Борис Иванов - Знак Лукавого

Теперь можно было не очень беспокоиться о конспирации – не то что на островке Сизого Хирама. Однако это не означало, что можно было проводить сеанс так уж в открытую. Беспокоить Ромку со товарищи я не решился – тем более что всех их сморили ночные события. Так что на связь с Учителем я вышел в одиночку.

Сеанс в этот раз в гораздо большей мере напоминал сон, притом с элементами какого-то бреда. Однако мне удалось-таки рассказать мэтру в хронологическом порядке события минувших суток. Учитель, точнее его образ, мерцавший в моем сознании, выглядел по мере приближения рассказа к финалу все более и более озабоченным.

– Жизнь полна неучтенных факторов, – наконец констатировал он. – А в наших местах – особенно. Кто бы мог принимать всерьез эту самую девочку Аманесту? Никто толком и не помнил, что у Хирама есть приемная дочь. Вот Графа Зеппа пришлось бы принять в расчет – рано или поздно. Но совсем при другом раскладе сил, чем это сложилось теперь… Эти двое сильно спутали нам карты. Ведь это они должны были освободить тебя и твоего брата. Но только чуть позже, когда Хирам уже привел бы тебя к Вратам Арсенала.

На какое-то время, как это бывает во сне, я утратил нить происходящего и, возможно, пропустил многое из того, что хотел перебросить мне в голову Учитель. Потом «прием» снова улучшился, и я снова стал воспринимать его слова вполне членораздельно и недвусмысленно.

– Надеюсь, ты понимаешь, – сказал он, – что мне предстоят теперь сложные переговоры с Владетелем Болотных долин и горных перевалов. Притом мне бы не хотелось, чтобы ты заблуждался в отношении своего положения в замке гостеприимного Графа. Ты и твой брат остаетесь фактически заложниками. Хотя никто не произнесет этого слова вслух, ты должен это помнить все время.

После короткой паузы мэтр добавил:

– Я не сомневаюсь в твоей верности нашей договоренности. Но ты можешь по неопытности наделать ошибок. Поэтому не соглашайся ни на какие предложения и главное – не предпринимай никаких реальных действий. Скоро, очень скоро я буду в замке любезного Графа. И только после наших с ним переговоров ты, надеюсь в полном согласии со мной, решишь, что надо говорить и делать, а чего – не надо.

Я проснулся, ожидая, что уже проспал половину следующего дня. Но эта ночь оказалась просто очень долгой. И меня снова сморил сон.

* * *

По повелению Графа – и с моего полусонного согласия – я был разбужен спозаранку и, будучи приведен в вид божеский, отправлен на встречу с главой колонии российских исследователей, обосновавшейся в имениях Болотного Графа. Как я понял, такая ранняя побудка была продиктована распорядком дня этого самого главы-профессора по имени-отчеству Михаил Иванович. То, что фамилия его была, кажется, Егоров, я узнал позже из не вполне достоверных источников.

Профессор был скучен на вид, чисто выбрит и, несмотря на солидный возраст, не думал лысеть и не был слишком седым – седина была попросту незаметна в его очень светлых, редких волосах. Впрочем, судя по всему, он давно уже обретался в Странном Крае и был рад новому человеку с Большой Земли. Впрочем, процедура нашего знакомства как-то естественным образом обходила вопрос, профессором какой кафедры и доктором каких наук был Михаил Иванович. Но и мои биографические данные тоже были представлены довольно скупо.

– Вот уж не знал, что сподоблюсь своими глазами увидеть Меченого мага! – воскликнул Михаил Иванович, усаживая меня за пустой стол, заполнявший все пространство далеко не тесной графской столовой. – Вы в самом деле намерены распечатать Врата Арсенала?

– А как вы оцениваете мои шансы на это? – ответил я вопросом на вопрос, наблюдая, как слуги деловито наполняют чашки уже успевшим мне основательно опротиветь за время жизни в Странном Крае травяным отваром.

– Вот это уже вопрос не ко мне! – отозвался профессор. – Мое дело – переходы между пространством-временем нашей с вами Вселенной и тем ее вариантом, который здесь окрестили Темным Миром… Магия – это уже ваша епархия… Попробуйте вот это, – пододвинул он ко мне вазу с сушеными фруктами. – Нахожу это блюдо очень полезным.

– Простите, что я задаю вам вопрос, на который могу не получить ответа, – начал я. – Но… ваша миссия официальная? Грубо говоря: ваша колония здесь – это государственная затея? Можете не отвечать, конечно, я буду не в обиде…

(«Только не врите», – хотелось добавить, но мне показалось, что Михаил Иванович без слов понял меня.)

– Мы – заговорщики! – улыбнулся он. – Да-да! Самые настоящие заговорщики. Можете считать нас масонами или еще бог знает кем. Государство к таким делам подпускать нельзя. Это глубокое убеждение каждого из нас! Разумеется, где-то «наверху» кто-то о чем-то догадывается, но мы стараемся не давать поводов для подозрений… Все наши главные результаты мы храним здесь. И в случае чего…

– Дружина Графа неплохо вооружена, – заметил я. – А ведь сюда не так уж и легко забросить технику. Это ваша ему помощь?

– Если вы продолжаете думать, что мы работаем на какое-нибудь ФСБ или даже лично на самого президента, то ошибаетесь, – усмехнулся профессор. – Если о средствах, то Граф достаточно богат. Что до рынка оружия, то он существует без нашей помощи… От нас требуется только техническое сотрудничество.

Разумеется, это была в лучшем случае полуправда. Вряд ли любовь Графа к своим постояльцам с Большой Земли была столь уж бескорыстна. И вряд ли если уж кто-то «наверху» о чем-то догадывался, то так уж и закрывал на это глаза. Наверняка щелочку оставлял да подглядывал…

– Видите ли, маг, наша гипотеза довольно хорошо проверена. И она больше похожа на правду, чем просто на гипотезу. И состоит эта правда, или гипотеза, называйте ее как хотите, в том, что мы и они – одно и то же!

– То есть, – не понял я, – мы и Темные – это…

– Это не есть две цивилизации, два раздельных мира, – пояснил профессор. – Это один и тот же мир, только разветвившийся на два варианта. Произошло сие, по нашим прикидкам, не так уж давно: где-то четыре-пять тысяч лет назад. Одно время мы были твердо уверены, что это событие точно совпадает с моментом извержения вулкана Санторин. Слыхали о таком?

– Насколько я помню, – почесав в затылке, отозвался я, – этот взрыв погубил целую цивилизацию. Притом более мощную и более высоко организованную, чем в ту пору была цивилизация Эллады и все прочие цивилизации Средиземноморья… Я, наверное, что-нибудь напутал, но помню примерно так из чего-то научно-популярного…

– Главное, – усмехнулся профессор, – смысл вы понимаете… Этот взрыв сильно изменил весь ход истории античного мира в той ветви истории, где он произошел. В другой ее ветви этого не случилось. И судьба человечества сложилась в каждой из таких ветвей по-своему. Из разрушенной взрывом средиземноморской цивилизации родился наш, привычный мир.