Игорь Осипов - Бабье царство [СИ]

До реки было совсем ничего. Я сразу, как вошли в село, заприметил рыбацкую лодку, теперь осталось только перебраться на тот берег. Бычок громок замычал и затормозил перед самой водой, грязной от тины, и я схватил в охапку свои вещи и спрыгнул. А ещё я прихватил короткую парную рапиру, которая выпала из руки рыжей. Когда я её ранил.

— Все в лодку! Чёрт с этим грузом! Пусть подавятся картошкой сами!

Все попрыгали. А Рыжая после пинка Катарины полетела в воду. Брызги достали нас всех.

— Су… Я тебя… тьфу. Сука! — орала, Джинджер, как бешеная, пытаясь добраться до берега. Там всего-то два метра, но, видимо, дно действительно хреновое, раз бандитка никак не могла.

— Идемони, Иде…мони. Тьфу! — отплёвывая воду, начала кричать она. А мы прыгнули в лодку, надеясь, что так не перевернётся.

К берегу уже подбежали пособницы Джинджер. Я перезарядил пистолет, щелкунов затвором. Или мне кажется, или я стал лучше стрелять?

«Произведена дополнительная юстировка навыков стрельбы. Данные записаны в мозжечок», — тут же отозвалась система. Я не ответил. Я глядел. Как помощницы подбежали к рыжей. Одна даже соскользнула в воду по пояс, притягивая руку.

Кто-то прицелился из арбалета. Выстрелить не успели ни я, ни преследовательницы. Вода пошла волной, а потом над ней раскрылся огромный клюв, размером с капот легковушки.

— Идемони! Идемони! — орала рыжая. Клюв, принадлежащий громадной, поросшей водорослями черепахе, сомкнулся на самой большой добыче — на телёнке, утаскивая его в реку вместе с телегой. Преследователи с криками бросились от воды.

— Демон! — запричитала Урсула, быстро водя перед собой двумя перстами, словно листая страницы сайта на невидимом планшете. — Небесная пара, спаси и сохрани. Спаси и сохрани.

— Не качай лодку! — выкрикнула Катарина, которая быстро гребла на тот берег. — Демон кровь учуял. Они дурные до крови.

Я молча глядел на оставшийся после ушедшей твари мутный водоворот. А Лукреция села на дно лодки и зажала голову руками. Ей было страшно.

Всем сейчас было страшно. Зато мы живы. А ещё, они меня не бросили…

— Убью эту тварь, — рычала рыжая, сидя на табурете, нервно тряся ногой. — Зубами сердце вырву. На куски порежу.

— Успокойся, — протянула простуженная, скосив глаза на пропитанную кровью повязку, которой было перемотана рука волчицы, — выпей. Двуликая сегодня была на его стороне. Завтра всё может повернуться по-другому.

— В бездну выпивку! Меня одолел мужчина! Меня ты понимаешь?! — вскочила со своего места Джинджер. — Обидно, словно стручком в глаза ткнули.

— Это не просто мужчина. Это халумари. Они кусачие, как муравьи.

— Плевать! Я убью его!

— Ещё раз говорю, успокойся! — процедила Барбара, нависнув над рыжей. — Я знаю их цели, поэтому можем загнать дичь в новую ловушку. И его мало убить, его надо заживо в дерьмо втоптать. Ты со мной?

— А что твоя наёмка скажет?

— Плевать на неё. Я просто потребую больше денег. Ты же не против? — улыбнулась Барбара. — Деньги лишними не бывают.

Рыжая встала и провела ладонь по лицу.

— Я с тобой, побери меня бездна.

— Что-то устала тётя Урсула.

Наёмница медленно опустилась на колени, а потом расстегнула пряжку позаимствованного у волшебницы плаща. Тот оказался весь в дырках, а поддоспешник, поверх которого женщина ничего не одела, пропитан кровью.

Я быстро оглядел лесок, в котором мы притормозили. Благо, таких безымянных и похожих друг на друга клочков березняка с редкой травяной подстилкой и прохладной тенью было несметное число. А тем временем наёмница вялыми пальцами подцепила толстую ткань дырявой куртки за полы и потянула, обнажая спину. На загорелой, покрытой частыми белесыми шрамами коже красовались три небольших пореза, словно слегка ножиком ткнули, не глубже, чем на ноготь. Раны сейчас покрыты свежими запёкшимися корочками, но при каждом движении из-под них вытекала ленивая красная капля. А вдоль левого бока поверх рёбер тянулась кровоточащая ссадина.

— Урсула? — произнёс я, вставая с земли. От долгого марш-броска во рту до сих пор стоял привкус крови и кололо бок, попробуй за этими длинноногими дылдами угнаться. Даже раненая мечница, несмотря на то что всю дорогу двигалась, стиснув зубы от боли, взяла такой темп, что я едва ноги не переломал на кочках, камнях и палых ветках.

— Дырки криворукие, — пробубнила оставшаяся в длинных панталонах наёмница, приложив ладонь к ссадине и зашипев. — Чуть сиську не отстрелили.

Я невольно скосился на её грудь, уже далеко не девичью, но всё ещё не обвисшую. А когда глаза опустились ниже, то заметил по бокам живота растяжки, какие часто возникают у беременных. Вспомнилось, что она родила семерых.

— Стреляли наспех, к тому же боялись попасть в тебя, — пояснила Катарина, которая тоже тяжело дышала. Похоже, плюс к ловкости компенсировался минусом к выносливости. Но оно немудрено. Кошки, даже большие, не лучшие покорители дальних дистанций.

— Три раза из лука попали, едва пробили стёганку. Не смертельно, но больно, — продолжила девушка.

— Не больнее, чем рожать. — усмехнулась Урсула. А потом снова зашипела, притронувшись к боку. — Арбалетный болт прошёлся. Ещё чуть правее и не было бы тёти Урсулы. Это надо будет отметить.

Я упёрся вытянутой рукой о ствол берёзы, выдохнул и наклонился. Из сумки вытащил пакет вышивальщика, в котором имелась аптечка. Сейчас Урсуле нужно вколоть антибиотики и зашить раны.

— Система, достань из кэша инструкцию первой помощи, — произнёс я вслух и сразу скривился. Глупо получилось.

«Раздел?»

«Никого я не раздевал», — одними губами прошевелил я, огрызнувшись на цифровую помощницу.

«Фраза не распознана», — сразу пожаловалась система.

«Раздел хирургия. Инструкция по зашиванию ран».

«Приготовьте перчатки, кривую сшивающую иглу, шёлковые нитки, ватные тампоны, обезболивающее, спирт для дезинфекции, физраствор для промывки места ранения».

Я вздохнул и разорвал пакет, стараясь, чтоб содержимое не пало на траву. Нам один раз показывали на занятиях, как это делается, и неуверен, что правильно смогу, но деталь нечего. В открытые раны наёмницы может попасть зараза.

— Урсула, потерпи немного, — произнёс я и сел рядом, распаковывая перчатки. Но один не справлюсь, нужна помощь, чтоб раны держать, пока шью. Блин, как её шить-то? Крестиком? Приуныв от таких мыслей, я быстро огляделся. Лукреция стояла у кустов. Её тошнило. Ещё бы, торговка артефактами престо не привыкла бегать. В обморок бы не упала, я ведь не утащу. Она хоть и выглядит более хрупкой, чем остальные спутницы, но всяко больше меня за счёт только одного роста. Метр девяносто сексуальности. На Земле запросто бы актрисой или фотомоделью стала. Но сейчас это заблёванная фотомодель. Остаётся только храмовница.