Артур Прядильщик - Алый снег охотника Лю [СИ]

Короче, кланы этот жирный намек поняли. Думаю, не ошибусь, если предположу, что контакты иностранных разведок сейчас по-тихому, но торопливо давятся руками самих кланов. От греха и во избежание.

Можно сказать, что внутренний порядок и целостность Царств Белого Небесного Дракона в преддверии войны восстановлены. И очень хочется надеяться, что бедного Лю Фана не станут благодарить за прогрессивную идею с заложниками слишком уж… интенсивно и часто. Желательно ограничиться в выражении своих благодарностей всяким ништяками и золотом. Идеально – если это вообще будет сделано анонимно и тайными приказами-распоряжениями. Ну, да если б еще это мироздание прислушивалось к пожеланиям этого скромного охотника Лю Фана…

Людей вокруг было много. Вообще, «человеческий муравейник», несмотря на затасканность этого термина, прекрасно описывал окружающую нас обстановку. Горожане были везде.

И представители славного рода Лю (и, по совместительству, отпрыски дочери императора), непривычные к такой концентрации снующих вокруг двуногих, рисковали банально заблудиться в этом самом «муравейнике».

Но у нас был Айно Пуано. Многоопытный и многомудрый чиновник третьего класса важно шагал впереди, сунув руки в широкие рукава своего кафтана. Гордо поднятый подбородок, прямая спина, разворот плеч и выпяченная грудь – свидетельствовали о нешуточной важности миссии, которая сейчас была на него возложена аж императорским указом.

Сильно не хватало громких выкриков: «Расступись в стороны, люди! И падите ниц! Их императорские высочества изволят попирать своим божественными ногами сию грязную улицу! В стороны, люди! На колени!»

Ну, как-то так «переводилось» на нормальный язык это средоточие государственной важности на двух ножках в чиновничьем темно-красном кафтане. И люди, вполне успешно расшифровав сей «месседж», расступались, провожая нас любопытными взглядами. Некоторые даже уважительно кланялись. Чисто на всякий случай.

Уль-Лонг стар.

Стар до такой степени, что у него даже есть такая штука, как «историческая часть города». Вот она – сравнительно небольшая. Каких-то жалких шесть квадратных километров у склона горы Одам в русле реки… внезапно, Уль-Лонг.

Вот. Собственно, это и есть источник, начало и отправная точка всей столицы! Река Уль-Лонг! Обычная горная река. Сравнительно неширокая (там, внизу, в лесах Мацана, я привык к более широким и солидно-неторопливым рекам), бурная, с кристально чистой водой. Воду из речки брать можно. Сливать нечистоты, гадить в речку и даже купаться в ней (вне специальных заводей-бассейнов… платных, конечно) – категорически нельзя! В кутузку с последующими штрафными санкциями можно угодить даже за плевок в воду с одного из многочисленных мостиков. Невзирая на заслуги и регалии. Вода, разумеется, считается целебной, а река само-собой – священной. Есть какие-то легенды на ее счет… но вот уж что было пропущено в нашем семейном обучении, так это приданья старины глубокой в отражении народного изустного творчества.

Как следствие такой «жести» в плане защиты водных ресурсов, в Уль-Лонге построена самая развитая ливнево-канализационная система. Я не знаю, какие гении ее проектировали и делали, но бесперебойно она работает до сих пор. К тому же, канализационная сеть постоянно расширяется и даже модернизируется! Есть даже очистные сооружения, расположенные восточнее, вниз по долине. Где-то между Уль-Лонгом и Уль-Ухтой, эдаким городом-спутником столицы.

Уль-Лонг настолько стар, что в нем даже музей есть! Городской исторический музей! И в этом музее наличествуют не только выставочные площадки, но и – внимание! – ботанический сад, зоопарк, обсерватория (!) и библиотека! Вход – золотой «цирин». Это четверть золотого «феникса». За одного посетителя! Четвертушка полновесного «золотого феникса»!

Называется, понятно, не «музей», а более заковыристо – Дом Залов Высоких Искусств. Но суть не меняется. Музей это. Точка.

Сомневаюсь, что там будет что-то, проливающее свет на события времен начала летосчисления – Начала Волшебного Света – но вот покопаться в той библиотеке было бы чертовски интересно. Правда, не настолько интересно, чтобы тратить на это десяток золотых «четвертушек» – за одно посещение вряд ли можно будет найти что-то… жаренное. К тому же, поговаривают, библиотека не только огромна, но еще и имеет закрытые хранилища и секции, допуск в которые не только оплачивается отдельно, но и закрыт для тех, кто не является чиновником первого-второго ранга. А еще есть отдельные полочки, опечатанные императорской печатью.

Имеется в природе еще императорская библиотека. Но чтобы попасть туда, золота будет явно недостаточно. А самый естественный способ посещения настолько… геморроен, что даже думать об этом не хочется. И, вообще… есть у меня сильное подозрение, что самую интересную книжку из этой библиотеки я уже прочел, а что не прочел… Ну-у-у, имеется еще более сильное подозрение, что узнаю я это отнюдь не из скучных манускриптов и свитков. И даже если доберусь до них, пылящихся в императорской библиотеке, то мне к тому моменту будет абсолютно плевать, что там в них записано.

– Ах, какая прелесть! – Воскликнула Микки, прижав ручки к груди, когда мы вышли на площадь двенадцати Храмов.

– Очень красиво! – Поддержала Цу.

– Миленько… – Равнодушно оценила Хао.

Тоном и величественным движением бровей она намекнула своим младшим сестрам-близнецам, что не след им вести себя, как невоспитанная деревенщина. Сдержанней надо быть! Сдержанней, девочки! Мы теперь, на минуточку, принцессы!

– Фан-Фан. – В первый раз после КПП подала голос Хана.

– Да, дорогая? – Демонстрирую излишнее внимание и пиетет.

Но Хана не повелась и с темы не сбилась:

– Фан-Фан…

Одновременно на нас с сестрами опустилась… я так и не узнал, как «официально» называется эта техника от подслушивания, что использовала матушка и сейчас использовала Хана. Сейчас эта сфера надежно огородила нас от любопытных «локаторов» идущего впереди с важным видом чиновника третьего класса Айно Пуано. Заодно отсекла звуки музыки из многочисленных ресторанов и кабачков. Исчез и шум толпы. По этой «сфере от подслушивания» даже рябь легкая пошла – видимо, чтобы даже по губам нельзя было разобрать, что мы говорим.

– Фан-Фан, а почему, когда ты представлялся на заставе, то свой род поставил выше, чем Императорский, а?

Хана – тоже у меня умница. И наблюдательная. Что совсем не вяжется с представлением об ученых, как о существах рассеянных, живущих только предметом своих научных изысканий. И осторожная, раз защиту поставила. Что с образами «ученый-фанатик» и «рассеянный гений» не увязывается вообще.