Анастасия Анфимова - Лягушка-принцесса [СИ]

Бледное, чуть удлинённое лицо с очень правильными чертами и полными чувственными губами портили сурово сведённые к переносице густые чересчур густо накрашенные брови и недовольный взгляд больших голубых глаз.

При виде визитёров она крайне фальшиво улыбнулась приятелю принца Вилита и зло зыркнула на его спутницу.

— Рада вас видеть, господин Сциний. Незала сказала, что вы хотите со мной поговорить?

"Барби в юности, — почему-то подумала попаданка, с трудом ворочая мозгами. — Только ростом не вышла".

— Да, госпожа Аттика, — подтвердил юноша.

— Тогда проходите, не будем же мы разговаривать на пороге, — видимо, девица смогла взять себя в руки, потому что голос её стал звучать гораздо любезнее, и только в глубине глаз по-прежнему таилось беспокойство.

— Пожалуйста, подождите здесь, госпожа…, - обратился молодой человек к Нике, а когда та апатично кивнула, попросил. — Госпожа Аттика, прикажите принести моей спутнице вина.

— Хорошо, господин Сциний, — поджала аккуратно накрашенные губы собеседница и обернулась к стоявшей поодаль невольнице. — Слышала, Незала?

— Да, госпожа, — поклонилась та. — Сейчас всё сделаю.

Беглая преступница решила, что хозяйка поведёт гостя в ту комнату, откуда пришла, но вместо этого они прошли в помещение напротив прихожей.

То ли солнышко прикрыли лёгкие облака, то ли её глаза привыкли к яркому свету, только Ника смогла рассмотреть круглый столик с наполненной цветами вазой, краешек скамьи и пару кресел без спинок.

Грациозно усевшись в одно из них, Аттика предложила гостю занять другое.

"Что-то вроде комнаты ткацкого станка", — усмехнулась про себя девушка, пытаясь сквозь шум в ушах расслышать их разговор.

К сожалению, Сциний расположился боком к прихожей и понизил голос почти до шёпота, поэтому его слова она почти не разбирала. Зато его собеседница и не подумала шушукать, вскричав с испуганным удивлением:

— О боги! Ищут?!

— Да! — чуть громче оборвал её приятель младшего императорского сына, но потом до Ники вновь стало доноситься только невнятное бу-бу-бу.

Повернув голову и поймав её взгляд, Аттика торопливо отвела глаза. Подавшись вперёд, она опёрлась о подлокотники с таким видом, будто собралась вцепиться ногтями в красивое лицо молодого человека.

— Нет, нет, господин Сциний. А вдруг он вернётся?

В этот момент в прихожей появилась хмурая Незала, молча протянула незваной гостье керамический бокал и удалилась, неприязненно глянув на неё через плечо.

"Да, здесь мне точно не рады", — грустно хмыкнула про себя девушка. Разведённое вино, точнее вода с небольшим количеством вина, прохладной волной прокатившись по пищеводу, ухнуло в пустой желудок.

— А если её найдут? — продолжала упорствовать Аттика. — Даже из уважения к вам, господин Сциний, я не хочу умирать в каменоломнях за укрывательство беглой преступницы.

Однако, видимо, юноша сделал ей предложение из числа тех, от которых трудно отказаться, потому что, выслушав его, содержанка делано-капризно протянула:

— Ну я не знаю, господин Сциний. Вы же понимаете, что рабыни обязательно расскажут о ней вашему дядюшке? А что скажут соседи? Госпожа Клипа часто заходит скрасить моё одиночество…

Опять увещевательное: бу-бу-бу…

— Беременная родственница?! — удивлённо переспросила Аттика. — Но вы же не собираетесь оставлять её у меня надолго?

Очевидно, полученный ответ девицу полностью удовлетворил, так как её пухлые губы растянулись в довольной улыбке, выпалив:

— Только деньги сами не приносите. Пришлите с кем-нибудь из доверенных людей. Нехорошо, если вас здесь будут видеть слишком часто.

— Хорошо, госпожа Аттика, — гораздо громче, чем до этого сказал молодой аристократ. — Киневий завтра придёт. Но он не будет знать, за что вы получите это золото.

— Путь так, — снисходительно улыбнулась содержанка, и надменно посмотрев на гостью, почти скомандовала. — Эй, госпожа, подойдите сюда.

"Ты ещё "к ноге" прикажи, — зло подумала беглая преступница, поднимаясь на ноги. — Или "апорт"".

Внезапно у неё закружилась голова, поэтому, чтобы не упасть, девушка опёрлась рукой о стену и замерла, дожидаясь, когда мир вокруг обретёт привычную устойчивость.

— Что с ней, господин Сциний? — с тревогой спросила обладательница медвяной шевелюры.

— Она просто очень устала, госпожа Аттика, — сухо ответил молодой человек.

Сбросив накидку на плечи, Ника выпрямилась, поймала насмешливый взгляд наглой девицы и направилась к ней той лёгкой, танцующей походкой, которой когда-то двигалась на сцене, с тайным злорадством наблюдая, как в больших голубых глазах выражение самодовольного превосходства уступает место неуверенности, а потом и страху.

— Не стоит так громко кричать, господа, — улыбнулась она одними губами. — В этих многоэтажных домах такие тонкие стены.

Удобно устроившись на скамейке, попаданка продолжила, не давая собеседникам вставить ни слова:

— Чтобы вам было проще, госпожа Аттика, зовите меня Камеей и не беспокойтесь, я вас не стесню. Мне нужно лишь умыться, поесть и выспаться. Квартира большая, и если хотите, я даже не буду попадаться вам на глаза. Уверена, что моё пребывание здесь не затянется. Не так ли, господин Сциний?

— Клянусь Акером, мы очень скоро подыщем вам более надёжное убежище! — с несвойственной ему пылкостью вскричал приятель младшего отпрыска государя. — Но пока вам придётся воспользоваться гостеприимством госпожи Аттики.

— Незала! — позвала девица. — Незала! Где ты там пропала?!

— Здесь я, госпожа! — донёсся голос рабыни, и тяжёлый дробный топот по каменному полу. — Бегу, госпожа!

Влетев в комнату, запыхавшаяся невольница поклонилась и затараторила:

— Простите, госпожа Аттика. Я на кухне Льбине помогала, вот и не сразу услышала.

— Слушай лучше, дура, — проворчала содержанка и небрежно указала на Нику. — Госпожа Камея поживёт у нас несколько дней. Устрой её в комнате у кухни.

— Слушаюсь, госпожа, — бодро поклонившись, служанка вновь неприязненно посмотрела на гостью, но тут же опустила глаза.

Девица тоже обратилась к беглой преступнице, криво усмехнувшись:

— Уж там вас никто не побеспокоит, госпожа Камея.

Видимо, согласившись помочь приятелю принца Вилита, она всё же не смогла отказать себе в удовольствии унизить самозванку, объявившую себя внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, поместив её там, где в богатых домах обычно держат рабов. Вот только Ника находилась не в том положении, чтобы привередничать. Однако и оставлять подобного рода выпад без ответа тоже не следовало, чтобы собеседница окончательно не обнаглела.

— Подобная доброта делает вам честь, госпожа Аттика, — ядом, который попаданка вложила в свой голос, можно было убить слона или даже не слишком крупного динозавра. — Клянусь Анаид, я этого никогда не забуду.