Анастасия Анфимова - Лягушка-принцесса [СИ]

Неизвестно, за кого та их приняла. Возможно, за любовников, решивших немного подкрепиться перед свиданием, а может, женщина настолько вымоталась, что ей было уже просто на всё плевать?

Поэтому, пожав плечами, она равнодушно ответила:

— Имеется окорок, господин. Сыр, осталось немного жареной рыбы.

— Тащи всё! — подумав, махнул рукой принц, доставая из кошелька пару серебряных монет.

— Сейчас принесу, господин, — голос рабыни при виде денег слегка оживился.

Пока Ника силком заталкивала в себя кашу с кусочками обжаренного сала, он попытался написать записку, шёпотом объясняя свои действия.

— Чтобы не привлекать внимания, я с вами к госпоже Константе не пойду. Но издалека посмотрю, как она вас встретит.

Жевавшая собеседница понимающе кивнула.

— О боги, у них что, не нашлось другого пера? — проворчал парень, сажая очередную кляксу.

Посчитав вопрос риторическим, девушка отмолчалась, хлебнув разведённого вина и машинально отметив, что ожидала гораздо более худшего пойла.

Покончив с посланием, принц отложил папирус в сторону, давая возможность чернилам просохнуть, и отвязал от пояса кошелёк.

— Здесь двадцать золотых, почти полсотни риалов и сколько-то меди. Если госпожа Константа согласится вас принять, сразу же отдайте ей десять империалов.

— Хорошо, господин Вилит, — не пытаясь изображать излишнюю щепетильность, Ника торопливо убрала кожаный мешочек в корзину.

— Этого должно хватить на месяц, — продолжал инструктировать молодой человек. — После передадите ещё десять. Но я постараюсь навестить вас при первой возможности.

— Только не рискуйте понапрасну, господин Вилит, — сочла своим долгом предупредить его беглая преступница и задала давно напрашивавшийся вопрос. — Ну, а дальше что? Не могу же я всё время у неё прятаться?

Прежде чем ответить, сын императора свернул полоску папируса и передал её спутнице, которая убрала белый цилиндрик в кошелёк.

— Доказать, что это письмо консулов Канакерна фальшивка могут только консулы Канакерна, — перешёл он на шёпот. — С кем из них вы знакомы лично, госпожа Ника?

— С господином Мерком Картеном и господином Тренцом Фарком, — отложив ложку, ответила та. — Во всяком случае, они были консулами год назад.

— Друг вашего отца — господин Картен? — решил уточнить принц.

— Да, — кивнула собеседница и поджала губы.

К ним подошла подавальщица, неся на подносе изрядный кусок окорока, початую головку сыра и блюдо с жаренными рыбками.

— Добавь сюда тройку лепёшек и амфору вина, — велел ей Вилит.

— Тогда надо бы ещё пару риалов добавить, господин, — виновато улыбнулась явно довольная щедростью клиента невольница. — Здесь всё-таки не базар.

Юноша выразительно посмотрел на свою спутницу, явно давая понять, что у него больше нет денег. Та торопливо вытащила из кошелька две монетки.

Когда рабыня ушла, принц продолжил:

— Вам необходимо написать письмо господину Картену. Нет, не сейчас. У госпожи Константы вы сможете изложить всё более спокойно и обстоятельно, чем здесь. Попросите его, чтобы консулы сами направили в Сенат ещё одно письмо. А лучше два. Одно в Сенат, а другое — прямо в Палатин. Для нас будет полезнее, если государь от них всё узнает.

— Хорошо, господин Вилит, — легко согласилась девушка.

— А я пока подумаю, как быстрее переправить ваше письмо на Западное побережье, — сурово свёл брови к переносице молодой человек. — Может, отыщется какой-нибудь купец, путешественник или посланник? Пока не знаю как, но я обязательно это сделаю. Поверьте, госпожа Ника, долго вам прятаться не придётся.

— Хорошо, если бы так, ваше… господин Вилит, — усмехнулась беглая преступница.

Наполненная продуктами корзина изрядно оттягивала руку, и Ника мысленно поблагодарила своего спутника за то, что тот не стал затариваться припасами где-нибудь возле Ипподрома.

Двигались прежним порядком. Впереди младший сын императора, за ним, отстав шагов на десять, племянница регистора Трениума.

Миновав небольшую площадь у храма Яроба, её провожатый завернул на узкую, зажатую между двумя местными высотками, улочку. Пройдя мимо одного из зданий, он остановился, явно поджидая девушку.

Когда та приблизилась вплотную, молодой человек сказал:

— Сейчас смотрите внимательно…

… и шагнул в проулок, из которого открывался вид на заднюю стену большого четырёхэтажного дома.

Она знала, что на первых этажах подобных небоскрёбов, как правило, размещаются лавки и мастерские, на вторых — апартаменты жильцов побогаче, а выше — обиталища всякого рода бедноты. Двери в эти скромные квартиры располагались с тыльной стороны здания, причём к каждой вела отдельная лестница.

Одни чрезвычайно скромно одетые женщины стирали бельё в потемневших от времени деревянных лоханях, другие возились возле двух поставленных на булыжники закопчённых котелков, под которыми горели какие-то щепки. Кое-где на балюстрадах сохла одежда, жарились на солнышке покрытые пятнами, старые одеяла и облезлые шкуры. Стайка мальчишек, казалось, бесцельно носилась по двору. Сидевший на корточках старик в убогих лохмотьях что-то вырезал коротким, сточенным ножом из куска дерева.

— Видите справа лестницу на третий этаж? — вполголоса спросил Вилит, пояснив. — Ну, рядом с ней ещё девчонка у лужи возится.

— Да, — коротко ответила спутница, отыскав взглядом круто уходившую вверх конструкцию из досок и отруганных жердей. Наверху на перилах возле приоткрытой двери висели какие-то тряпки и беззаботно прыгали воробьи.

— Вам туда, госпожа Ника, — напутствовал беглую преступницу принц. — Идите и ничего не бойтесь, я посмотрю, как вас встретит госпожа Константа.

— Хорошо, господин Вилит, — выдохнув, девушка поправила накидку и поудобнее перехватила тяжёлую корзину.

— Я скоро приду, Ника, — голос молодого человека дрогнул. — Вы не представляете, как мне жаль, что судьба так жестоко с вами обошлась.

— Мне тоже…, - криво усмехнулась она, чувствуя, как горло сжимает нервный спазм. — … Вилит.

— Клянусь Питром и Диолой, ты обязательно станешь моей женой! — подался к ней юноша.

— Не стоит давать… столь необдуманных клятв, ваше высочество, — едва смогла выдавить из себя попаданка. — И берегите себя.

"Ещё не хватало целоваться у всех на виду, — с горькой усмешкой думала девушка, разворачиваясь и смахивая краем накидки всё-таки прокатившуюся по щеке слезу. — Тогда бы нас здесь точно надолго запомнили".

В первый момент её появление привлекло всеобщее внимание. Ника явственно ощутила на себе оценивающие взгляды женщин, беспечное любопытство детей, а малышка, лепившая пирожки из грязи, аж приоткрыла рот от удивления.