Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

Жаль, что каникулы такие короткие…

— Грейнджер, мне же на занятия сейчас, — отбивался Снейп, но без огонька.

— Мне тоже, а потом вас или на собрание выдернут, или еще куда, так что нет, не возражайте, не отпущу, а если что, у меня есть…

— А почему профессор МакГонаггал до сих пор не потребовала его обратно? — спросил вдруг он.

— Откуда мне знать? Может, забыла, может, это очередной план директора, но я с хроноворотом не расстанусь! И не тяните время, что вы, в самом деле…

— И правда, что это я, в самом деле?

Это в самом деле захватывает, и я теперь прекрасно понимала Тонкс, не вылезавшую с площади Гриммо (не хочу знать, какими ролевыми играми они там развлекались с Сириусом, анимаг с метаморфом!), и Флёр, которая не могла отлипнуть от Билла. Если человек — твой, то всё, никуда от этого не денешься, такая вот особенная магия! Может, с годами это поугаснет, но поначалу…

И сколько нам оставалось тех лет?

Каникулы закончились.

Вернулись Рон с Гарри и сходу вывалили на меня новости: Гарри ухитрился поругаться со Скримджером, новым министром. И правильно сделал, решила я: тот хотел сотрудничества мальчика-который-выжил, а сам даже пальцем не пошевелил! Обойдется…

Я, каюсь, использовала хроноворот напропалую, потому что… Ну сколько там наберется, полдня, день, два? Но это будут только наши дни, вернее, ночи, и никаких заданий, никаких директоров и Темных лордов!

— Я посмотрела те воспоминания, что вы мне дали, — сказала я как-то ночью.

— И что?

— Жалко Драко, — честно ответила я. — Он дурак такой, хуже вас. Вы хоть взрослый уже, но и то постоянно влипаете в какую-то дрянь, а он совсем глупый…

— То есть вы понимаете, что это я должен буду убить директора? — тихо спросил Снейп.

— Да.

— И вас это не пугает?

— Нет. Ну, почти…

— Тогда я скажу ради вашего успокоения: он об этом знает, он сам просил меня сделать это… И еще понимает, что скоро так и так умрет, потому что не надо было хватать зачарованные артефакты! — Снейп перевел дыхание. — Видели его руку?

— Конечно. Какое-то проклятие?

— Да. Смертельное. Я могу только приостановить его действие. У директора есть год, а то и меньше, я все-таки не…

— Ну?

— Не гений, — попытался вывернуться он, но невольно улыбнулся, я чувствовала. — Ладно, Грейнджер, не придирайтесь к словам. Повторяю, я не могу его вылечить. Никто не сможет, нет таких зелий! Ну разве что Фламмель поделился бы рецептом вечной жизни, но где он, тот Фламмель…

— А куда подевался тогда философский камень? — спросила я.

— Не знаю. Меня в это не посвящали. А что?

— Я просто подумала: смог бы эликсир вылечить директора? Но, наверно, если смог бы, он бы им воспользовался, верно? А почему не попросил у Фламмеля немножко? Он же сказал Гарри, что у того хватит запасов, чтобы привести дела в порядок! И что, Фламмель пожалел бы нескольких капель для старого друга?

— Я подозреваю, Фламмель слышать уже не может о Дамблдоре, — фыркнул Снейп. — И очень сомневаюсь, что ему наскучило жить.

— Ну… да, если за шестьсот лет он не соскучился, то с чего бы ему вдруг умирать? Интересно же, что дальше будет! Погодите, — перебила я сама себя, — вы хотите сказать, что камень был фальшивым?

— Вполне вероятно. А даже если и нет, что мешает Фламмелю изготовить еще один?

— И правда что… — пробормотала я и задумалась.

— Грейнджер? Что с вами?

А я просто вспомнила о том, что всегда носила с собой. Но нет, расходовать это на директора я не собиралась!

— Ничего, — заверила я, — просто задумалась о том, чем таким могло шарахнуть величайшего светлого волшебника современности, чтобы без шансов…

— Я так и думал! — с огромным удовольствием произнес Снейп. — Рассказать?

— Спрашиваете!

Вскоре у нас начался факультатив по аппарации. Ничего сложного, если сосредоточиться. Кстати, еще ощущения помогали — я же помнила, что чувствовала, когда профессор брал меня с собой! Гарри тоже хвастался — он аппарировал с Дамблдором, — ну а я помалкивала, ясное дело.

А еще через несколько дней Рон чуть не умер: слопал кексы, которые дала Гарри Ромильда Вейн, а в них было любовное зелье… И все бы ничего, но Гарри оттащил Рона к Слагхорну, и тот мигом выдал противоядие, да только потом решил угостить парней выдержанным мёдом (взрослые ведь уже, вдобавок, это был день рождения Рона!), и вот тогда… Счастье, что Гарри вспомнил о безоаре и успел найти его и засунуть Рону в глотку!

— Мои методы преподавания все-таки имеют право на жизнь, — сказал Снейп, услышав об этом.

— Это опять шуточки Драко? — спросила я. — Гарри говорит, Слагхорн собирался подарить эту бутылку Дамблдору.

— Да, похоже, его рук дело… дурак! И я ничем не могу ему помочь, он от меня шарахается!

— Он что-то творит, — сказала я, вспомнив разговор в Большом зале, где проходила тренировка по аппарации. — Крэбб с Гойлом на страже, но им уже надоело. А что именно делает Драко, не знаю, не вышло подслушать. Но я еще попро…

— Нет, вы не попробуете, — сказал Снейп. — Вы останетесь вот тут, со мной. Мне наплевать, что там вытворяет Драко, директор так и так умрет… А вы будете здесь, ясно?

— Вы еще скажите «место, лежать»! — фыркнула я.

— Так это собакам отдают команды, а вы кошка, — улыбнулся он. — Кошек надо гладить… и всячески ублажать, а то у них когти острые!

— Я же не нарочно, — шепнула я.

— Я знаю. Знаю…

Я понимала, что время на исходе.

— Грейнджер, — сказал он после долгой паузы. — Вы — самое лучшее, что случилось со мной за последние пятнадцать лет. Нет! Вы просто — лучшее. Во всей моей дурацкой жизни…

Я не стала спрашивать его о рыжей Эванс. Он сам сказал:

— Грейнджер, я никогда не сравнивал вас с ней.

— Неужели?

— Клянусь, — слово упало камнем в песок, не просто слово, я уже умела это различать, — никогда. Я с вами… Грейнджер, да вы же у меня чуть не поселились с этими вашими тетрадками! Я знаю вас… ну, не очень хорошо, но все же знаю. А тогда… да сколько мне лет-то было!

— Достаточно, чтоб вы успели понатворить глупостей и наобещать… всякого.

— Вот именно. То, что в пятнадцать лет было трагедией, сейчас кажется невероятной ерундой, — тихо сказал он. — Я ее любил. Наверно. Не знаю. А точнее — не её, а ту, что выдумал… А придуманная принцесса никак не могла выйти замуж за придурка Джеймса Поттера и родить сына. Это всё слухи… А когда до меня дошло, что это не так, было уже слишком поздно. Для всех нас.

Он умолк, а потом добавил:

— И еще: говорить об этом вам — невероятная подлость.

— Да я будто не знаю вашу мерзкую натуру? — улыбнулась я и обняла его крепче. — И не просите прощения, обойдетесь!

Каким же он был нежным…