Moroving - Перерожденец [СИ]

Наконец-то я избавился от этого дурацкого зуда на краю энергетики, а теперь спать, детское тельце.

Джеймсу Поттеру было плохо. Нет, даже не так. Последние два месяца ему было хреново и, плюс ко всему, у него было постоянное магическое истощение, так что было очень и очень хреново.

Джеймс Поттер — отец Гарри, муж Лили Поттер. У него были короткие чёрные волосы, которые торчали во все стороны, а также круглые очки. В целом, довольно заурядная внешность, и он был больше похож на книжного червя, только все знали, что он тот ещё «хороший мальчик».

Джеймс учился на факультете Гриффиндор в Хогвартсе, где близко подружился с Сириусом Блэком. Он являлся членом команды Гриффиндора по квиддичу (магическая игра), был ловцом. Учился легко и очень успешно, и ему даже хватало времени на проказы и безумные выходки в компании так называемых Мародёров.

Узнав, что один из его друзей Люпин — оборотень, он вместе с тремя остальными «мародёрами» решил помочь другу справляться с его проблемой и стал анимагом — оленем. Вместе с друзьями Джеймс дразнил Северуса Снейпа, в том числе на глазах Лили Поттер, дело также доходило и до применения неприятных заклинаний. В общем, у него было весёлое детство.

Лили Поттер — жена Джеймса Поттера и мать Гарри. Женщина была очень красива. У неё были тёмно-рыжие волосы, а глаза — насыщенного зелёного цвета.

В детстве она поссорилась со своей сестрой Петуньей из-за того, что Лили обладала магическими способностями, а Петунья — нет. Тогда Северус Снейп, их сосед, рассказал ей о мире магов. С тех пор Лили и Северус некоторое время оставались друзьями и в Хогвартсе, но их дружба вскоре оборвалась. На седьмом курсе Лили начала встречаться с Джеймсом Поттером, и впоследствии они поженились. И вот, у них будет сын.

До рождения Гарри было сделано пророчество о том, что в конце июля родится мальчик, родители которого три раза бросали вызов Волан-де-Морту и оставались в живых, который или сможет победить Тёмного Лорда, или погибнет от его рук. Под условия пророчества подходил Гарри Поттер и Невилл Лонгботтом. Оба мальчика пока не родились, но это не мешало делать уже некоторые ходы для плана.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор — директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», Верховный чародей Визенгамота (суда волшебников), кавалер ордена Мерлина первой степени, основатель Ордена Феникса, председатель Международной Конфедерации Магов.

Это могущественный добрый волшебник, обладающий, несмотря на величественный вид и почтенный возраст, живым чувством юмора и недюжинной силой ума. Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году.

Грин-де-Вальд, став обладателем Бузинной палочки, приступил к осуществлению своих планов о мировом господстве. Только когда оставаться в стороне было уже невозможно, Дамблдор вступил с ним в поединок и нанёс ему поражение. После поединка с Грин-де-Вальдом Дамблдор стал новым хозяином Бузинной палочки, а это — первый из даров Смерти. Далее Альбус открыл двенадцать способов применения крови дракона и работал по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем.

Альбус был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинную мантию, подметающую землю лиловую мантию, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемнёнными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися.

Весьма насыщенная биография у доброго дедушки, который сейчас рассматривал мужчину перед ним и то, как магия рода использует тело этого мужчины, плавно перетекая в наследника. Всё складывалось довольно неплохо, но даже так это могло стать проблемой.

Сейчас они находились в родовом доме Поттеров, а сам Джеймс развалился в кресле — ему было тяжело двигаться, ведь он был довольно посредственным волшебником, и пропускание через себя такого количества магии было не столько болезненным, сколько утомительным.

— Директор, так что со мной? Почему моя магия не восстанавливается, или это часть «плана»? — спросил Джеймс.

— Нет, мальчик мой, это не часть «плана». А истощение у тебя из-за беременности твоей «жены», ребёнок пьёт твою магию, и по какой-то причине пьёт её много. По всей видимости, у тебя родится очень сильный маг в «семье», что не очень хорошо для «плана», но и не критично, — ответил Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

— Сильный маг? От этой грязнокровки? Вы серьёзно? — закатил глаза Джеймс.

— Она — обретённая, мальчик мой, — весьма нравоучительно отозвался Альбус, сопровождая это таинственными бликами на очках.

— Обретённая… Как же меня достало изображать любящего мужа, а нельзя, скажем, дать ей зелье привязки? — фыркнул Джеймс.

— А зачем? А если она после рождения ребёнка перестанет быть нужна? Мальчик мой, главное, прими в род ребёнка, — зловещие блики на очках. «В тебе необходимость тоже отпадёт», — думал Великий Светлый Маг.

— А? Ну да, ну да, — Джеймсу Поттеру было плохо.

А Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор смотрел на своего ученика и спрашивал себя, а не переборщил ли он с зельем «отупения», а то выросли уж больно глупые дети. Конечно, это не критично, но порой так утомляет постоянно повторять прописные истины.

Подумать только, не знать разницу между грязнокровкой и обретённой, жаль-жаль, что девочка не захотела бы расстаться с ребёнком. Обретённая — сама магия защищает девочку, и она сама делает вещи порой более грандиозные, одни её познания в сфере зелий поражают. Как жалко, что в это неспокойное время нужно делать орудие Света. Как жалко, что и с малышом Томом получилось так.

Да и с Гарри тоже. Как жалко, что, создав одного монстра, он должен создавать другого, чтобы эти монстры друг друга уничтожили. Чего только не сделаешь ради общего блага. Только нужно, чтобы условия были такие же, как у Тома, бедный мальчик. И зачем он только начал раскалывать свою душу? И, главное, откуда он узнал, как это сделать?

Одни вопросы и ни одного ответа, а великий маг этого не любил, очень сильно не любил. Только он привык ждать и не привык спешить.

Ну, здравствуй, мир, я снова родился.

Не буду говорить, каково быть грудничком, сон, еда, туалет — я отдал тело во власть инстинктам, а сам проводил большую часть времени либо в домене, либо во внутреннем мире.

Во внутреннем мире тоже было чем заняться (дополнить библиотеку, полить деревце и т. п).

Если в домене я мог размяться, пускай и в теле паука, но это тоже было хорошо, потому как находясь в теле грудничка, очень быстро устаёшь от впечатлений, а беззащитность несколько напрягает.