Александр Логинов - Феодал: Боярин. Усобица. Разбойник [сборник litres]

Вместе с Салохмиром покинул тогда Орду его брат Еду-хан [180], от которого берет начало другой боярский род резанских бояр.

Причины, заставлявшие татарских аристократов покидать Орду, были те же самые, что заставляли русских князей и бояр отъезжать в Орду – желание обогатиться на военной службе, или внутриродовые династические разборки. Чтобы уцелеть в этой жизни – порою приходилось уезжать к родственникам. Так было на Руси, так было в Орде. После каждого переворота в Орде хан, занявший престол, убивал всех своих братьев. Внук Узбека даже казнил сто двадцать родственников, когда занял престол. Татарские беки и мурзы толпами бежали на Русь к своим родичам и просто спасая свои жизни. Родственные связи еще больше укрепляли обоюдную зависимость Руси и монгольских завоевателей. Русские князья, как раньше брали европейских принцесс и половецких княжон в жены, теперь стали жениться на дочерях и сестрах ордынских ханов. Русские дружины своими мечами часто укрепляли власть родичей в Орде. Куликовская битва не что иное, как итог династической разборки в Орде. Узурпатор Мамай фактически был свергнут коалицией русских и татарских войск. Все выходцы из Орды тогда приняли активное участие в Куликовской битве против узурпатора Мамая.

Интереса к истории мурза не проявлял, рассказывал о давних событиях с неохотой. Его больше интересовал текущий момент. И еще он интересовался семейным положением своего гостя. Андрей понимал, что это не праздное любопытство, имеет мурза какой-то интерес.

Выпито в тот вечер было немало. Пили сначала кислое молоко, потом подали им напиток, называемый бузой. Готовился он из дуки [181]. Алкоголя в бузе было немного, но вполне хватало, чтобы захмелеть, и сильно захмелеть. Мочевой пузырь князя настойчиво требовал свежего воздуха, Андрей, вытерев сальные руки о халат рабыни, побрел на выход. Следом за ним увязался Маслов.

– Даже не думай, – неожиданно трезвым голосом сказал друг, справляя малую нужду рядом с Андреем.

Андрей по-быстрому справил дело и уставился на Костю.

Маслов шепотом, не оборачивая головы, сказал:

– Переманивать начнет, отъехать просить – не соглашайся. Беда будет. Этот Роман – не простой воин. Я за тебя поручился двумястами рублями и отчиной своей. И иные бояре на тебя поруку дали. Согласишься – беда будет.

– Поруку? – опешил Андрей.

– Потом обскажу, – шепнул рязанец, проходя мимо Андрея. Из шатра на морозный воздух выскочил их соглядатай.

Возвращаясь назад, в свой шатер, Андрей наткнулся на окоченевший труп, в котором он признал невольника, давеча избитого резанцем. Бедолагу посадили на кол, вмороженный в большущий кусок льда. Костя, проходя мимо, с ненавистью плюнул на труп. Андрей попытался выспросить у друга, отчего казнили раба, но резанец только отмахнулся. Без вмешательства Кости или Прокопия уж точно дело не обошлось. Не хочет говорить – ну и не надо. Через полчаса, когда Андрей улегся спать, он уже и думать забыл о судьбе Костиного ключника.

Утром Андрей проснулся ни свет ни заря. Табор вовсю гудел, словно разбуженный улей. Воины седлали коней, собирали шатры, укладывали их в мешки. Из лагеря Сед-Ахмеда примчался татарин, чья знатность подтверждалась его кобылой, броней и очень дорогим меховым налатником, в сопровождении двух дюжин нукеров, и передал приказ хана о выступлении. Андрей наскоро позавтракал жареной бараниной с большим ломтем ржаного хлеба, запил все это горячим настоем из трав, попутно выслушав новости вчерашнего совещания воевод.

Старшим в походе признали Сед-Ахмеда, у него воинов больше оказалось. Оно и понятно, его Орда зимует в низовьях Дона, но Сеидке этого мало, он хочет подмять под себя Крым, раз уж Хаджи-Гирей убежал в Хаджи-Тархан, к Кичиму. Вчера они, оказывается, наблюдали лишь передовой ханский отряд. Правым крылом командует какой-то мурза Кичим-хана, левым крылом – Прокопий Елизарович. Андрей очень удивился этому назначению, не ожидал князь, что Прокопий, веселый собутыльник и хороший товарищ, окажется таким родовитым.

Кстати, Хаджи-Гирей тоже здесь, парень не мог пропустить возможности насолить убийце своего отца и дяди. Лет так семь назад Улу-Муххамед убил своих двоюродных братьев: Гийас-ад-Дина [182]и Алибея. Опираясь на военную помощь литовского князя и поддержку родственников Едигея и клана Ширин, Улу-Мухаммед отобрал власть над Крымом у Дуалатбирди [183], который предпочел откочевать на Нижнюю Волгу.

Странная, однако, подобралась компания. И сам поход очень странный. Пограбить царские кочевья можно было и самим, необязательно для этого объединяться с татарами. Тем более что Кичим и Сеид друг друга терпеть не могли, а еще между ними Хаджи-Гирей затесался. Этот уж точно Сеидке не друг. Как бы резня между ними не началась, вот будет весело-то.

– Шатры себе оставим, вместе с невольниками, – подвел итог Прокопий, отрывая Андрея от размышлений о внешней политике.

На всякий случай Андрей решил подружиться с молодым Гиреем, насколько он помнил, потомки этого семнадцатилетнего пацана будут править Крымом очень долго. С Сеидом тоже не помешает установить дружественные отношения. И с Кичимом, раз уж он владеет столицей Орды Сараем и Хаджи-Тарханом.

Холоп, уже одоспешенный и с саблей на поясе, подвел князю коня, Семен помог облачиться в доспех. Поверх защиты Андрей накинул меховой налатник. Подобные накидки были на всех воинах дружины князя. Зима есть зима. Молодежь так и вовсе на шлемы натянула волчьи головы и теперь выглядела совсем уж устрашающе.

Андрей поднялся в седло. Тронулся не спеша, рядом пристроились бояре, за ними боярские дети и остальные воины. Служилые татары, мчавшиеся впереди княжеской дружины, увеличили темп. Торопились нагрянуть на врага врасплох. Часто меняли заводных коней. Через двое суток подошли к границам зимовки большого татарского рода. Воевать татар зимою – одно удовольствие. Все зимовья располагались по берегам рек, там, где берег зарос густым кустарником.

Нападение на зимовье прошло быстро. Немногочисленных мужчин и стариков порубили, женщин и детей, вместе с отощавшими за зиму животинами, десяток выделенных для сопровождения воинов погнали назад, к месту сбора награбленного. В общем, ничего интересного. Ограбив зимовье, спешили дальше, к следующему. Обычно оно находилось в одном-двух днях пути от предыдущего. Все зависит от размеров табунов, имеющихся в роду. Чем больше – тем дальше располагались соседи.

Андрею сильно досаждали блохи и вши, он умудрился подцепить эту мерзость еще на месте сбора рати. Все тело нестерпимо чесалось, но приходилось терпеть.

Наконец, прибыл гонец от Прокопия с приказом заворачивать вправо. По прикидкам Андрея, они находились где-то в районе Воронежа или Тихой Сосны, рядом с Доном. Точнее князь определить местоположение затруднялся. Еще через два дня русский отряд соединился с основными силами татар. Теперь все союзное войско двигалось вместе скорым маршем.