Ольга Пашнина - Ангел шторма [litres]

– Если у тебя с этим мальчиком, Бастианом, все сложится, боюсь, тебя просто не отпустят.

– Я ему тогда хвост откушу.

– Удачи, Деллин. Береги себя. И прости меня за тот ужин. Ты, должно быть, ужасно испугалась.

– И вам всего доброго, Рианнон. Постарайтесь отдохнуть.

Я вышла на улицу, где снова началась метель, еще сильнее предыдущей. Зима словно отыгрывалась за небольшой шторм, устроенный мной. Воспользовалась утихшей грозой и обрушила на Флеймгорд всю мощь стихии.

У театра стояло десятка два экипажей. В основном принадлежащих королевской страже: все они были запряжены абсолютно одинаковыми воздушными собаками. И еще два: огненные лисицы Бастиана и сотканный из тьмы конь Кеймана.

Я так и застыла на последней ступеньке театра. Они оба стояли у карет, и можно было, конечно, прикинуться, что я не понимаю, кого именно ждут. Но рано или поздно с тактикой черепахи придется заканчивать. От всех проблем в домик не спрячешься.

Странно было бы сейчас пройти мимо Бастиана, сесть в экипаж Кроста и спокойно улететь в школу. Да мне и не хотелось лететь без него. Кейман заслуживал объяснений, но, когда я сделала шаг в его направлении, словно понял все по глазам.

Он хорошо знал Таару, а я все же во многом уже была ею. От в миг изменившегося взгляда по коже прошел мороз. Кейман не стал дожидаться, когда я подойду. Развернулся и скрылся в карете, а в следующий миг экипаж резко взмыл в воздух, подняв клубы свежего снега. Когда мини-ураган улегся, а экипаж скрылся среди зимнего смога, я уныло побрела к огненным лисицам.

– Вообще-то я хотела полить сырники сиропом, а не твоим унынием, – сказала Брина. – Что с тобой?

– Ничего, – бесцветным голосом откликнулась я.

– Ага, сначала вы прилетаете с братом посреди ночи, потом сидите у тебя, а с утра ты выглядишь так, словно вернулась с похорон. Еще и вся побитая.

– Я с них и вернулась. Ты не слышала, что случилось на показе?

– Нет, я была… кхм, у мамы. Неважно. Хотела как раз с утра прочесть заметку в утренней газете, и тут вы.

Пришлось снова в деталях вспомнить события вечера и кратко пересказать их Брине. Опустив, правда, часть про Даркхолда. Бастиан сам решит, что именно рассказывать своей сестре. Весть о столкновении в театре скоро дойдет до всей школы, а вот явление Акориона явно еще можно скрыть. Если только он сам не объявит во всеуслышание, что снова с нами.

– Боги! – Брина покачала головой. – Как жаль, что меня не было…

– Что?!

– Ой! – Подруга густо покраснела. – Я имела в виду, что вы могли погибнуть, а я сидела в тепле и безопасности.

– И хорошо. Не хватало еще Бастиану дергаться из-за тебя. И я не хочу лишиться единственной подруги.

– Что сказал директор? Много жертв?

Я поморщилась. Напоминание о Кеймане острой иголкой укололо сердце.

– Мы не говорили. Он… прислал мне сегодня утром все вещи, которые я у него оставила. И не разрешил приехать на зимние каникулы. Написал, что мне лучше провести их в школе. Как и летние.

– Ого. – Брина окончательно потеряла аппетит и отодвинула тарелку в сторону. – Жестко он. Я не знаю, что сказать.

– Я понимаю, что предала его. Но теперь мне кажется, словно у меня больше нет дома.

Я пожала плечами и отвернулась к окну, где ночной снегопад все укрыл огромным белоснежным одеялом. Теперь эта школа – и дом, и тюрьма. А я даже не представляла, насколько ценны были вылазки в столицу, недели на Силбрисе и жизнь в огромном доме, в собственной комнате с гигантской ванной.

С другой стороны, меня пока что не выгнали из школы, и это несомненный плюс. Хотя, наверное, Кейману ничего не стоило подписать приказ об отчислении. Какая разница, если Акорион больше не одержим мной?

– Я знаю, что фраза «не расстраивайся» в таких ситуациях приводит в бешенство, но… ты можешь приехать на лето к нам. И зимние каникулы мы с братом проведем в школе. Неужели мы бросим тебя без дома и подарков? Кстати, что бы ты хотела получить на день рождения?

– Я не успела никому ничего купить. Разрешение на поход в город мне теперь не подпишут. Вы с братом останетесь без подарков.

Об этом обстоятельстве я, конечно, забыла, и теперь утро стало еще более унылым.

– Да плевать, – отмахнулась Брина. – Бастиан найдет способ притащить в школу бутылку хорошего вина. Поужинаем, погуляем и вместе отпразднуем. И все-таки я спрашиваю не о зимних подарках, а о твоем дне рождения. За очередной двояк магистр Симон назначил меня в канцелярию, и я видела там дату.

– У меня все есть. – Я пожала плечами. – То, чего мне бы хотелось, нельзя купить даже в самом дорогом магазине Флеймгорда.

– Например?

– Ну…

Чтобы из-за меня перестали умирать люди. Чтобы Кейман перестал злиться на то, что я не влюблена в него. Чтобы сны и воспоминания перестали изводить, отбирая ночи.

– Ванну, например.

– Что?

– Я мечтаю о ванне. С пеной, солью, всякими цветными шипучками. Чтобы валяться в горячей воде столько, сколько захочется.

– О ванне?

– Да. – Я задумалась, как бы объяснить девочке из богатой семьи то, что понятно всем, кто жил бедно. – Ванна – это признак благополучия. В крошечных квартирках и студенческих общагах не бывает больших ванн. Они есть только у тех, кому не надо думать о завтрашнем дне. Это сложно объяснить, это такие вещи, которые ты не замечаешь, когда живешь в сытости и уюте. А когда лишаешься, вдруг понимаешь, что очень тоскуешь. Ты готовишь шикарный номер с видом на город, надраиваешь до блеска эту чертову джакузи, раскидываешь лепестки роз, проверяешь, чтобы шампанское в ведерке было холодным, – и уходишь, думая о том, как везет тому, кто просто махнет кредиткой – и окажется в сказке. Страх перед бедностью, наверное, неизлечим.

– Боюсь, если я подарю тебе ванну, директор не разрешит установить ее в отдельной кабинке в душевой.

Я живо представила себе картину, как Брина в одиночку тащит здоровенного чугунного монстра на изящных бронзовых ножках, и фыркнула. На душе стало чуть легче. Есть не хотелось, и мы закончили завтрак до того, как толпа адептов в столовой начнет разносить слухи.

Школа преобразилась к Зимнему Празднику. В прошлом году я все пропустила, а в этом открыв рот смотрела, как несколько рабочих в прямом смысле заливают в холле каток и строят над ним мостики, чтобы можно было добраться до лестницы и перехода в соседний корпус.

Ледяные скульптуры, сверкающие всеми цветами радуги сосульки, мелодичные негромкие колокольчики и еще миллион украшений превратили Школу Темных в сказочный замок снежной королевы. Мы гуляли, наслаждаясь свободным временем. Брина думала о чем-то своем, я – зализывала раны, как физические, так и душевные. До сих пор болела скула и саднили коленки.