Алекс Орвар - Телекин

Спустя десять минут я стоял прямо перед ограждением у Александрийского столпа и смотрел. Смотрел, не отрываясь на этот маленький шар, с заключенным в нем сапфиром.

Я понимал, ЧТО я должен сделать на двенадцатом бое курантов, но не понимал ЗАЧЕМ. И эти противоречивые чувства чуть ли раздирали меня надвое: разум говорил, что именно мне нужно сделать, а все остальное мое естество вопило на все лады о том, что этого делать нельзя! Нужно бежать отсюда, бежать быстро и далеко!

Внезапный и оглушительный звон колокола спутал все мои мысли и, лишь отчасти, но вернул меня прежнего. Который тут же пришел в неописуемый ужас от того, что держал в руке! Это же чертов камень Силы! Под завязку накаченный той самой Силой, которая подозрительно смахивает на Силу Разума! Откуда он тут вообще взялся?!

— ОДИН!.. — взревела толпа.

Твою же массу, и что мне с ним делать?! Сапфир в сфере все сильнее и сильнее разгорается, а вслед за ним начинают нестерпимо светиться символы, выгравированные на сфере! Это не к добру! Нужно что-то делать — только вот что?

Хотя… как же я мог забыть, мне всего лишь и нужно — разместить эту маленькую сферу на вершине Столпа. Все очень просто…

Куранты ударили повторно, но прежнего исцеляющего эффекта на мой разум больше не произвели. Я знал, ЧТО мне нужно сделать. И точка.

— ВОСЕМЬ!.. — толпа неуклонно продолжала отсчёт последних секунд уходящего года.

В унисон со многими на Дворцовой площади я поднял вверх руку и отправил в полет сферу Разума.

— ДЕВЯТЬ!..

Осталось совсем немного, Артем. Потом ты сможешь отдохнуть, ты точно это знаешь…

— ДЕСЯТЬ!..

Сфера с мощнейшим зарядом Силы Разума застыла напротив ангельского креста и, как мне показалось, засияла еще ярче.

— Артемыч! Открываю шампанское! — внезапно бахнуло у меня над ухом.

Краем глаза следя за пролетающей пробкой я хлопнул глазами. Та невидимая пружина, державшая мою память о тех трех днях заточения в катакомбах Ложи Мастеров, наконец разжалась. Это было…странное ощущение.

Словно ты смотришь на человека и понимаешь, вот оно — вся недосказанность между вами прошла. Теперь вы знаете и понимаете друг друга с полуслова.

Вот только смотрел я не на человека, смотрел я внутрь себя. И это сработало!

— ОДИННАДЦАТЬ!

Внезапно полностью осознав где нахожусь и что тут происходит, я сделал то единственное, что еще успевал сделать — метнул сферу, напичканную смертоносной Силой, телекинезом вертикально вверх.

— С НОВЫМ ГОДОМ!!!

Не было никакого взрыва — ведь сфера Силы (а теперь я точно знал, как называется эта хреновина) это совсем не бомба. Это хранилище Силы. А что бывает, когда по напрочь переполненному хранилищу Силы бьют молотком (в роли молотка выступила моя собственная Сила Разума)? Правильно — хранилище разрушается, выпуская все накопленное в едином импульсе…

Так и вышло — вместо взрыва, сфера Силы испустила лишь одну-единственную волну Силы Разума. Титанических размеров волну, разошедшуюся на сотни метров вокруг.

Нас всех от неминуемой смерти спасло лишь то, что я, напрягая все свои силы, за секунду до детонации успел закинуть эту злосчастную сферу Силы на нужную высоту.

Однако, от последующего воздушного удара скрыться не смог никто — всех людей на Дворцовой площади (и я очень подозреваю, что и на сотню метров вокруг нее) попросту швырнуло об мостовую площади.

Даже Колян с Мишей безвольными кулями упали к моим ногам. Из всех находящихся на площади в тот момент, на своих двоих смог устоять только я. Очевидно, благодаря сродству Силы, заключенной в сфере, и Силы, которая наполняла меня чуть менее чем полностью — взрывной импульс частично нивелировался…других объяснений такой устойчивости у меня нет.

Уже понимая, что за дерьмо сейчас увижу, я поднял глаза на Александрийский столп, от которого прямо в этом момент отлетали десятки кусков его конструкции! Проклятье!

Судорожно ловя взглядом самые крупные куски разлетающегося Столпа, я успел затормозить и аккуратно опустить на землю около десяти самых больших и самых смертоносных снарядов! Но этого было явно недостаточно…

Перекрывая визгливые сирены скорой помощи и заполошные оповещения из мегафонов, возвышаясь над громким шелестом осыпающихся стекол близлежащих зданий, прозвучал дикий и многоголосый вопль боли и ужаса.

Десятки окровавленных тел в один миг устлали Дворцовую площадь. Я не успел!

Ошарашенно обведя взглядом Дворцовую площадь, я пошатнулся и медленно опустился на колени. Это конец.

— Да вставай ты уже! — проревело у меня над ухом. — Артем!!!

Что? Что этим двоим нужно от меня? Неужели нельзя оставить меня в покое?

— Хватай за руки его! Он не в адеквате, ты же видишь! — раздался еще один знакомый голос.

Внезапно земля покачнулась и резко отдалилась от меня. Это что сейчас было?

— Валим, валим, валим отсюда! — дико хрипел в левое ухо Колян.

— Поднажмем! — не отставал от него Миша, но он хрипел уже в правое ухо.

— Полиция! — левое ухо чуть не разорвалось от вопля Коляна.

— Да заткнись ты! Мы пострадавшие, выносим своего товарища из эпицентра! Запомнил?! — правому уху тоже не давали расслабляться.

— Руки, ммать его, руки светятся! Перчатки свои ему надень!

Что я наделал? Как я докатился до такого? Взрыв Силы в самом центре переполненного людьми праздничного Санкт-Петербурга… Пусть я и вспомнил, что сделал со мной Мастер над Мастерами, тот синий ублюдок, к которому у меня теперь длинный счет. Счет, состоящий из имен погибших на Дворцовой площади людей.

Но осознание этого факта не снимает с меня ответственности. Я конкретно облажался, когда доверился Джайне. И еще больше я облажался, когда не смог оказать даже малейшего сопротивления этому монстру ментального манипулирования. Наивный пацан! Прекраснодушный идиот!

— Сюда тащи его! Переулками уйдем! — решительно заявил голос слева, тем самым отвлекая меня от весьма важных дум.

— Да у тебя крыша протекла что ли?! Мы даже не километр от площади не отошли! Да тут весь центр города вверх дном перевернут этой ночью! — голос справа активно возражал такому плану.

Резкая вспышка боли ожгла всю правую щеку. Моя голова мотнулась туда-сюда, и я ошалело уставился на своих друзей. Какого хрена?!

— Да не очнулся он, сейчас еще пропишу ему на всякий случай! — задорно произнес Колян.

Ага, два раза. Себе пропишу оплеуху, умник!

Остановив телекинезом его руку, я потер свою пострадавшую щеку (и челюсть заодно, на всякий случай) и поморщился — прописал он по ней не слабо!

— Очнулся! — выдохнул с облегчением Миша.

— Мы уж думали в псих диспансер тебя тащить. — нервно пошутил Колян.