Себастьян Кастелл - Тень рыцаря

– Если ваше сердце разрывается от жалости к тем, кто находится в этих камерах, то, может, прибережете ее для кого-нибудь более достойного? Те, кто попадает сюда, сострадания не заслуживают.

– Иногда мы все нуждаемся в жалости, – возразил я. Ну вот! Теперь я цитирую слова святой Биргиды, подумал я и отбросил эту мысль. – Но не это главное. Как проводится казнь на этом этаже?

Джиллард поднял брови.

– А сколько существует способов умертвить человека? Мои магистраты наказывают людей в соответствии с их преступлениями. В Рижу принято платить той же монетой.

– Значит, у нас появилась проблема. – Я ткнул пальцем в одну из камер.

Джиллард поглядел сквозь железные прутья.

– Какая? Преступник, похоже, мертв.

– Видите всю эту кровь на полу? Без света не разглядеть, но, кажется, ему перерезали глотку.

Джиллард пожал плечами.

– Могу представить, что он…

– И не только он. Все тела, которые встречались нам на пути, лежат с перерезанным горлом.

Глаза герцога округлились.

– Но зачем…

– Потому что покойник не расскажет, что он видел, – раздался голос из бокового коридора. – И, что более важно, кого он видел.

Я тут же поднял рапиру и встал в защитную стойку, закрывая собой герцога. Хотя если бы остановился и подумал, то мог бы использовать его вместо щита.

Я всматривался во тьму, но глаза не могли разглядеть даже малейшего движения.

– Кто тут? Кто посмел обратиться к герцогу… – начал Джиллард.

– Замолчите, вы, идиот, – прошипел я. – Не выдавайте себя, ваша светлость.

– Разумный совет, – ответил голос. – Однако думаю, что наш герцог не прислушивается к мудрым словам других людей, судя по сложившейся ситуации.

Я шагнул вперед, пытаясь удержать в поле зрения тени, лежащие перед нами и на перекрестке впереди, где мог находиться враг.

– Теплее, – сказал голос.

От близости голоса я вздрогнул. Он здесь! Я обернулся – на холодном полу во тьме камеры, скрестив ноги, сидел человек, совершенно голый.

Несмотря на недостаток света, я разглядел, что он молодой – лет двадцати, темноволосый и чисто выбритый. Благодаря наготе я заметил, что он худощав, но крепок. Он мог быть кем угодно. Странно, что юноша сидел расслабленный и спокойный, словно его совершенно не тревожило творящееся вокруг сумасшествие. Он не боялся того, что пугало бы любого в здравом рассудке. Парень поднял руку и помахал мне, и по тому, с какой грацией он совершил этот простой, повседневный жест, я понял, кто он такой. Дашини.

– Простите, если я застал вас врасплох, – без всякой иронии сказал сидевший на полу. – Как неучтиво с моей стороны.

Я моментально осмотрел железную дверь камеры и тут же испытал прилив облегчения, поскольку на ней висел замок. Внешний засов также был задвинут в приваренные петли.

Джиллард подошел ближе и увидел сидевшего в клетке.

– Кто ты такой? – спросил он.

– Вы не узнаете меня? Ну конечно, нет: на мне же была церемониальная одежда, когда я пришел к вам. Неважно. В душе я такой же человек, как и вы. Хотя, возможно, и не такой. Скорее уж как Фалькио.

– Ты меня знаешь? – удивился я.

– Как же тебя не знать? Ты убил двух моих братьев – подобное никому прежде не удавалось. Ты у нас легенда, Фалькио: историю о тебе рассказывают снова и снова, она как водопад, разбивающий камень.

Само по себе то, что дашини знал мое имя, уже напугало меня, и я попытался скрыть свои чувства за ложной бравадой.

– Дайте знать, когда воздвигнете мне памятник. Можно сделать его и повыше, чем в реальности.

Человек в клетке засмеялся.

– Мне нравится твое чувство юмора: оно освещает даже такое темное место, как это. Но они сделают для тебя не статую, а кое-что более грандиозное. То, благодаря чему весь мир будет тебя помнить сотни лет.

– Ты говоришь «они», словно себя к ним не относишь.

Юноша не дрогнул лицом, но я вдруг почувствовал, как он замер, словно растерялся.

– Я пришел, потому что усомнился в мудрости некоторых соглашений, которые были заключены.

– Каким соглашений? С кем? Вы…

– Довольно! – оборвал Джиллард. – Кто этот человек? Почему он здесь?

– Это и есть убийца, – ответил я. – Человек, который пришел уничтожить вас.

Джиллард неуверенно заглянул внутрь камеры. Наверное, у него не было возможности допросить ассасина, когда Пэррик с рыцарями его схватили. Герцог дернул ручку двери.

– Она заперта. Как это возможно?

– Отойдите от решетки, – сказал я, оттаскивая Джилларда к стене. – Если хотите жить, держитесь подальше от нее. Вы никогда прежде не находились так близко к своей смерти, как сейчас.

Дашини раскинул руки.

– Какой осторожный! Ты погляди на меня. Я совсем один, мои одежды отняли. Забрали клинки. И пыль тоже. Я наг. – Он, не вставая, подался вперед. – Беззащитен.

– С этим мы согласны, – сказал Джиллард и повернулся ко мне. – Убей его, пронзи ему сердце клинком. Сейчас же!

Я не отвел взгляда от дашини.

– Он сидит слишком далеко – я не дотянусь. А если суну руку в камеру и попытаюсь, он разоружит меня. Овладеет клинком.

– Тогда метни в него нож, черт тебя побери!

– Тогда он получит нож. Он дашини, ваша светлость. Даже если я попаду в него, он вытащит нож. И прежде чем хоть капля крови из его раны прольется на пол, нож уже будет торчать в вашем горле.

Джиллад начал сердиться.

– Тогда мы пойдем и приведем с собой арбалетчиков. И они…

– Помолчите, – сказал я.

Мы с дашини не отводили друг от друга взгляда, и, хотя он сидел расслабленный и безразличный, я понимал, что он продумывает десятки различных способов убить герцога, не выходя из камеры, а я размышлял, как его остановить. Юноша сидел за железной решеткой, под замком, но отчего-то я чувствовал себя беззащитным, словно угодил в ловушку.

Немного подумав, я сунул рапиры в ножны.

– Что ты делаешь? – спросил герцог.

– Освобождаю руки.

– Ты рехнулся? Он заперт в камере, и даже если у него есть ключ, ему понадобится время, чтобы дотянуться до замка и открыть его.

– Этот герцог, которого ты защищаешь, глуп и беспомощен, – сказал дашини. – Думаешь, стоит сохранять ему жизнь? Интересно, а сын его настолько же глуп?

Джиллард двинулся к решетке.

– Поглядим, кто из нас глуп, когда я…

Я схватил герцога за ворот, как раз когда дашини вскочил. Его руки, как две стрелы, мгновенно протянулись сквозь решетку, пальцы собрались, словно клюв хищной птицы, целясь в горло Джилларда.

Дашини чуть было не схватил его, но я успел оттащить герцога к стене. Ударил убийцу кулаком по запястью, но он выкрутил руку ладонью вверх и уже схватил за запястье меня. Прежде чем он успел сжать руку, я высвободился и тут же ударил кулаком. Но он уже убрал руки и стоял в центре клетки, спокойно глядя в мою сторону, словно ничего не произошло.