно, когда время было молодо, существовали только Солнце и Земля. Солнце, любопытствуя, склонило голову к Земле, и в том месте, где они соприкоснулись, родился Эльгарнан. Солнце и Земля безмерно любили Эльгарнана, ибо он был прекрасен и умён. В дар Эльгарнану Земля породила огромных птиц и зверей, обитателей неба и леса, а также множество дивных растений. Эльгарнан любил дары своей матери, и весьма хвалил их, часто ходил среди них, – прикрыв глаза, процитировала волшебница, не забывая хоть как-то латать парня, – Солнце возревновало, увидав, какую радость даруют Эльгарнану дары Земли, и сожгло их дотла. Земля иссохла, покрылась трещинами от горести и боли, и солёными слезами оплакивала гибель своих творений. Эльгарнан был разгневан тем, что сотворил его отец, и поклялся отомстить. Он поднялся в небо и вступил в бой с солнцем. Они сражались целую вечность, и наконец Солнце ослабело, в то время как гнев Эльгарнана оставался неукротим. Наконец, Эльгарнан сбросил солнце с неба и погрузил его в Бездну, сотворённую печалью Земли. С уходом солнца мир покрыла Тьма, и в небе остались только следы битвы Эльгарнана с отцом – капли крови солнца, мерцавшие в темноте. И долго правил во Тьме Эльгарнан, пока Митал не уняла его гнев, уговорив смягчиться и позволить Солнцу вернуться на небеса при условии, что оно пообещает греть ласково и каждую ночь возвращаться в землю. С помощью родителей и Митал Эльгарнан вернул к жизни все земные чудеса, которые уничтожило Солнце, и всё живое росло и благоденствовало.