Андрей Ткачев - Темный призыватель. Исправление ошибок [litres]

– Секрет, который я доверил вам, – проникновенным шепотом произнес я. – Мне, безусловно, интересны ваши исследования, но я мог промолчать, и тогда вам пришлось бы довольствоваться лишь догадками. Надеюсь, я могу быть уверенным, что этот разговор не уйдет дальше этой комнаты?

– Меня интересуют лишь мои исследования, – слегка обиженно произнес Ходкевич. Все же его несколько задели мои слова и пускай он был из мало известного в столице рода, но гордость мужчины была для него не пустым звуком. Да и зная его историю от Клима Акимовича, я был уверен, что куратор группы действительно сдержит свое слово, если я его из него выбью. – Так что можете не волноваться в сохранности своих секретов. Все равно мои изыскания не одобряются в совете Академии, – махнул рукой он. – Но все это не особо и важно. Важно другое… Сама магия призывателей подтверждает то, что и так знали наши предки: миров существует множество, и все существа, что сохранились в людских легендах, существовали на самом деле и жили в нашем мире. К сожалению, большинство из них было истреблено еще до упадка магии. Банально растащили на ингредиенты, как для артефактов, так и своих собственных исследований. Так что в итоге, когда магии стало не хватать для их существования, то уже не так и много в живых оставалось, – развел руками Аркадий Андреевич.

Помнится, Церби упоминал, что они сами покинули наш мир, когда энергии в нем было недостаточно для их существования. Понятно, что он не мог знать всего, а только то, что передавалось в его стае, но в целом то, что нашел Ходкевич, совпадало со словами демонического пса, пускай и было рассказано с несколько иной точки зрения.

– Возможно… Возможно, вы правы, – твердо произнес я, несмотря на взгляд мужчины, который так и говорил, что он абсолютно прав. – Но это ничего не говорит о том, как появляются города-призраки.

– Я считаю, что в древности маги могли не только открывать проход для существ из иных миров, но и сами проникали в них.

– Думаете, они могли создать там свои цивилизации? – догадался я, к чему клонит Ходкевич.

– Это вполне возможно, – пожал плечами он. – Можно, конечно, еще предположить, что там и до этого существовали цивилизации, внешне похожие на людей, но для меня это не имеет принципиальной важности. Пусть этим вопросом занимаются другие.

– Почему вы так увлечены этими исследованиями? Насколько я в курсе, вроде никто не ведет работ в данном направлении.

– Не совсем верно, но вы правы, – поправил меня мужчина. – Исследованием аномалий занимается очень мало специалистов со всего мира банально по той причине, что невозможно предсказать появление очередного города-призрака, если ты не находишься вблизи от возникновения этой аномалии. С другой стороны, и его исчезновение так же сложно вычислить с достаточной точностью, чтобы избежать, к чему склоняется большинство моих коллег, гибели. Мне же сильно повезло, что я не застрял в таком городе во время своих экспедиций и, более того, смог посетить несколько из них, – гордо произнес Ходкевич. – Благодаря этому я в некотором роде самый опытный исследователь данного вопроса. Мне же интересно понять природу аномалий и то, что они могут нам дать для развития империи.

– Не ожидал, что вы такой патриот своего государства, – хмыкнул я. Да, не удержался, но мои слова не могли трактоваться как оппозиционный настрой против текущей власти, так что и опасаться мне было нечего.

– Я живу в Российской империи, и все, чего я добился, – благодаря этому государству. Да и не хочется мне, чтобы все мои результаты исследований попали куда-то еще, кроме как стены Академии магии, – он непроизвольно погладил рукой столешницу. – Это место мне стало домом, и я хочу хоть чем-то отплатить ему. Ну и, если честно, – улыбнулся мужчина, – я был бы не против, если мое имя останется в истории, а открытие в области данных аномалий имеет шанс его увековечить.

– А вы амбициозны, – покачал я головой.

– Виновен, – ухмыльнулся куратор моей группы. – Совсем забыл за всеми этими разговорами, – вдруг встрепенулся он. – Можно ли мне попросить вас произвести еще один призыв, чтобы я мог уточнить кое-какие моменты?

– Хорошо, – пожал я плечами, не видя в этом ничего такого. Сам призыв не занял много времени, и вот перед преподавателем Академии завис в воздухе точно такой же светляк, что я использовал в предыдущий раз.

– Это другая особь, – прошептал себе под нос спустя минуту Ходкевич.

– Простите? – не особо я понял его. – Что вы имеете в виду?

– Эм-м, – даже несколько растерялся от моего вопроса мужчина. – Вы разве не знали, что призыватели, как правило, могут вызывать только одно и то же существо, ну или ряд существ, но на их призывы всегда откликаются одни и те же?

– Я не был знаком ни с одним призывателем, – развел я руками, несколько покривив против истины.

– А… тогда, возможно… – Аркадий Андреевич тряхнул головой, словно попытался собрать мысли в кучу. – В общем, судя по тому, что я вижу, эта особь из того же вида, что вы призывали ранее, но несколько другая.

– Ну… ладно, – ответил я на это, не зная, как я должен был отреагировать на ответ преподавателя. Я действительно не знал о таком нюансе призывов, но не вижу в этом ничего такого. – Призыв продержится примерно час, а затем исчезнет, – предупредил я Ходкевича, не став ждать, как в прошлый раз, конца его исследований.

Тот лишь кивнул и стал строчить в листах бумаги, что-то бурча себе под нос. В общем, человек занялся тем, что любил больше всего в этой жизни, так что я не стал обращать на его некоторую грубость внимания.

Да и мне пора уже было домой. Нет, все-таки я неожиданно быстро стал называть купленную квартиру своим домом.

Вернувшись в свою квартиру, я рассказал Арине про то, что сделала Лена. Скрывать это не имело смысла, так как, со слов моей ученицы, она все равно собиралась поговорить с Лазаревой, и лучше мне самому первым сообщить о таком, чтобы потом это не стали трактовать как-то иначе. Девушки порой так могут извратить произошедшее, что потом окажешься крайним.

Самое удивительное, что Арина восприняла это вполне нормально.

– А ты разве не замечал, как на тебя смотрит твоя ученица? – спросила меня она, когда я заикнулся об этом.

– Замечал, конечно, – вздохнул я, отодвигая от себя чашку с недопитым кофе. – Но все это я связывал с влюбленностью после того, как я стал для нее единственным связующим звеном с этим миром. Я работаю над тем, чтобы разрушить нашу магическую связь, и надеялся, что после этого Лена сможет более трезво взглянуть на происходящее. Тем более Мирослав явно был бы не против, если бы она стала его девушкой, но, похоже, моя ученица не видит в нем парня, а только друга.