Кира Измайлова - История Гермионы [СИ, Истории 1-7]

— Ах вот почему из-за углов постоянно мяукают, когда Грюм идет по коридору! — сообразил Снейп. — И еще я частенько слышу «ну, допустим, мяу!». Теперь ясно, откуда это взялось. Однако, Грейнджер, повторюсь — это редкостное извращение, Патронус против Империо! Жаль, самому попробовать не удастся…

— Почему?

— Потому что для этого мне придется снять собственную защиту, а такого я себе позволить не могу.

— Постоянная бдительность? — повторила я слова Грюма, он вечно это твердил.

— Именно. А теперь идите, Грейнджер, и будьте поосторожнее с Грюмом. И спасибо за… как это? Инновацию. Я еще подумаю, как ее усовершенствовать…

Судя по выражению его лица, ничего хорошего ученикам эти усовершенствования не сулили.

И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Рэйвенкло — бронзовый орёл на синем фоне, жёлтый с чёрным барсуком Хаффлпаффа и зелёное знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса.

— Интересно, что войдёт в состязания? — вслух задумался Рон за завтраком, но тут же опять оживился: — Держу пари, мы всё равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.

— Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, — остудил брата Фред.

— А кто обычно судит? — спросил Гарри.

— Всегда директора школ-участниц, — подала я голос. — На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили кокатриса, а он возьми и встань на дыбы.

Понятно, они этого не знали. И того, кто такой кокатрис — тоже, а это, между прочим, ближайший родственник их знакомого василиска: именно он выводится из высиженного петухом яйца, и взглядом не убивает, а только окаменяет.

— Об этом написано в «Истории Хогвартса»! — добавила я. — Правда, в ней не всё достоверно. Я бы её назвала «Пересмотренная история». Или ещё лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены».

— Ты это про что? — не понял Рон.

— Про домовиков! — отчётливо и громко произнесла я. — Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотен домовиков!

Я все-таки заставила их купить значки и носить, но сагитировать остальных не удавалось. Правда, кое-кто откупился, но все равно не проникся жалким положением домовиков. Я прекрасно знала, что в Хогвартсе они чувствуют себя превосходно (когда-то ведь школа стала для них убежищем и единственным домом), другой судьбы не желают, а Добби, пошедшего против воли хозяина, осуждают — недаром разговаривала с несколькими. Но эта дурацкая организация была отменным прикрытием! Как только кто-нибудь начинал мне надоедать, я выхватывала коробку со значками, и… От меня спасались бегством.

Сегодня на занятиях никто толком не утруждался. Кроме как на зельеварении: отменить урок Снейп отказался, разве что закончить на полчаса пораньше, и вместо практического занятия закатил фронтальный опрос по всем темам, начиная с сентября. Судя по всему, проверочное заклинание он-таки усовершенствовал и мечтал испробовать его на нашем потоке.

После занятий деканы факультетов построили нас в колонны и вывели во двор.

Вечер был ясный и холодный. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

— Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чём, по-твоему, они едут? На поезде?

— Сомневаюсь, — ответила я.

— А как тогда? На мётлах?

— Не думаю. Путь-то неблизкий.

— Может, портал? — терялся в догадках Рон. — А может, у них разрешается аппарировать до семнадцати лет?

— На территории Хогвартса аппарировать невозможно, сколько раз тебе говорить! — не выдержала я.

Было, мягко говоря, зябко. И чего ради стоило заканчивать уроки раньше? Чтобы стоять навытяжку и мерзнуть? Первокурсники уже начали шмыгать носами от холода, кстати…

К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

— Чует моё сердце — делегация Шармбаттона недалеко!

И впрямь, по небу со стороны Запретного леса мчалось нечто огромное. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, которую тянула по воздуху дюжина гигантских крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами.

Лихо зайдя на посадку, карета приземлилась. Открылась дверца, украшенная гербом Шармбаттона, возница развернул ступеньки, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля внушительного размера, а следом и ее обладательница… Роскошная дама (ростом точно не меньше Хагрида и соответствующих габаритов) подошла к нам под аплодисменты собравшихся.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! — воскликнул Дамблдор.

Ученики мадам дрожали от холода, и их отвели в замок.

Делалось все холоднее, а дурмштранговцы заставляли себя ждать. Наконец что-то загромыхало, захлюпало, и из возникшего в центре озера водоворота поднялись мачты, а следом и сам зловещего вида корабль.

Я порадовалась, что захватила омнинокль: когда еще увидишь подобное! А так можно даже родителям показать…

Вновь прибывшие были одеты по погоде — в шубы, а одним из них оказался… сам Виктор Крам. Как его не разобрали на сувениры по пути в замок, даже не знаю.

После пира и всевозможных речей директор наконец огласил правила Турнира.

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием, — сказал он. — Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Кубок завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя.