Дмитрий Беляков - Большой мир [СИ]

— Как выглядят штроки, знаешь? — спросил я.

— Штроки… Батя говаривал, что из них монстряков легче всего валить. Стоишь себе на посту да валишь издали все, что движется за стеной Каменной Границы.

Рябой цокнул черному ватусси, как коню, и тот прибавил ход. Видимо, тоже дождя испугался. Может он тоже в Пантоа заглянет?

— А ты это, дождя не боишься в дороге? Тучи вон какие набегают, — кивнул я в небо.

Рябой махнул рукой и прищурился одним глазом.

— Не будет ничего. Ты ж лесной, знать должон!

Почему из головы в такие моменты все вылетает? Вот бродишь по лесу другого мира, смотришь на два огромных спутника, и столько вопросов, да все кажутся важными. Дай только шанс задать их кому-нибудь. А потом не можешь выбрать, о чем хочешь узнать в первую очередь.

Я медленно вздохнул и решил расспросить о чем-то более приземистом. Вряд ли рябой знал о магии больше, чем Леа или черноглазая гадина.

— А законы? Законы не изменились? Какие сейчас самые важные законы? — выпалил я несдержанно. — А то батя совсем не рассказывал ничего.

— Батя у тебя конечно еще тот … кхм. Звиняй уж, — сказал он досадливо. — Хм, законы значитцо. Если на шахтах работаешь — налог плати. Если на земле — дань за защиту от монстряков на Каменной Границе. Воинский долг по способностям, но за плату. Ежели задолжал кому, и расплаты не видать шибко долго — шею готовь.

Не понял здесь. Какую еще шею? За долги голову с плеч?

— Что значит шея? — спросил я, сухо сглотнув.

Рябой снова помотал головой и цокнул.

— Лесной… Кроком станешь, что ж еще! Ну это там, ближа к центру, где народ позажиточнее да наглее. Здесь в округе такого не бывает.

— Вот блин! Батя совсем меня дураком вырастить решил! Я даже не знаю, кто такой крок! — проронил я дрожащим голосом. И признаться, дрожал совсем не театрально. Уж больно предчувствие плохое было.

— Ох, ну и дела с тобой. Хорошо, что я тебе встретился, а не губитель какой. Не зря с тобой провожатаго отправляли, — покачал головой мужик. — Крок — это когда на шею цепляют ошейник, и ты не можешь что против сказать, пока не отработаешь или не отпустит хозяин. А здесь тупик. Ежели повесили, никто тебя не отпустит. Даже батя мне не рассказывал, чтобы такое на Фариде случалось. А он служивый был, много где бывал.

— А как же магия, почему не сорвать и не уйти в леса, например, или еще куда сбежать?

— Ох, и юморист ты, лесной! — криво усмехнулся мужик. — Ошейник — это как раз одна из разрешенных побрякушек. Он не дает тебе структуры творить. Как только думаешь о структурах — сразу разряд получаешь, и чем больше думаешь, тем сильнее разряд.

Рабство. Долговое рабство, чтоб его! Только не фигуральное, а буквальное.

Чем больше я узнавал о мире, в котором оказался, тем меньше мне нравилась его общественная система: банды, средневековые крестьяне, продажа магии, рабство, в конце концов! И ведь наверняка, воруют людей и цепляют ошейник не только за долги!

— Слух, а как же это происходит? Вот просто так берут и на шею цепляют? — спросил я взволнованно.

Рябой зыркнул на меня недоверчиво, мол, ну и дурак же попался.

— Да… Ландушка милосердная мне точно пожалует за просветительство, — вздохнул рябой.

Я криво усмехнулся и кивнул благодарно.

— Здесь розрешение надобно, да побрякушку купить. Она тоже не медяк стоит. Поэтому и не водится такое в наших местах.

Я обдумывал слова рябого, пока тот кривился, всматриваясь вперед, и не знал, какие эмоции меня сильнее одолевают: облегчение или страх. Страх того, что меня могут поработить, или облегчение, ведь это дорогостоящее увлечение не доступно каждому встречному. Страшно было представить, что я могу однажды проснуться с ошейником и не в состоянии сказать владельцу вещицы «нет». Остальное меня уже не так интересовало, но узнать больше все-таки следовало.

— Слух, а как сейчас с управленцами дела обстоят? Кто правит на местах? — спросил я максимально небрежным тоном, на который был способен после услышанного.

— Кто-кто, Герсы на местах, кто ж еще. Ну а наверху король Вариорд Стальной, да благословит Ландушка его душу.

— И все? — удивился я, задрав брови.

— Как же ж, все, — хмыкнул рябой. — Под королем Мейсы ходють, под Мейсами Герсы, под Герсами Боарак, ну а там Цутусы все стерегут.

— А что император?

— А что нам анпиратор твой? Он там, на большой Атлане, а мы здесь, — развел руками рябой. — Вот когда за данью отряд в Урудушку заходит, мне на анперантора еще больше чхать.

Мужик задрал свою желтую шляпу, потер нос кулаком и чихнул, словно показывая, как именно ему чихать.

В целом, это была не шибко удивительная картина. На местах всегда опасность идет не от сидящего где-то там владыки всея и всего, а о того, кто под боком живет. Кто дань собирает да клинком у носа помахивает.

Расспросив рябого еще немного о титулах, я сопоставил их с земным средневековьем, раз уж здесь все так похоже. Получалось, что Мейс это типа Граф. Герс — барон. Ну а Боарак — рыцарь. С Цутус немного сложнее, они вроде как элитная гвардия, и в пору было бы назвать рыцарями, но их было слишком много, чтобы обозвать их так. Так или иначе, я остановился на гвардейцах.

Когда впереди появилась развилка, я даже решил проехаться с ним еще немного, чтобы узнать больше, но передумал, все же в Пантоа тоже есть люди, и с ними так же можно пообщаться. Рябой дал мне отличную маскировку «лесного», и я планировал воспользоваться ею по полной.

Рогатый начал притормаживать, а я благодарить мужика. Кем бы он ни был в этом мире, оценить его помощь в понимании местных обычаев и истории было сложно.

— Благодарствую, господин хороший! — сказал я весело, спрыгнув с телеги. — За дорогу и за рассказ. Ты мне очень помог. Если встретимся ещё, и я буду в силах, помогу и тебе чем смогу.

Рябой заулыбался, довольный собой:

— Да что уж там. Языком трепать, не мечом махать.

— Все равно, спасибо! — улыбнулся я снова.

Рябой кивнул и повернув рогатого влево, хлопнул поводьями. Ватусси рванул аки конь, только пыль под ногами сверкала в свете двух лун. Я уже направился к Пантоа, но внезапно спохватился.

— Эй, рябой! Как звать-то тебя?! — крикнул я мужику вслед.

Выражение лица я уже не мог различить, но что он развернулся в пол-оборота, понял.

— Аруном можешь звать меня, малой! — крикнул он в ответ.

Арун. Интересное имечко.

Солнце зашло около часа назад, и мне хотелось поскорее добраться до деревни. Арун, конечно, смелый мужик, и ему виднее, что здесь да как, но мне на темной дороге было не по себе. Топая в одиночестве, я постоянно оглядывался и держал наготове стрелу. Лес давно перестал сопровождать дорогу, постепенно редея, пока по краям не остались одни редкие кустарники да высокая трава. Пока не стало темно, с высоты телеги глаз то и дело натыкался на пеньки, что сигнализировало о близости поселения разумных. Сейчас же, в темноте, мне слышался лишь шум немногочисленной листвы и травы, по которым пробегал прохладный ветер. Странно, но в лесу я не чувствовал себя так зябко и неуютно. Даже встреча с волками, когда я сторожил черноглазую, не была такой… жуткой. Пустырь по бокам дороги навевал какое-то отчаяние, что ли.