Андрей Ткачев - Темный призыватель. Исправление ошибок [litres]

О том, чтобы продолжать расчеты, можно было даже не думать. Я хоть и находился в другой комнате, но прекрасно слышал голос Арины, которая, казалось, ни на секунду не замолкала, и все более частые ответы Лены. Все же моей юной аристократке удалось разговорить девушку, и теперь они вдвоем живо что-то обсуждали. Для собственного благоразумия я не стал прислушиваться к их разговорам и поднялся наверх к Церби.

– Сбежал, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес пес, не обернувшись ко мне и продолжая все так же смотреть на панораму за окном.

– Решил им не мешать.

– Правильно. Иногда лучше дать самкам поговорить самим, иначе могут быть последствия и тебя не спасет то, что ты сильнее их, – со знанием дела ответил на это Церби.

– Звучит так, будто ты с этим уже сталкивался, – хмыкнул я.

– И не один раз, – важно произнес пес. – Так что лучше им не мешать. В моем случае самки могут быть очень опасными.

Дальше мы провели в молчании около часа, пока Арина не позвала меня вниз. Церби, что удивительно, решил сопроводить меня, где был моментально перехвачен Леной и обласкан ею. Моя ученица сильно соскучилась по псу, а тот был и рад такому вниманию.

Хитрец. А еще пытается выглядеть суровым демоном, но млеет в руках девушек, которые с удовольствием чешут ему пузико.

Несмотря на такой отвлекающий четвероногий фактор, мы все же сели за стол. Удивительно, я не думал, что за столь короткое время можно успеть наготовить так, чтобы организовать столь богатый стол. Обе девушки, что странно, молчали и лишь улыбались мне, предлагая тот или иной кусочек. Сначала я отнесся к этому настороженно, но постепенно расслабился, да и было слишком вкусно, чтобы отвлекаться на что-то еще.

– Мы обсудили нашу ситуацию… – спокойно произнесла Арина, когда я закончил со своим блюдом и расслабленно пил чай.

– И? – миролюбиво уточнил я.

Значит, решила начать разговор, когда я буду сыт и более-менее спокоен, чтобы принять то, что они придумали. Умно.

– Лена согласна со мной, что она может стать твоей женой, но я буду первой, – не стала оттягивать девушка.

– Вот как? – приподнял я бровь и посмотрел на свою ученицу. – И ты согласна меня делить с еще одной девушкой?

– Я согласна быть и третьей женой, – опустив взгляд, тихо ответила Лена. – Лишь бы быть рядом.

– И что вы так на этом зациклились? – вздохнул я и, не дав сказать ничего в ответ Арине, продолжил: – Я понимаю, что ты сейчас скажешь, но для меня это все… непривычно.

– Да нет в этом ничего такого! – все же высказалась Лазарева. – Пойми, для аристократии всего мира многоженство – это норма. Как по-другому делать род сильнее? А ты в этом плане идеальный муж, так как дети от тебя будут сильнее, чем мать, их родившая. Такого на самом деле очень сложно добиться.

– Да что в этом такого уж хитрого? – не смог удержаться от усмешки я.

– Сразу видно, что ты рос в небольшом роду, – тяжело вздохнула Арина. – В большинстве старых родов есть целые семьи, которые только и занимаются евгеникой и анализом источников других дворян. Именно они выбирают подходящих для брака кандидатов и предоставляют списки патриарху. За все время их работы эта наука продвинулась так далеко, что ошибок в расчетах почти не бывает, но на самом деле это очень сложные вычисления, основанные на множестве факторов и переменных. Именно поэтому оценка хорошего евгеника так дорого стоит. Ты же в этом плане уникален.

– Ага, я особенный! – фыркнул я.

– И ничего смешного в этом нет, – покачала головой девушка. – Так и есть, ты – особенный. По крайней мере на моей памяти ты первый человек с такими высокими показателями в плане генной совместимости и передачи магической силы. Просто мне первой повезло это обнаружить.

– Значит, хорошо, что я не родился в каком-нибудь крупном роду.

– Да, – кивнула Арина. – Ты бы, по сути, стал очень хорошим активом, который можно использовать для заключения крупных сделок. Несмотря на наш современный мир и довольно свободные взгляды на отношения, аристократия в этом вопросе остается консервативна, и выбор жены или мужа для своих наследников возлагается на патриарха и совет рода. Да ты и сам прекрасно знаешь, что ослабление рода мало кто хочет допустить, а немногочисленные отступления лишь поддерживают это правило. Не каждая девушка захочет ради любви порушить жизнь своему ребенку, который будет ограничен в развитии, – грустно произнесла она.

– Доводилось видеть таких ребят? – спросил я у нее.

– Да, – кивнула девушка. – Многие из них из-за этого становятся замкнутыми в себе, а некоторые и вовсе не выдерживают и кончают жизнь самоубийством. Тяжело находиться в окружении тех, кто должен быть с тобой на одном уровне, но они гораздо сильнее просто от того, что родились такими.

– Это не повод опускать руки, – нахмурился я.

– Я это прекрасно понимаю! – эмоционально взмахнула руками Арина. – Но общество диктует правила поведения, и сам прекрасно понимаешь, что не все обладают достаточной силой воли, чтобы достичь результата, несмотря на свой относительно слабый источник, и под гнетом мнения окружающих, – она на несколько секунд замолчала, а потом встряхнулась и посмотрела на меня. – Ладно, что-то не туда у нас разговор зашел. В общем, я уже говорила насчет этого с Леной, но не могу решать без тебя.

– Решила все же спросить мое мнение? – хмыкнул я, не сводя взгляда с юной аристократки, из-за которой все это, собственно, и закрутилось.

– Как-никак, ты патриарх будущего рода, и я буду подчиняться решениям своего мужа, – покорно склонила голову Арина, чем вызвала сильное удивление у Лены, которая до этого молча смотрела на нас двоих и не встревала в разговор.

– Давай только без этого, – едва заметно выдохнув, ответил я на ее слова. – Мне покорность ни к чему. Лучше оставайся такой, какая ты есть, тем более так мне даже больше нравится. Да и отговаривать тебя от всей этой затеи тоже нет смысла, так как все равно не отступишь…

– Не отступлю! – с жаром подтвердила Арина.

– Без меня меня женили, – тихо пробормотал я, чем вызвал улыбку на лице девушки. – И я ничего не имею против тебя, Лена, – обратился я к своей ученице. – Но поймите обе… – сделал я паузу, пытаясь придумать, как бы им все объяснить, но, так и не найдя подходящих слов, просто продолжил говорить: – Я еще не могу сказать, что люблю вас. Для этого необходимо время. К тебе, Лена, я вообще до этого относился как к ученице и не знаю, смогу ли когда-нибудь ответить взаимностью.

– Это не страшно, – тихо произнесла Лена, потупив взор.

– От этого легче не становится, – покачал я головой, но не стал продолжать. – В любом случае ты уже стала для меня семьей, а как сложится в дальнейшем – мне пока неизвестно. Но могу сразу сказать: пока мы не разрушим нашу связь ученик – учитель, ни о какой женитьбе речи быть не может.