Роман Романович - Пустоши

— Костяная броня, — сказал я, кивая на багги, — Куда разгружать?

Женщина подошла, пощупала то, что я привёз, поцокала языком и указала место.

— Что тут происходит? — на склад зашла Санта, — Ты опять что-то натворил?

— Натворил, — легко согласился я, — Тринадцать костяных гончих.

— Где же ты их нашёл?

— Свита лича.

— О как, — нахмурилась она, — А сам лич?

— Жив. Пока что.

— Всё же собираешься на него идти?

— Да.

А что мне остаётся, если это официальное задание от Морис и срок его исполнения подходит к концу.

— Останешься сегодня?

— Останусь.

— Хорошо. У нас пополнение. Вроде твои знакомые.

— Кто? — заинтересовался я.

— Увидишь, — хмыкнула Санта.

На заставе дежурство несли круглые сутки. Всего здесь проживало около пятидесяти человек, если не считать вспомогательный персонал. Количество зависело от того, что с рейдами. Когда много бойцов уходили в походы, то меньше жило, когда возвращались, то больше. По уставу на стенах всегда должно находиться минимум восемь человек. Остальные без дела не сидели, часто мотались по заданиям секты.

Когда наступала темень, люди не сразу расходились спать. Иногда в центре заставы разводили костер, вокруг которого собирался народ и… просто общался. В каком-то роде, было странно наблюдать такое. Люди просто живут. Не дерутся, не тренируются, не истязают себя, не причиняют страдания другим, а общаются. Шутят, смеются, обсуждают дела. Обычная жизнь, какой она и должна быть.

Когда я сдал добычу и получил очки на свой счет, Санта пригласила меня к костру. До этого эта участь обходила меня стороной. В некотором роде место у костра определяло статус. Сесть там означало быть принятым в круг. Там сидели опытные, те, кому было, что рассказать, кто стал по настоящему частью секты.

Я был приятно удивлен приглашением. Но больше меня удивило другое. Когда вышел со склада и шёл через двор, то рядом с жилыми блоками увидел Кару. Она стояла в тени, прижавшись к стене.

— Я поздороваться, — предупредил Санту, которая шла к костру.

— Давай.

Что здесь делает девушка? Неужели её отпустили во взрослую жизнь?

— Привет, — махнул я ей рукой, подходя ближе.

— Эрик? — нахмурилась она, — Привет.

Кара выглядела… Плохо. В сумерках этого было не рассмотреть, но подойдя ближе, я увидел, что девушка бледна, с усталым лицом и потухшим взглядом.

— Что с тобой? — забеспокоился я, — Тебе плохо?

— Не… — отмахнулась она, — Первый день на поверхности. Адаптируемся к уровню злобы.

— Адаптируетесь? Остальные тоже здесь?

— Да, но они уже отрубились. Я тоже сейчас пойду спать. А ты здесь как? — голос её звучал блекло, но она старалась поддерживать разговор, хотя давалось ей это с трудом. — Не видела тебя днём.

— Я много времени провожу вне заставы. Может тебе тоже лечь? Выглядишь не важно.

— Я справлюсь, — ответила она раздраженно.

— Не сомневаюсь, что справишься. Но можешь дать себе время на адаптацию?

— Пожалуй, ты прав… — эти слова дались ей с трудом. Я прямо чувствовал, как она хочет выглядеть сильной в первый свой выход. — Ты тоже спать?

— Нет, ещё хотел посидеть с остальными.

— У костра? — удивилась она, — А ты времени зря не терял, да?

— Так месяц уже почти прошёл. Помочь дойти?

— Сама справлюсь, — нашла она силы, чтобы выпрямиться. — Завтра поговорим?

— Хорошо.

Кара кивнула и ушла, оставив меня одного думать о том, насколько тяжело некоторые люди переносят злобу. Девушка родилась в городе, где условия благоприятнее. Тем детям, что живут в пустоши… Они не видят солнца, пока не окрепнут. Я никогда не видел ни одного ребенка на поверхности.

— Наш герой пожаловал! — поприветствовал меня Френч, поднимая кружку с горячим отваром.

Санта сидела ближе всех к костру. Она взяла чистую кружку, зачерпнула из котелка над огнем и налила мне. Тоже в своем роде выражение доверия и принятия в стаю.

— И вам привет, — ответил я на его слова.

— Хотим историю, — заявила Мола.

— Да, парень, давай нам крутую историю, как ты уделал гончих. — закивала Тара.

— Мы себе головы сломали, — поддакнул Френч, — Новичок, который недавно из города, чувствует себя на поверхности, как дома и валит пачками тварей, с которыми и отряд не всегда справится.

Он говорил восторженно, но почему-то за его словами чувствовалась обида. Как я, молодой пацан, обошёл его, взрослого мужика.

— Нет в этой истории ничего интересного, — попытался я съехать.

— Э нет, парень, — шикнула Санта, — Каждый, кто приходит к костру, обязан рассказать историю.

Угу, ясно. Подстава какая-то. Отряд решил развести меня на секреты? Откажу и они обидятся, отношения будет разрушены. Расскажу всё, как есть, подставлю себя, Морис и секту. Патовая ситуация.

— Ну вы же знаете, что мне лича надо грохнуть? — зашёл я издалека.

— Лич это серьезно, — сказала Тара. Увесисто так сказала. Без капли трусости, признавая опасность противника.

— Тоже так думаю, — усмехнулся я, — Сегодня решил заглянуть к нему в гости, увидеть своими глазами, что и как.

— Там же радиация, — заметила Мола.

Глаза невинные-невинные. Тайна, почему девушка на солнце закутывается так, что только глаза и видно, оказалась… необычной. Мола — альбинос. Волосы белые, кожа тоже. Даже брови и те — белые. Для неё солнце как кислота. Вызывает ожоги и страдания. Поэтому она кутается, особенно днём. Утром вроде ничего. Может позволить себе ходить без перчаток.

Мола сильно отличались от остальных. Не только цветом кожи и волос, но и телосложением. Хрупкая, худощавая, она была самой мелкой на заставе. Остальные женщины крепкие, мощные, а Тара так вообще, с любым мужиком мышцами потягается. При этом Мола была сильным практиком с уклоном в сенсорные способны. Видела и чувствовала больше, чем остальные.

А ещё, как мне кажется, она очень умна. И вопросы задает неприятные.

— Да, я тоже заметил радиацию, — попытался я изобразить смешок, — Но вглубь территории пока лезть не стал. Пострелял, привлек внимание гончих, а дальше рванул на багги.

— И? — поторопил меня Френч.

— И всё. Перестрелял их.

— Перестрелял? — улыбнулась Мола.

— Как? — нахмурилась Тара.

— Не верю, — дернулась Френч и расплескал варево в кружке.

— У меня это хорошо получается. Гонять на багги и стрелять, имею ввиду. Выбил сначала самых крепких тварей, а с остальными проще было.

— Сколько ты говоришь их было? — прищурился Френч.

— Тринадцать.

С такими допросами, клянусь святыми, проще выкинуть добычу и лишний раз не палиться. Или придумать другие способы сбыта, а не такие компрометирующие.

— Тринадцать гончих, — покачала головой Тара. — Кому расскажешь, что их новичок уделал, никто не поверит.