Элтэнно Хранимая Звездой - Хозяин Острова

— Замечательно, — довольно сказала Инга и решила начать с отвлечённой темы. — Мне очень нравится ваша картина. Только цвета на ней несколько блёклые.

— Лето не может быть вечным. Оно превращается в безрадостную осень, — отрешённо пояснил старик, как если бы подобное время года существовало на Острове во всей его красе.

— Всё равно сюжет несколько мрачноват. Чего эта женщина и дети так боятся?

— Быть может, того, чьими глазами тебе и суждено увидеть этот застывший во времени момент?

Арьнен поставил на стол тяжёлый пузатенький чайник, прикрытый сверху толстой плотной салфеткой, и с некой задумчивостью неспешно подошёл к комоду да бережно провёл сухими пальцами по старому шершавому багету рамы.

— В смысле? — не поняла Инга.

— Они застыли от страха. Испугались некоего незнакомца. Странника. И изображение — именно то, что увидел он.

— Он, а не художник?

— А что, если художник всего лишь запечатлел на холсте доставшееся ему воспоминание? А уж своё или чужое…

— Вы так говорите, как будто в голове у вас находится целая история, выстроенная на основе этого изображения.

— Может и так, — пожал плечами старик.

— Расскажете?

— Я достаточно грустный рассказчик, — печально сознался островитянин. — Мои истории редко заканчиваются для слушателя тем, что ему хочется услышать.

— Меня это не заставит отказаться от просьбы, — открыто намекнула она ему.

— Что же. Странник честно исполняет свой долг перед той силой, которой выбрал служить. И сейчас он играет роль палача. А женщине, — Арьнен провёл по встревоженной фигурке в светлом платье ладонью, — это прекрасно известно. Поэтому она так боится.

— Вы говорите с тоской, — заметила Инга. — Как если бы ваш незнакомец следовал долгу вопреки желанию.

— Отсюда и обречённость. Он, вынужденный стать карающей дланью супротив своей истинной воли. Она, принимающая его выбор. И дети… не знающие из-за чего к ним идёт зло в облике человека. Они лишь чувствуют, что за незнакомцем плащом развевается их будущая боль.

— Вы правы. Звучит как-то излишне мрачно, — созналась Инга. Теперь ей тоже стало казаться, что от картины веет отчаянием и безысходностью. — Неужели вы не видите никаких положительных возможностей развития сюжета?

— Каким бы ни был долг — его всегда можно исполнить по-разному, — искренне рассмеялся старый островитянин. — Так что предлагаю считать, что некий странник отошёл от своего пути всецелого покорного служения и воспользовался этим нюансом.

— И его за это не наказали?

— Зачем? Наверняка он сам себе устроил этим ту ещё игру с судьбой!

— Всё-таки вы тот ещё выдумщик, Арьнен.

Довольный её замечанием старик хитро, но добродушно улыбнулся в ответ.

— А что нам старикам ещё остаётся?

— Хотелось бы увидеть вас в молодости… Остров не так давно воссоединился с остальным человечеством, но, может, у вас сохранились фотографии прошедших лет? — решила всё же удовлетворить свой интерес Инга.

— Увы, я слишком стар, чтобы подобное могло существовать в этом мире. Да и не люблю. Вот живопись — это совсем иное. Мне она больше по нраву.

— Да. Сочинять сюжеты по холстам вы умеете, — сделала комплимент девушка.

— Это да. Почему бы время от времени и не пугать молодых своими невнятными речами? — он снова с некой мечтательностью посмотрел на картину.

— Быть может, вы тогда расскажете мне кто такой Хозяин Острова? Я бы хотела услышать легенду про него, — девушка решила, что хватит уже тянуть с ответами на собственные вопросы.

Арьнен искоса взглянул на гостью, как если бы оценивал, стоило ли доверять Инге или же нет. После чего уверенной походкой отошёл от комода и сел на жёсткий стул напротив неё, положив руки на стол да сцепив пальцы в замок.

— Эта история не для обычных туристов, ищущих развлечений и чему бы ещё подивиться в своей быстротечной жизни, — наконец медленно выговорил он с хрипотцой. — Откуда ты услышала о нём?

— Жрица на небесных островах сказала, что Храм служит для сдерживания Хозяина Острова. Но она не стала пояснять подробнее, — ответила Инга, трезво рассудив, что собственные сны обсуждать не стоило. Во всяком случае — пока.

— И правильно поступила! Не забивай себе свою ясную светлую учёную голову местной тёмной и противоречивой чепухой. Ни к чему это, — бессовестно отмахнулся старик, раньше времени начиная разливать по чашкам красноватый напиток со странным ароматом, напоминающим цветочный.

— Он хотя бы злой или добрый? — решила хоть что-то уточнить для себя Инга, раз уж ей давали ясный «от ворот поворот».

Как же она забыла поинтересоваться на эту тему у Риэвира?! Его-то вполне можно было бы разболтать!

— А как можно определить, что добро, а что зло? Много ли людей ты можешь отнести к тем или иным, следуя этим понятиям? Каждый в своей жизни совершает что-то хорошее и что-то плохое. Причём, даже делая хорошее! Всё зависит от точки зрения смотрящего на деяние. Так что я не могу ответить на твой вопрос. Откуда ж мне знать, чего ты хочешь для себя, и как ты хочешь видеть то или иное?

— Мне показалось, что жрицы считают его злом.

— Решила начать расспросы с другой стороны, чтобы я всё же рассказал тебе заинтересовавшую историю? — догадался Арьнен, сощурив глаза, и беззлобно погрозил указательным пальцем. — Жрицы всего лишь люди. Более того — женщины.

— И чем там женщины плохи?

— А тем, что почти любая женщина стремится к стабильности и сохранению того мира, что она знает. Поэтому жрицы и воспринимают иное с агрессией, хотя, быть может, эти изменения и не настолько плохи для вселенной в целом. И заруби себе на носу, — он лихо щёлкнул пальцем её по носу. От неожиданности Инга вздрогнула и едва не уронила свою чашку. — Остров не любит любопытных. Если он того желает, то сам раскроет свои тайны.

— А если вы его проводник? Что если вам суждено рассказать мне эту историю? — продолжала настаивать упрямая туристка, добавляя ноту мистицизма. Её съедало любопытство!

— Никоим образом! Иначе бы ты задавала мне совсем иные вопросы.

— В запутанных речах вы мастер из мастеров, Арьнен! — сделала вынужденный вывод Инга.

— Зато сколько глаз сверкало при мне от любопытства! — он довольно усмехнулся, а после и расхохотался во весь голос. — Людей не столько влекут прекрасные места да действительно важные истины, сколько вероятность стать частью некой великой тайны. И если на словах держать их на грани, поддерживая интерес, то им так и жить становится интереснее… Ведь большинству сокровенная правда то и не нужна. Только ощущение причастности. И во многом они правы. Как бы ни было досадно, но и за величайшей тайной, чаще всего, кроется самая обычная и тривиальная история. Понимаешь?