Карина Демина - Портрет моего мужа

Дубовые панели.

Картины.

Зачем на цеппелине картины?

Инкрустация на перегородках. Ковры и узкие столешницы, вытянувшиеся вдоль бортов. Округлая кают-компания. Изящная мебель, куда более уместная в гостиной, нежели на борту корабля. Правда, все какое-то… будто мертвое.

Свет тому виной.

— Хорошая машинка, — Мар толкнул дверь, оказавшись на мостике.

Изнутри темные стекла были вполне себе прозрачны, правда, смотреть было совершенно не на что. Тот же ангар. Доски.

Канаты. Просмоленные бочки с маслом, выстроившиеся у входа.

— Развивает скорость почти в тридцать узлов, а при попутном ветре и того больше, — Мар устроился в кресле старшего погонщика. — Впрочем, расход у нее тоже немалый, но иногда скорость важнее…

Он активировал панель, и десяток огней вспыхнул, правда, как-то тускло, будто…

— В блоке остались лишь запасные кристаллы. Так что… если кому-то вздумается уйти с острова, ему придется позаботиться о подпитке…

Мар провел ладонью, инактивируя панель.

Поднялся.

— Лучше подождать в другом месте…

— А…

— Идем, — и вновь голос изменился. — Кажется, времени у нас не так и много…

Ему позволили переступить порог мостика.

Не стоило поворачиваться спиной… не стоило…

Тому, кто предал…

Однажды…

Боль была острой, но Кирис успел зацепиться за столик, только тот захрустел и рухнул. А Мар, присев рядом, сказал:

— Извини, приятель, но так будет лучше… уж больно ты нервный.

Йонас был в черном.

Черные штаны, которые казались ему чересчур уж большими. Черная рубашка с закатанными рукавами. Подтяжки вот выделялись неуместной своей белизной. Явно были не от этой пары.

Топорщились мокрые волосы.

А вот одежда прилипла к телу, подчеркивая неестественную его худобу.

— Не бойся, демон, — сказал мальчишка спокойно. — Я не собираюсь тебя изгонять.

— У тебя и не выйдет, недоучка.

Йонас вытащил из-за спины нож. Тот самый. Зловещий. Вида мрачного и… какой-то правильный в его руке, что ли? Не могу понять, откуда взялось это странное ощущение, но я почему-то точно знала — именно знала, а не предполагала, — что эти двое, мальчишка и нож, неразделимы.

— Иногда важны не столько знания, сколько сила…

— Не для тебя, — демон отпустил мою руку.

Он сгорбился, втянув голову в плечи, и выставил руки. И теперь в его обличье не осталось ничего и близко человеческого.

— Ты… ублюдок и сын ублюдка. В тебе нет ни капли правильной крови… ты слаб, мальчик… — голос демона стал низким, вибрирующим, и от него у меня волосы на затылке дыбом поднялись.

Будто… кто-то гвоздем по стеклу рисует.

— Прекрати, — поморщился Йонас. — Я поговорить хочу.

— О чем мне разговаривать с тем, кто… слишком слаб, чтобы попробовать настоящей крови? Кто… слишком труслив, чтобы признаться себе в своих желаниях. Кто… ничтожен и по силе, и по родовому дару… твой отец…

— Я знаю, — отмахнулся Йонас. — Я, может, и не совсем здоров, но я художник. А еще учителя у меня были неплохими. В отце нет ничего от деда, те самые семейные черты, которые проявились в тетке. А ведь признаки доминирующие…

— И ты… — демон склонил голову набок. Птичий жест, и сам он теперь сделался похож на уродливую птицу, почему-то спрятанную в человеческом теле.

— Проверил кровь. Это ведь несложно. Сложнее было эту кровь получить. Но да.

Я знаю, что мой совершенный отец — ублюдок, как ты изволил выразиться. Это ничего не меняет. А вот, что он убийца, это плохо…

Йонас покрутил нож, чтобы убрать его за пояс.

— Я хочу предложить тебе сделку, демон, — сказал он. — И готов скрепить ее собственной кровью, если на слово ты не поверишь.

Демон издал утробное ворчание, которое тотчас сменилось чириканьем. Звуки были настолько нечеловеческими, что… меня замутило.

— Ты собираешься убраться с острова? Отлично. Я тоже с тобой.

— Не страш-ш-шо? — теперь его голос вибрировал, и эта вибрация отдавалась во всем теле.

— Нет.

— Поч-шему?

— Почему сейчас? Может, потому что в моей комнате воняет бессмертником? Знаешь, такая травка… в принципе безвредная, но если сорвать в должное время и смешать с кровью, то… можно получить зелье, которое сведет с ума любого.

Демон захихикал.

— Я устал. Устал притворяться безумцем. Устал ждать, когда же, наконец, от меня решат избавиться. И гадать, когда это произойдет, — Йонас потер лоб. — Раньше… я не знаю, чем она меня опоила, но я не имел сил сопротивляться. А теперь не имею желания гадать, как скоро вновь стану игрушкой в бабкиных руках.

— Уже не станешь, — проворчала я, вслушиваясь в темноту.

Этна должна была появиться.

Приказ был однозначен, но… успела ли она? А если не успела, что делать мне?

Не думать… точнее, думать, но не об Этне, а о чем-нибудь другом… или о ком-нибудь другом… и желательно, чтобы мысли были погромче.

— Бабка доигралась? — без особого удивления поинтересовался Йонас.

— Вроде того, — демон судорожно сглотнул. — Значит, я тебе нужен?

— Как и я тебе, — Йонас сделал шаг, но демон зашипел:

— Не двигайся — или я сверну ей шею…

— И останешься без вместилища.

— Почему? Есть еще одно… или не одно.

— До них еще добраться надо. Получить согласие. Устроиться. Мы ведь знаем, что к человеческому телу не так-то просто привыкнуть. Тем более ее смерть и тебя заденет. Одно дело убивать посторонних, а совсем другое — того, к кому ты притерпелся… так что не дури. Если бы я собирался тебя изгонять, я бы поступил иначе.

— Как? — Я прикусила собственный язык, и не по своему желанию. Рот наполнился кровью, а боль была… была боль, предупреждая, что не стоит вмешиваться в чужие беседы. Но Йонас ответил:

— Обыкновенно. Подождал бы где-нибудь в коридоре, дал бы по голове. Человеческое тело накладывает ряд ограничений, так что…

— Я бы не подпустил тебя близко.

— Тогда сонная трава в молоко. Хотя… на одержимых яды действуют плохо. С другой стороны, было бы желание, способ найдется. Но желания у меня нет.

— С-совсем?

— Не буду лгать, чисто в научных целях интересно. Мне довелось кое-что прочесть… скажем так, я бы не отказался провести ритуал, но вот гарантировать результат… насколько я понял, со временем демон и душа сродняются настолько, что извлечь его, не повредив душу, невозможно. Поэтому раньше одержимых предпочитали просто-напросто убивать.

Я вытерла губы и сглотнула кислую слюну.

Вот как-то… не нравятся мне эти разговоры.

— Поэтому, даже если бы я провел ритуал, то сомневаюсь, что моя сестра после него осталась бы в здравом уме. Так чего ради?

Действительно.

Чего.

Кому здесь помешает демон? Люди, как я успела убедиться, куда как похуже иных демонов.