Элтэнно Хранимая Звездой - Владыка Острова

— О, Господи! — воскликнула Инга. — И правда он!

— Да, это он, — равнодушно поглядев в ту же сторону, подтвердил хозяин гостиницы и уточнил. — Так чего ты там спрашивал?

Молодой Владыка, тронутый подобным безразличием до глубины души, не удержался:

— Арьнен, да вы хоть кого-нибудь любите?!

— Любил и люблю. И до сих пор как расплачивался, так и расплачиваюсь за это.

— Представляю, как этой особе неповезло! — жёстко произнёс он, непроизвольно сжимая кулаки. И Инга, осознавшая, что так и до драки недалеко, цепко ухватила его за запястье да предостерегающе поглядела в глаза. Это заставило парня остыть. Он с тревогой поглядел на Арьнена, но тот будто и не заметил инцидента. Мужчина лишь задумчиво поднял взор к небу и, словно утешал самого себя, тихо произнёс:

— Зато, быть может, повезло вселенной. И не одной.

Повисла тишина, и пленница Грани, проявляя чисто женское любопытство, тихонько спросила:

— И кого вы любите? Кто она? Или… он?

От вопроса Арьнен очнулся. Он отвёл взгляд от неба и поглядел на своих спутников, улыбаясь широко и искренне. Его голубые глаза горели задором приятных воспоминаний.

— У меня всегда было мало приятелей, а уж тех, кого можно считать кем-то больше, чем хорошим знакомым? Только одна Эветта… Да. Она была особенная! Ни до и ни после я не встречал никого, к кому испытывал бы полное доверие. С кем имелось бы взаимное желание его сохранить. Поэтому, — радость в глазах исчезла так же моментально, как и появилась. — Поэтому приказ собственноручно убить её стал для меня сродни приговору. Но перечить силе, которой мы с ней клялись служить, было невозможно. Да и я считал, что моя лучшая подруга пошла вопреки данному слову. Стала предателем. Для общего блага её требовалось уничтожить, как и мне показательно сохранить свою верность. Я должен был. Должен.

— Ты убил её? — уже заранее зная ответ, спросил Риэвир.

— Разумеется.

— И так восторженно вспоминаешь о ней?

— Потому что она стоит моего восторга. Даже последние минуты её жизни были прекрасны. Если бы вы только видели её! Она стояла на пороге. Красавица! Длинные волосы отливали красным золотом в лучах заходящего солнца, словно плащ из волшебных нитей. Её глаза, пусть и смотрели с испугом, дышали жизнью. Она и была сама жизнь! Всегда была! Я никогда не задавался вопросом, отчего ей достался путь срони моему, однако в тот момент мне захотелось узнать всю правду о ней, понять. Но это желание было уже не исполнить. Она знала, зачем я пришёл, и улыбалась, принимая карающую длань назначенного палача, словно радовалась даже такой нашей встрече. Последней встрече… Ты ведь сразу всё понял. Я убил её, мальчик.

— Неужели ваш долг перед какой угодно силой стоил того?

— А что ты хочешь услышать? Да или нет? — грустно спросил Риэвира Художник. — Моя лучшая и единственная подруга осталась лежать на пороге собственного дома, истекая кровью и сжимаясь от боли. А я нагло перешагнул через неё, чтобы войти внутрь и убить её детей.

— Это были две девочки-близняшки? — уточнила Инга.

— Да.

Подтверждение заставило Риэвира изумлённо воззриться на свою спутницу:

— Откуда ты знаешь?

— Я помню картину у него над комодом. Там, в гостинице. И знаете, Арьнен, Эветта действительно была очень красивой.

— Да. Была, — тяжёло вхдохнул мужчина. В глазах его при этом отразилась такая боль, что Инга испытала жалость по отношению к нему. Но Риэвира подобное не зацепило:

— Вы убили женщину и детей, а желаете жить спокойно? Чтоб совесть не мучила?

— Одна осталась жива, — словно оправдание, жалко пробормотал Художник и, возвращаясь к невозмутимому виду, с чувством собственного превосходства пояснил. — Когда я вошёл в дом, то убил только одного ребёнка. Эта дурочка пряталась под столом, на котором даже скатерти никакой не было. И пытаться убежать она не пробовала. Даже не визжала, чтоб звать на помощь. От страха просто вжалась в свой угол и, не веря, раскрыла глаза столь широко, что они стали прямо-таки круглыми. Честное слово!

Казалось, что Арьнен смеётся над возмущением своих слушателей, но Инга и Риэвир молчали, потому что, несмотря на беззаботность интонаций, за ними прекрасно чувствовалась тяжесть, навечно оставшаяся лежать неподъёмным камнем на сердце странного и наверняка почти всемогущего существа.

— Мне жаль. Жаль, что вам пришлось пережить такое, — всё же сказала Инга.

Мужчина, словно не веря, что услышал именно эти слова, недоверчиво уставился на девушку, а затем не смог сдержать своих эмоциий. Лицо его исказила глубокая внутренняя боль. И хотя он пытался скрыть её, выглядеть Художник стал как-то потерянно. Сказать по чести, его вид теперь тронул и Риэвира. Поэтому парень, стараясь перевести разговор в положительное русло, напомнил:

— Одна девочка осталась жива.

— Да, одну я не смог убить, — Арьнен ненадолго задумчиво замолчал, а затем грустно продолжил: — Поверьте, не так страшно то, что я убил Эветту. Нет хуже жизни, что стала устроена мной для этой девочки из благородного желания сделать её счастливой. Смешно и отвратительно, но моя власть такова, что я могу обращать миры в прах. Моё могущество в разы превосходит силы вашего Хозяина Острова. Мне дано творить невозможное. Но принести этому ребёнку счастье я так и не смог. И только из-за того, что по итогу она умерла и умерла из-за меня, за мной закрепилось имя не Разрушителя мирозданий, а Странника. Хотя Отступник или Изгнанник ничуть не хуже. Я не принял желанного дара стать истоком высшей силы. Не стал править над богами. Достиг всего и навечно отверг это!

— Почему?

— Потому что понял, что важнее всего не лавры всевластия, а банально остаться человеком, — словно наставник ученику ответил Арьнен Риэвиру и, встряхивая головой, как если бы желал снять некое наваждение, напомнил: — Надо идти. Корабль никогда не ждёт долго, а я рассчитывал убедиться, что он увезёт с Грани всех пассажиров.

— Пассажиров? — недоверчиво переспросил парень и, делая собственные предположения, радостно сжал пальцы Инги.

Художник криво ухмыльнулся, заметив это движение, но подтвердил:

— Ты правильно услышал. Пассажиров.

— Инг…

— А вот понял неправильно, — не дал договорить мужчина. — Заберёшь с собой не её, а Арейра.

— Только Арейра? А как же ваш внук?

Вопрос прозвучал с откровенно осуждающим оттенком, но тот, кому он предназначался, лишь снова скрестил руки на груди.

— Почему вы не хотите спасти своего внука?!

— Потому что его я привёл в оплату. Жизнь за жизнь.