Кира Измайлова - Два Дьюрана [СИ]

— Вьенна, не позорься!.. — прошипела мама, но Альрик расхохотался:

— Право, тетя Эрганна, перестань! Теперь я вижу наконец, что это настоящая Вьенна, а не какая-то столичная девица…

— Можно подумать, столичная девица оделась бы вот так, — проворчала она.

— Тоже верно… Едемте же! Матушка уже заждалась, хочет поговорить с вами прежде, чем съедутся остальные гости…

«О чем это, интересно?» — подумала я и навострила уши, когда Альрик, оставив меня, подъехал к отцу и завел с ним негромкий разговор.

— Нет, он в отлучке, — донеслось до меня.

— Как же так? Настолько важный для тебя праздник… Мне казалось, он понимает всю значимость…

— Дядя Готвиг, — перебил Альрик, — прошу, не нужно. Конечно, он всё прекрасно понимает, вот только рано поутру прискакал гонец с депешей, и дядя вскочил в седло и был таков.

— Что-нибудь случилось?

— Не имею понятия, он мне не докладывает, — Альрик помолчал, потом добавил: — Обещал непременно вернуться завтра к закату, но его обещания нужно делить натрое, ты же знаешь.

— Неужели один уехал?

— Нет, конечно. Один он не ездит с тех пор, как его из засады подстрелили. Неужели забыл?

— Забудешь такое… до сих пор ведь хромает, — покачал головой отец. — И воронье тогда поживилось…

О чем это они? Во-первых, какой еще дядя? Так Альрик называл моего отца, и только. Может, какой-то родственник матери? Я бы не удивилась: женщине утонченного воспитания, какой была мать Альрика, сложно справиться с хозяйственными делами в наших краях. Сколько ее помню, она всегда ужасалась простоте нравов у местных жителей… Вероятно, позвала кого-то на помощь после смерти мужа, но почему не моего отца? Странно…

И что еще за стрельба в наших лесах? Может, охотник просто оставил самострел на звериной тропе, а таинственный дядя, выискивая добычу, нечаянно спустил тетиву? Но к чему тогда слова о воронье? Известно ведь, на что падки стервятники… Ничего не понимаю!

— С ним полдюжины человек, так что дело, думаю, не слишком серьезное, — продолжал Альрик. — Вернется — расскажет. А нет — уже и не надо, правда ведь, дядя Готвиг?

— Отчего же… — в голосе отца послышалась тревога. — Одно дело, если это касается только его самого, но если всего Дьюрана… Лучше быть настороже.

— Послезавтра уже я буду решать, что касается Дьюрана, а что нет. И я надеюсь, дядя Готвиг, ты не откажешь мне в добром совете, как было все эти годы.

— Разумеется, не откажу, — отец сердечно похлопал Альрика по плечу, так что тот едва не сунулся носом в лошадиную гриву. — Неужели я оставлю сына лучшего друга? И своего зятя?

— Будущего.

— Хочешь сказать, что можешь отказаться от этого брака?

— Нет, конечно, нет! Но я боюсь загадывать, дядя Готвиг, — теперь Альрик говорил с горечью. — Не знаю, что может случиться завтра. Не знаю, куда отправился этот… И кого может привести с собой. Конечно, вы не беззащитны, но в замке у него повсюду свои люди, и я… Я боюсь. Боюсь за вас, а в особенности за Вьенну!

— Не думаю, будто нам есть, чего опасаться, — сказал отец. — Она еще не жена тебе и даже не нареченная невеста. Наша договоренность с Грегором жива лишь на словах, ты это знаешь, как и все вокруг. И вот что я скажу тебе: я не стану осуждать тебя, если ты откажешься исполнить волю отца. Думаю, он понял бы тебя.

— Я никогда не пошел бы на такое по доброй воле, — совсем тихо ответил Альрик, низко опустив голову. — Но неужели вы готовы рискнуть…

— Поговорим наедине, — перебил отец. — Слишком много ушей вокруг.

Уверена, он не случайно оглянулся на меня, но я вовремя сделала вид, будто срываю цветки репейника у дороги, а выждав некоторое время, подъехала к карете и наклонилась к окошку.

— Матушка?

— Неужели ты наконец-то решила отдохнуть? — немедленно откликнулась она.

— Нет, просто хочу спросить кое о чем.

— Не на дороге же, Вьенна!

— Почему нет? Я ведь не о чулках или еще чем-то…

— Ну так спрашивай.

— О каком еще дяде толкует Альрик? Я никогда не слышала, чтобы у дяди Грегора был брат. Это родственник тети Мальсенты? Или еще кто-то? И почему Альрик говорит о нем с такой неприязнью? И еще…

— Вьенна!

— И еще: отец о нем знает, так почему ни словом мне не обмолвился? Что это за тайны такие? И чего боится Альрик? — договорила я, не слушая возражений.

— Поговорим наедине, — после долгой паузы ответила мама, в точности как отец Альрику.

Я вздохнула и выпрямилась в седле.

Вот он, замок Дьюран, уже совсем близко, очертания его стен знакомы мне с детства. На самую высокую башню мы с Альриком лазали… страшно вспомнить, сколько лет тому назад! Не меньше десяти, наверно. Помню, как было страшно: в башне давно поселились совы, и им не нравились непрошеные гости. В полумраке сверкали большие глаза, слышалось недовольное угуканье, иногда по голове задевало мягкое бесшумное крыло… А на самом верху через бойницы можно было увидеть широкий разлив реки и луга за нею — это был уже не Дьюран, а кому принадлежали те земли, я не знала и всё время забывала спросить у отца. Да и какая разница?

Так кто же поселился в моем втором доме? О ком Альрик говорит с такой досадой и… со страхом, пожалуй? И почему?

Вот главный вопрос — почему? Ведь отец был так дружен с дядей Грегором, отчего же не помог осиротевшему Альрику? И ведь все знают ответ на этот вопрос, только почему-то решили держать меня в неведении! Но ничего, это долго не продлится. Мама обещала объяснить, в чем тут дело, а она держит слово, даже если ей очень этого не хочется.

Хозяйка замка вышла встречать нас, и мне показалось, будто и она чем-то встревожена.

Альрик подоспел ко мне прежде слуги и помог спешиться. Встав рядом с ним, я с трудом подавила улыбку: он вырос, конечно, но и я тоже, и теперь мы были почти одного роста — я всего лишь на два пальца ниже. Может, он еще сделается повыше ростом, но если нет, мне всю жизнь придется носить туфли на низком каблуке… Или ему — обувь на высоком.

— Как ты выросла, девочка моя, — проговорила тетя Мальсента, когда я подошла.

Для того, чтобы обняться с нею, мне пришлось пригнуться — она была невысокой. Рядом с дядей Грегором тетя Мальсента казалась хрупкой статуэткой, и не верилось даже, что эта изящная дама твердой рукой правит замком и всеми землями Дьюран в отсутствие мужа и справляется не хуже любой из жен владетельных господ в округе.

— А ты совсем не изменилась, тетушка… — начала я, но она перебила:

— Ты уже достаточно взросла, чтобы называть меня просто по имени.

— Как тебе будет угодно, Мальсента, — улыбнулась я, вспомнив слова матери-наставницы о женщинах, стремящихся удержать молодость любой ценой.

В самом деле, сложно казаться юной, когда взрослая девушка называет тебя тетей… Хорошо, что мама не страдает такими глупостями!