Элтэнно Хранимая Звездой - Хозяин Острова

— Это твоё жилище? — поинтересовалась она, внимательно рассматривая обстановку.

Интерьер выглядел вполне современным. Правда из мебели присутствовала только кровать с балдахином, да два широких кресла (или, вернее, два крайне узких диванчика), стоящие напротив друг друга и разделённые между собой небольшим изящным столиком, под стеклянным покрытием которого вплотную лежали серые гладкие морские камушки. Всё остальное в комнате было белого цвета. Даже стены и пол. Лишь сверкала холодным блеском хромированная фурнитура.

— Иногда я провожу здесь время, — пожал плечами тот. — В этой комнате всё не только напоминает мне о моём прошлом, но и весьма успокаивает. Это то место, где хорошо быть одному и спокойно размышлять.

— Мне стоит уйти?

— Зависит от того, чего ты хочешь и что сделаешь. Пока же мне приятно твоё присутствие. Я ему рад.

— Тогда я ненадолго останусь, — решила Инга.

Дверь за собой она не закрыла, и это несколько омрачило лицо Хозяина на мимолётное мгновение. Затем он вернулся к беспристрастной маске и, опережая её намерение, первым сел на диванчик. Его тонкие пальцы подняли со стола округлый камушек, как если бы стеклянного покрытия столешницы и не существовало, и мужчина начал методично бросать его. Не подкидывать, а именно лениво кидать на пол. Камушек же, вопреки своей природе, и не думал преспокойно закатываться куда-нибудь подальше, а самостоятельно медленно возвращался в его ладонь.

— У тебя есть какое-либо имя? — спросила Инга.

Его игра её завораживала. Она и сама протянула руку за яйцевидным камнем небольшого размера, но у неё не получилось даже его взять. Помешало стекло.

— Есть, — спокойно ответил он, не смотря на неё.

— И какое?

— Пророк.

— Какое-то странное, — недовольно сказала Инга, решив, что Хозяин Острова над ней издевался.

— Имени свойственно быть отражением сути существа, которому оно принадлежит. Когда-то меня звали именно так. И мне то моё «Я» нравилось больше, нежели существующее. В какой-то мере, удерживая себя в нынешнем состоянии, я удерживаю и прежнее имя. Так что можешь называть меня так.

— Ты чудак, — окончательно решила для себя девушка. — Невероятно странный и невозможно непонятный.

Взгляд мужчины оживился. Он даже ненадолго поднял взор, перестал играться камушком и улыбнулся фразе как очень хорошей шутке. При этом Инге стало отчётливо видно, что внутри собеседника шла внутренняя борьба. Вроде тому очень хотелось и ответить что-то, но нечто неопределённое мешало ему и произнести желаемое вслух.

— И часто тебя убивают?

Девушка решила всё же прервать затянувшееся молчание и перейти к вопросам, ради которых она и зашла в эту комнату.

— В последнее время — да.

— Из-за чего жрицы оказывают такое влияние?

— Ты пришла за неприятными ответами, — прозвучал некий детский упрёк.

— Они сделают меня счастливее.

Настойчивость всегда была присуща Инге. Да и её уверенности в собственном успехе хватило бы и на двоих, а то и больше человек. Так что Хозяин мог долго грустно качать своей головой. Своего она всё равно бы добилась!

— Это не лёгкое воспоминание, — прошептал он. — Не из тех, что приносят мне радость. И сомневаюсь, чтобы оно развеселило бы и тебя, Лисичка. Но я обещал приоткрыть истину, а потому вынужден показать тебе её.

— Показать? — Инга снова осмотрелась. Вокруг не было никакого экрана для просмотра записей. — На чём?

— На чём? — удивился и странный мужчина. — Мне для этого ничего не нужно кроме твоего согласия. А за него я могу посчитать и твоё желание узнать ответы… Да и то. Это лишь для того, чтобы тебе самой стало легче принять.

— Принять что?

В голове подозрительной девушки уже возник образ Нео из фильма «Матрица», которому предлагали на выбор две разные пилюли. И в отличие от главного героя, Инга ничего проглатывать не собиралась! Хватило с неё и глиняного пузырька с жидкостью, переданного жрицей! До сих пор разум на место встать не желал. Однако Хозяин Острова лишь поднялся, подошёл поближе и положил кончики своих нежных пальцев на её виски. Прикосновение вышло приятным, хотя от него по телу Инги словно бы пробежал электрический ток. Холодный.

— Мне нужно что-либо делать? — спокойно поинтересовалась она, решив, что глупо чему-либо удивляться. В конце концов, ей снился сон. А во снах могло происходить всё, что угодно. И так, как этому всему удобно.

— Нет.

— Просто стоять?

— Да.

— А что ты делаешь?

Никто не призывал к молчанию Ингу, целенаправленно собирающую информацию для исследования. Так что вопросы сыпались из неё словно мелкое зерно из порванного пакета.

— Пытаюсь до тебя достучаться. Хочу это сделать мягко, но ты отчаянно сопротивляешься воздействию.

— Разве?

Инга отчего-то ощутила гордость. Однако настрой быстро вернулся к норме от ласковой улыбки и уверенных слов:

— Но у тебя не получится.

— Почему же?

Чувствовать собственную исключительность хоть в чём-то нравилось абсолютно всем людям. Девушка не была исключением.

— Потому что ты уже готова видеть. Смотри, — мягкий нежный голос к концу фразы стал едва слышен. Как шелест травинок на ветру. Инге, чтобы разобрать слова, пришлось максимально сконцентрироваться. И сосредоточенность на слухе не дала ей сразу понять, что она уже не находилась в белой комнате.

И уже даже была совсем не Ингой.

Она шла по подвесному огромному мосту с одного небесного острова на другой. Только это был не обычный шаткий планочный подвесной переход, а красивое, ажурное, прочное и достаточно широкое строение с излишне высокими перилами.

— Я не хочу туда идти, мама, — сказала Инга строгим голосом маленького мальчика и поняла, что никак не контролировала доставшееся ей тело. Всё, что она могла, это смотреть, слышать, чувствовать, ощущать эмоции и часть мыслей совершенно другого существа, внутри которого довелось оказаться.

— Однажды, когда ты станешь могущественным и великим, то сможешь делать всё, что ты захочешь.

Ребёнок угрюмо и недоверчиво посмотрел на женщину. Слова казались ему ложью.

— Разве тогда передо мной не будет ещё больше ограничений? — всё-таки настороженно спросил он.

Столь рассудительный вопрос мало подходил для уст юного существа, а потому женщина откинула чёрный капюшон и довольно посмотрела серыми, светлыми, почти бесцветными глазами на сына. Она была совсем стара. Иссушенная кожа, синие веки, седые волосы превращали облик в нечто отвратительное…

Но у неё были мягкие ладони! И мальчик любил и её руки, и её саму. Очень. Для него она была невероятно красивой, как и раньше… когда ей не пришлось отдать все свои силы, чтобы он смог стать тем, кем должен.