Юрий Иванович - Невменяемый колдун (Дилогия)

— Подарок?! — рыкнул Дорнесс. — Да он смахивает на экскременты шейтаровской деятельности!

— Согласен! — Куцер бросил презрительный взгляд через плечо на скандалящего Эль-Митолана. — Но что-то действительно надо предпринять. И срочно! Иначе совсем потеряем авторитет перед личным составом.

Капитан с досадой крякнул и предложил:

— А давайте его и в самом деле определим в десяток Кашада Низу? Да еще и предупреждать не станем по всем пунктам контракта этого Ксомоса. Уж он точно найдет к нему подход, если сразу половину костей не поломает.

— Правильно! — тут же вставил Дорнесс. Но вот сотник Манк сразу насторожился:

— Ведь лейтенант Гулис с таким предложением категорически не согласилась.

— Было такое. И полковник приказал это принять к сведению. Но окончательное решение возложил на нас.

— Хочет выглядеть самым добрым, — проворчал Куцер.

— И мы давайте сделаем так же! — воодушевился Валер. — Свалим всю ответственность на Кашада. И заодно подсмотрим за его действиями.

Дорнесс Шавен впервые за время разговора кивнул головой:

— Отличная идея.

Только Куцер не хотел соглашаться окончательно:

— Конечно, ты на все пойдешь, лишь бы избавиться от этого куска дерьма.

— Шутишь? — в немногословном вопросе Скалы явно послышалась угроза, и второй сотник примирительно хмыкнул:

— Ладно, мне тоже кажется такой вариант самым приемлемым.

Капитал Валер тут же махнул рукой стоящему возле входной двери наемнику:

— Вестовой, ко мне! — затем повернулся к препирающимся новенькому и интенданту: — Наемник Ксомос Бейт, ко мне! С вещами.

Когда все собрались вместе, Валер Лессо сокрушенно вздохнул и признался с сожалением:

— Конечно, есть комната и получше, но ее один из наших десятников приберегал для своей второй подруги. Ненасытный жеребчик…

От такой наглой лжи даже окаменевшие черты лица Дорнесса чуть дрогнули, а уж Кремон и подавно почувствовал свое дергающееся от возмущения тело. Сам же капитан лишь сокрушенно развел руками и продолжил со всей великолепно разыгранной доверительностью:

— Но если я ему прикажу, он отдаст эту комнату тебе. А новую подружку возьмет третьим жителем. Или прежнюю выгонит. Но смотри, все-таки старайся его слишком не злить, веди себя корректно.

— А почему это я должен… — начал заводиться несносный юнец, но ведь и Валер не даром свой хлеб ел. И тут же скомандовал:

— Вестовой! Немедленно проведите наемника Бейта в казармы десятника Низу под его непосредственное командование и передайте мой приказ поселить новичка в отдельной комнате!

— Понял! — вестовому тоже стало интересно, чем же закончится этот скандал. Поэтому он лишь махнул рукой, увлекая Бейта за собой, и поспешил в нужное место замка.

Капризный Эль-Митолан немного с недоумением оглянулся на удиравшее в комнату десятника со всех ног начальство и поплелся за вестовым. То ли он и сам уже хотел спать, то ли заподозрил очередную каверзную пакость на своем жизненном пути, но скорее всего он предполагал, что на новом месте с ним вряд ли станут слишком церемониться. А может, и эмоции успел прочитать сотников, капитана, десятника и вестового. И наверняка догадался, что все недавние очевидцы скандала теперь спешат «отделенным сознанием» на новое место событий.

А Кремон в то время уже разбудил недовольно моргающую Золану и сымитировал такую внезапную страсть, что уже через три минуты они сплелись в неистовых объятиях. Еще через минуту он потребовал от всегда молчащей обычно в таких случаях женщины некоторых открытых выражений своего удовольствия. И менсалонийка тут же словно сорвалась с цепи. Томные стоны и выкрики разнеслись чуть ли не по всему замку.

В их комнату никто не мог проникнуть «отделенным сознанием». Это средство защиты полагалось ставить как десятнику, так и любой отдельно живущей паре. Но ведь вестового придется впускать или выходить самому, периметр в таком случае нарушался, да и заглянуть вовнутрь не составило бы труда. Пусть лучше все отметят его разогревшееся тело во время любовных утех, чем сразу догадаются, что он где-то «прогуливался». Тем более что хотелось иметь повод для явного раздражения и буйного гнева. И использовать при нужных обстоятельствах.

Скорее всего, вестовой некоторое время стоял перед дверью в нерешительности. Уж больно страстные стоны раздавались из-за нее. Но приказ есть приказ. И громкий стук прервал акт в самом разгаре.

— Кто там?! — выкрикнул Кашад.

— Приказ от капитана Лессо!

Через несколько мгновений дверь резко распахнулась, и десятник предстал перед визитерами лишь в импровизированной набедренной повязке.

— Что случилось?

— Новый наемник Ксомос Бейт поступает под ваше командование, и его приказано поселить в отдельной комнате.

— Вон дверь, напротив. Поселяйся! Ха, и стоило меня из-за какого-то молокососа… будить!

Новичок, видно, захотел и здесь показать свой норов и стал говорить, набирая звук и скорость:

— Между прочим, кто вам давал право меня оскорблять? Да вы знаете, кто я такой?!

— Закрой рот, ублюдок!!! — магически усилил свой голос Невменяемый. — Тебе кто разрешил пасть открывать без моего разрешения?!

И сделал точно рассчитанный шаг в коридор. При этом капризному Эль-Митолану открылась очаровательная картинка: несравненная красавица, в самой соблазнительной позе распростертая на кровати. У новичка глаза вспыхнули, словно два огромных Трего, а рот так и остался приоткрытым. А коварный Кашад тут же воспользовался остолбеневшим положением Ксомоса. Сделал еще один скользящий шаг навстречу, почти прикоснулся левой рукой в районе пупка незадачливого скандалиста и ужалил спаренной парализующей молнией. При таком близком контакте от подобного удара не спасали никакие щиты. Тело переставало повиноваться полностью на то время, которое задавалось силой удара. Причем сознание не отключалось полностью. И Эль-Митолан мог производить даже несложные колдовские действия. Но! Не больше. Чего рассерженный и неудовлетворенный десятник и добивался. Причем он решил еще и поиздеваться над обездвиженной жертвой. Вначале отправил одобрительно улыбающегося вестового. Затем повернулся в сторону кровати и поманил менсалонийку пальцем:

— Наемница Мецц. Этот мальчик очень запал на твое прекрасное тело. Так что возьми его за шкирку и отволоки в его комнату лично. Пусть осознает, от какого удовольствия его несвоевременное прибытие меня оторвало.

— Сей момент, господин десятник!

Золана и не подумала стесняться своего обнаженного вида, выскользнула в коридор, легко подцепила обездвиженного юнца за грудки и отволокла в комнату. Там, нисколько не церемонясь, швырнула тело на кровать и с не меньшим презрением навалила на него рюкзак, скатку с оружием, поясную сумку и вернулась к своему командиру. Успокаивая, погладила его по руке и увлекла в комнату со словами: