Борис Иванов - Знак Лукавого

– Хорошо… – обескуражено согласился я. – Я все равно не понял, что т-ты хотел сказать, Учитель…

– Смысл Знака, Сергей, – повернулся ко мне Герн, – в том, что он Знак. Ни больше и ни меньше. Знак – это информация. Команда. А теперь подойди сюда.

Он кивнул на письменный стол, на котором стоял небольшой, порядком устаревший компьютер. Явно из наших краев. Типичная «Желтая» сборка. Дисплей компьютера тускло мерцал.

– Смотри! – коротко бросил он. – Вот перед тобой, – он кивнул на слегка потертую клавиатуру, – Знаки. Для нас с тобой они имеют смысл. Для микропроцессоров, с которыми связана клавиатура, – тоже. Если я прикоснусь к определенному набору клавиш, то вот тут, на экране, начнут происходить чудеса. Ну, например, возникать тексты, картинки…

Он быстрым, мимолетным движением пальцев запустил какую-то давно уже устаревшую, наверное, игру. По экрану проползли титры и меню, а потом и впрямь начались чудеса. Там, за экраном, действительно помчались всадники. Зазвучала музыка и раскаты грома. Вдали выросли крепостные стены.

– Это, – пояснил Учитель, – модель того мира, в котором ты очутился теперь. Мира, который понимает Знаки. Не важно, откуда у него взялась такая способность. У нас будет время поговорить на эту тему. И на многие другие. Пока считай просто, что в эту реальность, окружающую тебя, встроен процессор, который опознает кое-какие Знаки и команды. Будем называть такие команды заклинаниями. Какая, в сущности, разница? А вот это, – он быстрым, решительным движением отсоединил клавиатуру от системного блока, – модель того мира, из которого пришел ты. Этот мир Знаков и Заклинаний не понимает. По крайней мере тех, которые понимает мир здешний. Они, миры эти, говорят на разных языках, если так можно выразиться.

Он демонстративно побарабанил по отсоединенной клавиатуре. Разумеется, на экране не произошло ровным счетом ничего.

– Ты, кажется, улавливаешь мысль? – через плечо спросил меня Герн.

– Только в общих чертах, Учитель, – признался я. – Все это немного необычно для меня.

Герн снова рассмеялся и отхлебнул чаю из своей чашки.

– Поверь мне, Сергей. Я большую часть своей жизни потратил на изучение всех этих тайн и чудес. И могу только повторить твои слова, мой ученик. Все это осталось для меня необычным. И с каждым новым фактом, который я узнаю, этот мир становится для меня все необычнее и необычнее.

Он вернулся к столику и жестом пригласил меня снова присесть. (Я, оказывается, и не заметил когда успел вскочить на ноги.)

– А теперь давай выясним, пожалуй, самый главный для тебя вопрос, Сергей, – уже более деловитым, сухим тоном сказал он. – Ты догадываешься, какую силу тебе может дать твой Знак, если, конечно, нам удастся активировать его. И, разумеется, понимаешь, что одни люди будут хотеть от тебя одного. А другие – их здесь называют «темными» – совсем другого. Но важно сейчас не то и не другое.

Я постарался глядеть на Герна прямо и не отводить глаза.

– Нужно, чтобы ты понял и ясно объяснил мне, – продолжал Учитель, – чего ты хочешь от Знака и от себя самого. Без этого наши с тобой дела не пойдут.

Мы помолчали секунд пять-шесть.

– Я думаю, – произнес Герн наконец, – что ты уже размышлял на эту тему. Или на очень близкую. Но я еще плохо знаю тебя. Может, тебе нужно время на раздумья? Имей в виду: его у нас не так много.

Я чуть-чуть покивал головой. Действительно, поразмышлять мне в этих краях пришлось довольно много. В том числе и над тем, чего же мне здесь, собственно, надо.

– В принципе, Учитель, – ответил я Герну, – я могу объясниться с вами уже прямо сейчас. Не знаю, получится ли это у меня и как вам понравится то, что я скажу.

Герн еще раз отхлебнул чаю и отставил чашку на стол.

– Не беспокойся, – тихо, вызывающим доверие тоном произнес он. – Думаю, нам удастся найти с тобой общий язык… Надо только правильно понять друг друга.

– Я хочу только две вещи, – сказал я, стараясь не сморозить какой-нибудь глупости. – Во-первых, я хочу знать: что произошло с моим братом? И во-вторых, если он жив, я хочу вернуться в наш с ним мир, в котором нет никаких чудес, никаких Знаков и заклинаний… Вот и все. Я готов для этого сделать все то, что вы от меня потребуете. Но лично я не нуждаюсь ни в колдовстве, ни в магии. И этот Странный Край мне тоже не нужен.

Герн глянул на меня, как мне показалось, с любопытством.

– Гм… – склонил он голову набок и стал на миг похож на какую-то озадаченную птицу. – Не каждый день приходится выслушивать подобные заявления от кандидатов в маги. И даже не каждый год. Хотя ты не первый. Тебе страшным кажется могущество, которое может дать тебе Знак?

Я покачал головой. Правильно выразить свою мысль я затруднялся.

– Мне кажется… – выдавил я из себя наконец. – Мне кажется, что Странный Край ничуть не счастливее тех мест, где никакой магии нет. Или даже, что здешним людям приходится чересчур дорого платить за всякие эти Знаки и Заклинания. Я в конце концов к вам сюда не напрашивался.

– Хм… – сказал Герн. – С одной стороны, спорить с тобой трудно. С другой – мы уже стоим перед фактом. Ты уже здесь – хотел ты этого или нет. И главное – давай расставим все точки над «i»… Твоего брата уже ищут. Но когда имеешь дело с Темными, то такие поиски – дело далеко не простое. Точно так же, как и отправить даже одного из вас назад, в родные края. Ты понимаешь, что мы вправе ожидать от тебя помощи…

– То есть, – постарался определиться я, – поиски Романа и наше возвращение я должен отработать?

– Ты просто будешь принимать в них участие, – пожал плечами Герн. – Конечно, по мере сил. И по мере того как твои способности станут мне ясны. А пока что… Пока не согласишься полчасика побыть под гипнозом? С этого будет начинаться каждое занятие.

Не могу сказать, что эта перспектива сильно порадовала меня. Но поскольку я давно уже не был допущен к государственным тайнам, то нанести кому-то вред своей болтовней под гипнозом я просто не мог. Потом я понял, что был довольно наивен. Но в освоении умения объясняться на здешней тарабарщине гипноз мне помог, и довольно сильно.

* * *

Учитель не стремился как можно скорее ввести меня в курс здешних дел. Скорее, он просто предоставлял мне возможность самому составить впечатление о жизни Убежища и Странного Края вообще. А занятия наши с ним на первых порах посвящены были многочисленным тестам, сеансам гипноза (к которому я оказался предельно малочувствителен) и тренировкам разных странных умений. Ну, например, умения угадывать намерения человека по его походке и речи. Или погоду на завтрашнее утро. Всем этим я занимался с утра до вечера, и поэтому сама собой напрашивалась мысль о том, что небольшое количество свободного времени, которое оставалось в моем распоряжении, надо было употребить с наибольшей пользой для достижения тех двух целей, которые я поставил себе.