Март - Искатель

На противоположной широкой улице присутствовали такие же столбы. Это могли быть обычные каменные постройки, но после увиденного маг решил не рисковать. Если он обещал себе не подходить к столбам, он это обещание сдержит.

— Спуститься, зайти в соседний четырехэтажный дом, подняться на крышу. Все просто! — шепотом настраивал себя Эдвин. Расположился он примерно посередине между двух широких улиц. План был простым и изящным. Эдвин любил простые планы, и чем меньше в них было деталей, тем более надежными он их считал. Это же план по только что им придуманной «шкале надежности имени Эдвина» получил почетный высший балл. Пунктов было несколько. Сперва он забирался через облюбованное им чердачное окно внутрь трехэтажного дома. Спускался вниз на улицу, и заходил в один из четырехэтажных домов, чьи высокие стены мешали ему продолжить свой путь по крышам. Именно этот переулок он выбрал по той причине, что он был достаточно далеко от широких улиц, и оба четырехэтажных дома светили отсутствием дверей.

Даже если в одном из них путь будет прегражден, у него будет еще одна попытка. Конечно, можно было вместе с рюкзаком на плечах пробраться по карнизу ближайшего четырехэтажного дома в окно. Но во-первых, окно придется разбивать, потому что оно целое, во-вторых, карниз хоть и достаточно широкий, но третий этаж это третий этаж. И, наконец, последней причиной было декоративное препятствие на пути к окну, занимающее всю ширину карниза — статуя сидящей на четвереньках каменной то ли эльфийки (если у них на руках бывают когти как у птиц), то ли горгульи (если у них бывает грудь как у эльфиек). Пожалуй, последнее, что хотел бы Эдвин, так это перелазить через каменную статую на высоте третьего этажа.

Маг вертел в руках арбалет, но по небольшому размышлению он посчитал, что мобильность будет важнее. Тем более он маг, и главным его оружием являются заклинания. Сейчас же он наслаждался последними лучами заходящего солнца, которое уже почти скрылось за горизонтом, разглядывал статую неведомого существа, восхищаясь работой эльфийского мастера, и всячески откладывал спуск вниз, собираясь с силами.

Последний луч солнца пропал, и началась ночь. Эдвину даже послышался шорох, словно с началом ночи начали появляться ночные жители. Молодой маг встряхнул головой.

«Если не сейчас, то я до утра буду с силами собираться», — решительно поднялся на ноги он. Шорох повторился. Эдвин без резких движений повернул голову в сторону источника шума. Каменная статуя с знакомым шорохом, также повернула голову в его сторону, и открыла глаза. Арбалет, который он все еще держал в руках, выстрелил. Болт пролетел отделяющие мага от существа метры и попал в каменную часть крыла. Взгляд существа сменился с сонно-заинтересованного на злой.

— Ах ты ж! — уже не соблюдая тишину вскрикнул Эдвин, и одним движением нырнул в чердачное окно. Пока статуя оживала от дневного сна, он собирался убраться от нее как можно дальше.

Тем временем на перекрестке, где случилась первая битва в тени стояли вампиры. Две пары внимательных глаз осмотрели место битвы с мертвыми эльфами. На перекрестке царила тишина, и даже мертвяки сместились дальше по улице.

— Внутрь, — сказал граф, и указал на дом, в который побежал Эдвин.

Пара тщательно исследовала каждый квадратный метр строения, но ни одной капли крови не нашли.

— Жив, — констатировал граф. — И убежал.

— Повезло, — вздохнула эльфийка. — Осталось его дождаться.

Граф с сомнением посмотрел на нее.

— Что? — непонимающе нахмурилась эльфийка. — Эдвин же знает, что если потерялся, то надо оставаться на месте, а если группа разделилась, то надо возвращаться на точку, где виделись в последний раз.

Граф продолжал смотреть на эльфийку.

— Он же не совсем дурак, да? — с надеждой спросила она.

— Не совсем, — тяжело вздохнул граф. — Но сюда он не вернется. Я знаю, где мы его встретим. Если он дойдет. И если мы дойдем.

— Бежать-бежать-бежать! — подбадривал себя Эдвин, перепрыгивая порой по несколько ступеней за раз. Закрытая дверь дома не стала препятствием для разогнавшегося человека. Он даже не стал пытаться остановиться перед ней, а просто вынес ее наружу, где и приземлился вместе с ее остатками.

За ту секунду, что Эдвин поднимался на ноги после падения, он успел бросить взгляд наверх. Каменное существо было на месте, и пристально смотрела на человека внизу. Эффект дневного сна еще не прошел, и спрыгнуть на Эдвина оно не могло. Молодой человек увидел, как каменный слой мелкой крошкой начинает падать вниз, а крыло существа делает медленный пробный взмах.

— Планы поменялись, — Эдвин поднялся на ноги. — Рискнем.

Прятаться в соседнем доме под взглядом определенно умного и злого существа было бы глупостью, как и попытка убежать от него по крышам. Не зря же у этой горгульи (Эдвин решил называть именно так) есть крылья.

Бегать Эдвин умел, хоть и не любил. Сейчас же он несся как ветер, перепрыгивая неожиданные кучи мусоры и почти истлевшие трупы… трупы?! Эдвин не стал оглядываться, и бежал дальше. Любопытство это замечательно, но желание выжить было сильнее. За минуту быстрого бега молодой человек добрался до широкой перпендикулярной улицы, и как бы ни было сильно его желание бежать и прятаться, здравый смысл и осторожность победили.

За несколько метров до перекрестка молодой человек перешел на шаг, а потом и вовсе крался. Выглянул на долю секунды, быстро посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую, и спрятал голову обратно.

— Вроде ничего, — Эдвин не был уверен, и подумывал выглянуть еще раз, чтобы посмотреть внимательно. Маг оглянулся, в надежде увидеть еще сидящую на парапете горгулью, но ночное зрение не позволяло смотреть настолько далеко. Интуиция подсказывала, что если она еще не освободилась от каменного плена, то момент этот близок, и не время медлить.

Молодой человек сделал глубокий вдох, шепотом выругался, и рванул к виднеющемуся на другой стороне широкой дороги входу в переулок. Он старался не смотреть по сторонам, все это лишь замедлит его. В переулок он вбежал на максимальной скорости, проигнорировал манящие дверные проемы, и побежал дальше. Где-то позади раздался громкий крик, напоминающий птичий. За неимением других претендентов, Эдвин соотнес этот крик с каменной горгульей. Голос существа лишь подстегнул его, и он ускорился.

Очень быстро воздуха стало не хватать. Арбалет весил, словно каменный, а боль в левой руке опять появилась. То ли обезболивающее переставало действовать, то ли боль была настолько сильна, что пробивалась сквозь его действие. Голова начала болеть, и напоминать, что полет с крыши, пусть и с приземлением в доме, не прошел для него бесследно.