Владимир Атомный - Бастион: Имперская стража [СИ]

И вот, в короткой фразе я слышу сразу несколько. Мы остаёмся наедине, Валентина при этом вообще не в себе, но Вероника, будь это опасно, не уезжала бы, значит я в относительной безопасности. Только чувствую, что на безумную мощь ауры это не распространяется. То есть, мне предстоит снова держать оборону морали, рассудком цепляясь за мелкие шероховатости самообладания. Значит, Вероника доверяет мне и верит, что выдержки хватит.

В этом всём смущает только то, что и я, и Вероника понимаем, какие силы дремлют в дочери Императора. На фоне них, моя выдержка — это заплатки из тонкой жести, а за стеной — миллионы кубометров стихийной мощи. А раз мы оба это понимаем, то…

Я осадил себя. Приказал голове прекратить развивать логику дальше. К такому я ещё не готов…

— Хорошо, конечно. А она к утру хоть придёт в себя?

— Никто не знает, Матус. Будем надеятся.

— Слушай, а мне можно в другой комнате спать или, всё же, лучше быть рядом?

— Если это возможно, то побудь с ней, — ответила Вероника и я безошибочно расслышал ноты тепла и заботы. Даже в груди что-то сжалось. — Скорее всего, ночь пройдёт спокойно.

Через полчаса приехал Вадо и прекрасная половина моего отряда растворилась в огнях Ружияра. Я постоял немного, глядя вслед и в попытке надышаться ледяным воздухом родной столицы. С трудом заставил себя вернуться — передалось волнение за Валентину, даже немного стыдно, что так эгоистично отнёсся вначале. Вероника, в отличии от меня, думает о благе подруги. Подумалось, что они скорее даже сёстры.

Риск попасть под ноги я счёл незначительным и потому устроился на полу. Когда ночью на меня неожиданно кто-то упал, чуть было не заорал на весь дом.

— Ты что творишь?!

— А ты чего тут разлёгся?! — обдала жаром дыхания Валентина.

— Так кровать же занята. Или мне с тобой надо было ложиться? — раздражённо парировал я и только потом сонная голова начала понимать, что вообще происходит.

Валентина пошевелилась и я было подумал, что собирается встать с меня, но она только ноги подогнула, присаживаясь сверху. Затем смело склонилась, уперевшись локтями и тут же отвечает:

— Знаешь, не прими за оскорбление, но это уже похоже на поведение неудачника, — ошарашила она, что мысли у меня тут же смешались. Более того, жар её тела проникает сквозь одежду и угрожает распалить огонь. — Вообще-то, в твоей комнате и в твоей кровати спит Принцесса, а ты, словно коврик из моей спальни, растянулся на полу.

Естественно, я не считаю себя неудачником. И буйная часть натуры уже нашла доводы, чтобы возразить, перебороть, разъяснить этой несносной подруге, что сплю я на полу по причине высоких соображений, но… ситуация легко смяла значение этой части натуры, а на главную вывела эмоциональную бурю. Валентина ведёт себя, как большая кошка. Сковала возможность двигаться, прижалась горячим и несомненно прекрасным телом, настроена на игру. Она легко считывает реакции моего тела, что бы не говорил и, как не доказывал, а для рыжеволосой ведьмы это важнее. Ну и, в конце-концов, не так уж и спорны её слова. Разве я не Счастливчик? Вот, что бы сказал Сапа, узнай он, Кто и с каким настроем оказался в моей комнате ночью? Вероятно, он бы даже не удержался и залепил мне по лицу.

Порывом ветра меня захлестнула досада на Веронику, но обстоятельства вынуждают сказать, хоть что-нибудь:

— Знаешь, будет лучше, если ты слезешь с меня.

— Ах-хах! — легко рассмеялась Валентина и не думая это делать. — Звучит многообещающе. Очень хочется посмотреть, чем же мне грозит быть на тебе.

Я вдруг понял, что особая аура Валентины до сих пор не касалась меня. Вся отзывчивость моего тела строго естественна и уже сейчас мне сложно продолжать нести бремя морали. Боюсь представить, как легко сомнётся бумажный листок самообладания, если рыжеволосой диве надоест играть с “добычей”.

К сожалению и стыду, я не вздыбился ни при сравнении себя с ковриком, ни сейчас, когда осознал, кто тут хищник. Приятная тяжесть сверху охотно подкрепляется готовым к свершениям воображением, без всякого труда я вспомнил роскошь форм Валентины и тут же совместив это с реальностью, ещё больше впечатлился.

— Валентина, мы не должны… ты же понимаешь, что…

— Что? — жарко выдохнула она и вдруг лизнула мне щёку.

— Я обещал Веронике, что присмотрю за тобой.

— Вот и присматривай, а не лежи подо мной, как подушка-обнимашка.

— Это будет уже не забота, а… что-то другое.

— Что же, мой котик? — выдохнула она в ухо и тут же горячий язык прошёлся по нему. Я с трудом сдержал стон, но тело дёрнулось в истоме.

На миг я потерял самообладание и очнулся от осознания, что ухватил Валентину за волосы, а носом прижался к шее, втягивая безумный аромат, словно бы пропитавший ткань реальности.

Это отрезвило. Я заворочался, упёрся ей в плечи руками и с усилием поднялся. Теперь мы сидим напротив друг друга. Валентина слегка опьянела от случившегося и не сразу отреагировала.

— Ну чего ты, котик? Продолжай…

— Нет, — замотал я головой. — Нет, нельзя. Это… всё испортит. Ты же и сама знаешь. Валентина! — выдохнул её имя я, впервые вложив в это всю страсть и восхищение. — Ты безумно хороша. Ты воистину самая лучшая в Симфонии и даже во всех мирах. Я мечтаю обладать тобой…

Обнял, прижав едва ли не со всех сил. Наши тела сейчас ближе, чем когда-либо. Крайне откровенно, но атмосфера изменилась — душевный порыв смог взять контроль над естеством.

— Почему же ты не сделаешь этого? — голосом девочки, с нотками обиды спросила она, тоже покрепче обняв меня.

— Я боюсь, Принцесса. И я до священного трепета дорожу нашей общей дружбой. Если дам волю страсти, а потом потеряю кого-то из вас, то не прощу себя. Знаю, что это эгоистично и корю себя за это, но ты, Вероника и Агния — вы звёзды в моей солнечной системе. Я завишу от вас, восхищаюсь вами, греюсь в ваших лучах. И не представляю, как буду жить без хотя бы одной.

В этот момент я настойчиво выбрался из её объятий, снова взял за плечи и отвёл на расстояние вытянутых рук.

— Прошу прощения. Знаю, что ты можешь теперь обидеться и перестать со мной общаться, но, прошу, не делай этого.

Возникла тишина. Я лица Валентины не вижу, но она, думаю, вполне хорошо видит моё. Чувствую, что смотрит внимательно. Вдруг сотряслась от смеха и тут же сменила настрой:

— Не думай о себе многого, — приблизилась она, легко преодолев первое сопротивление рук. — Я делаю, что хочу. Например, могу сейчас лишь чуть-чуть высвободить силу и ты…

Дальше я не услышал, разорванный вспыхнувшим вожделением.

Вернувшись в сознание, понял, что мы сидим в том же положении, что и были. Валентина легко обняла. Шепчет на ухо:

— Ты тоже горячий. Я довольна уже этим. Не переживай, пока мне достаточно знать, что могу свести тебя с ума в любой момент. А ещё ты сказал много приятных слов. Я рада, что нравлюсь тебе и что мы одинаково дорожим нашей компанией, хотя я воспринимаю нас, как стаю. Вы мне ближе, чем семья и отец.